Он резко ушел в сторону, в нырке перекатился через плечо. Треск автоматной очереди всколыхнул вечернюю тишину, Степан даже уловил свист пролетающих мимо пуль. И трассер увидел, который поразил пустоту в том месте, где он только что находился.
Автоматчик, оказывается, стрелял метко, но в руках у него «АКСУ», ствол которого уводит в сторону при стрельбе очередью. Промазал бандит, но ведь он мог взять поправку на изменение ситуации.
Да только Степан не дал ему такой возможности. Он выстрелил с расстояния в шестьдесят-семьдесят метров, даже для боевого «ПМ» это критическая дальность. Тем более времени на прицеливание фактически не было. И все-таки Степан поразил цель. С шестого выстрела, но поразил.
Автоматчик упал, выпустив из рук оружие. И тут же из машины выскочил еще один боец, у этого в руках пистолет с глушителем. И физиономия тоже знакомая…
Степан не стал менять позицию. Глушитель снижает шумность выстрела практически до нуля, но меняет траекторию полета пули. Совсем незначительно меняет, и тем не менее. А тут еще и серьезное расстояние между стрелками.
Но Степан не должен был забывать, что в обойме у него всего два патрона. Времени на то, чтобы сменить магазин, у него, увы, не было.
Первым стрельбу открыл Гончий. Да, это был он, и у него сейчас имелась отличная возможность поквитаться со Степаном за свое прошлое поражение. Только парень слишком спешил, да и волновался он будь здоров. Степан не дрогнул и навел «ствол» на цель, взяв необходимые поправки на дальность и ветер. Гончий безбожно мазал, зато Степан срезал его со второго выстрела, на котором у него закончились патроны…
Гончий упал, а «Фольксваген» с открытыми дверьми резко сдал назад и стал разворачиваться. Степан бросился к своей машине, чтобы догнать джип. Вдруг там сам Феликс за рулем! Или хотя бы Гурий, который после Трояка и его дружков был первым на очереди под раздачу…
Но в машину он так и не сел. Ему помешал милицейский «Мерседес», который шел со стороны Риговки. Смешно это или нет, но из машины выскочил настоящий генерал. Выскочил с ловкостью молодого опера и с такой же быстротой взял Степана в прицел табельного пистолета.
— «Ствол» бросай! — срывающимся от волнения голосом потребовал он.
Наверняка генерал слышал пистолетные, а может, и автоматные выстрелы. Он мог бы и мимо проехать, чтобы не замарать своей же кровью красивые генеральские погоны, но все-таки ему хватило мужества принять правильное для себя решение.
Степан отбросил в сторону пистолет, затворную раму которого не успел еще привести в исходное положение.
— Расслабьтесь, генерал, я сопротивляться не буду.
Он протянул вперед сомкнутые в запястьях руки, но у генерала не нашлось наручников. Пистолет был, а наручников — нет. Ну да, он же не опер, и ему не полагалось задерживать преступников самолично.
— Что здесь произошло? — спросил генерал.
Одной рукой он держал Степана на прицеле, а другой — доставал из кармана мобильник. Одним глазом, казалось, смотрел на него, а другим — на неподвижные тела бандитов.
— Я защищался. В пределах необходимой обороны. Разрешение на оружие есть.
Степана огорчало, что не удалось догнать «Фольксваген», а то, что его задержали, вызывало лишь легкую досаду. Он стрелял из учтенного «ствола», а это значило, что следствие рано или поздно на него бы вышло и без генерала.
— Я сам собирался полицию вызвать.
— Звание, должность? — спросил генерал, видимо, приняв его за сотрудника силовых структур.
— Телохранитель я. Телохранитель банкира Скатцева…
— Не знаю такого.
— А зачем его знать? Я же стрелял, а не он.
— Его убить пытались?
— Разбираться надо.
— А где он сам?
Степан давал объяснения, пока не подъехал наряд полиции. Только тогда на него надели наручники и отправили в отделение.
Глава 33
Затворная рама туго отошла назад и со звонким щелчком легко и быстро вернулась на место. Патрон в патроннике, можно стрелять, а Феликсу так хотелось продырявить эту тупую голову с дико смотревшими на него глазами.
— Скажи, ты это нарочно сделал? — сатанея от злобы, спросил он.
Феликс не должен был выходить из себя, но никогда ему еще не требовалось столько усилий, чтобы сдерживаться.
— Что, нарочно? — бледный как мел, смотрел на него Гурий.
— Лексуса под пули поставил! Лексуса! Гончего! Где они?
— В морге, — вздохнул Гурий.
— Как же так, они в морге, а ты здесь? Где справедливость?
Феликс опять передернул затвор. Целый патрон вылетел из пистолета, упал на мраморный пол и звонко покатился по нему.
— Может, тебе самому присоединиться к их теплой… да нет, уже к холодной компании?
— Феликс, я не виноват! — Гурий клятвенно приложил к груди обе ладони.
— А кто виноват? Лексус? Гончий? А может, Степа виноват?
— Ну, он, само собой, виноват…
— Чем? Тем, что стреляет лучше?
— Ну да, лучше… Лексус по нему из автомата лупанул, а он из пистолета в ответ. Лексус должен был его с первой очереди положить, но не смог.
— Значит, Лексус виноват, да? А ты где в это время был?
— Ну, в машине, за рулем…
— А ты что, водитель?
— Ну, свою машину я сам вожу, — вздохнул Гурий.
— Ты как был тупым «быком», так тупым «быком» и остался, — презрительно скривился Феликс. — Степа как делал тебя, так и продолжает делать…
— Его самого сделали.
— Кто, менты? — пренебрежительно фыркнул Феликс.
Надо было отдать ему должное, он хоть и удрал от подъехавших к месту ментов, но руку с пульса событий не снял. И куда трупы Лексуса и Гончего отвезли, узнал. И насчет Ветрова справки навел…
— Ну да, менты. Два трупа на нем, а это — вышка.
— В него стреляли, он защищался. Банкир адвокатов подключит, и его уже завтра выпустят.
— А «ствол»?! «Ствол» у него «левый»! Это уже само по себе палево!
— За «ствол» много не дают.
— А если он из этого «ствола» Трояка завалил?
— Он что, дурак, с паленым «стволом» ездить?
— Дурак не дурак, но тонкостей может и не знать. Он там в Чечне с одним и тем же автоматом ходил. Его там не приучали «ствол» после каждого убитого «духа» менять…
— Может знать, а может и не знать, — криво усмехнулся Феликс. — Ты мне конкретно скажи, что Степану шьют?
— Ну, обвинение ему еще не предъявили, но ситуация такая, что насядут на него крепко. Там генерал на него давит. Он его повязал, он на него и давит. И он со Степы не слезет!
