— Да, честно говоря, сбежать с остальными хотел… — ответил тот.
— Почему не сбежали?
— Интересно стало, чем кончится… Вот и сижу теперь под арестом.
— Любопытство до добра не доводит, — сказал Ванзаров, незаметно вдыхая воздух, которого стало немного не хватать. — Вам слово, господин Чичеров.
Заметно засмущавшись, Паша все-таки смог улыбнуться.
— Я-то что же… Я как все… С генералом… Держался…
— Паша со мной был, — подтвердил Бутовский.
— А где прекрасная невеста Бобби, госпожа Олимпиада Звягинцева?
— У нее не выдержали нервы. Можно понять, все-таки женщина. Женечка тоже не смогла остаться. Паша ее на улицу вывел, поймал извозчика, приказал домой отвезти.
— Женечка?
— Моя племянница Женечка, невеста господина Рибера, кстати, поедет с нами в Афины. Будет яростно болеть вместе с Липой. На трибунах будет жарко. Ох, о чем это я…
«Кто тебя за язык тянул, старый ты…» — подумал Рибер, но ничем не выдал своего возмущения. Не хватало еще, чтобы этот субъект совал нос в его семейные дела.
— Таким образом, никто ничего не заметил, — сказал Ванзаров. — Есть предположения, кто такой Лунный Лис?
Отвечать никто не спешил.
— А вы у господина Рибера спросите, — вдруг сказал Граве.
Рибер предполагал, что кто-то из его команды окажется предателем. Но чтобы это произошло так быстро… Что ж, все к лучшему.
— Не надо на меня смотреть так многозначительно, господин Ванзаров, — заявил он.
— Вы так думаете?
— Да, я так думаю! Я тут совершенно ни при чем. Бобби сам затеял эти дурацкие пари. Не моя вина, что удача мне улыбалась.
— Какой был счет?
— Это вас не касается.
— Пять — ноль, — подсказал Граве. — После чего Бобби пошел ва-банк. Да он и в тосте это сказал.
— Благодарю тебя, Анатолий, ты настоящий друг и член команды. Я этого не забуду, — сказал Рибер.
— Какое поразительное везение в споре! Жаль только, что все это так плохо закончилось для Бобби.
— Свою иронию держите при себе! — взорвался Рибер, вскочил, желая вырваться из этой тесной комнаты, но вспомнил, что за дверями жандарм, отошел в угол и повернулся спиной. Больше от него слова не добьются.
— Больше мы от господина Рибера слова не добьемся, — сказал Ванзаров. — Что же, господа, у меня остается последняя просьба. Алексей Дмитриевич, соберите у себя всю команду сегодня часов в пять. Чичеров может предупредить всех отсутствующих.
— Могу! Располагайте! Не подведу! — загорелся Паша.
— В пять вечера, семнадцать ноль-ноль? — переспросил генерал.
— Нет, в пять утра, — сказал Ванзаров.
— Вы шутите? — Бутовский не мог поверить, что сбор надо проводить в такой час.
— Время шуток кончилось. Игра начинается серьезная…
17
Сабуров говорил себе: вот еще немного посижу и выйду, буду руководить следствием. Но вместо этого так и сидел на удобном диванчике, на котором любил полеживать Бобби между тренировками. Директора охватила странная апатия, ему вдруг стало все равно, что будет с ним, с его карьерой и пенсией. Обстоятельства сложились таким образом, что сейчас от него ничего не зависело. Это он отчетливо осознавал. Можно издавать грозные распоряжения, устраивать облавы и даже поднять в ружье всю полицию столицы. Но и эти энергичные меры не помогут найти пропавшую звезду. Про смерть Бобби он не думал вовсе, словно это была такая мелкая деталь большой проблемы, что и говорить не о чем. Оставалась надежда на чудо. Чудо это вошло в его уединение, неся на ботинках запах виски. Виски Сабуров искренно ненавидел, как и деревенский самогон.
— Что удалось выяснить? — спросил директор, плохо владея голосом. Он выдал его с головой.
Ванзаров сел без разрешения начальника, что было совсем уже против правил. Но сейчас директору было не до правил, а Ванзарову нужно было экономить силы. Молча они приняли это как должное.
— Найти портсигар будет теперь довольно сложно, — сказал Ванзаров.
— О чем вы? Какой портсигар? — Сабуров был настолько поглощен нынешними неприятностями, что подзабыл о прошлых, еще ждущих своего решения.
— С тайным письмом, украденным у старой княгини Марии Кирилловны, тетушки покойного Бобби, который вы поручили мне найти.
— Почему? — спросил Сабуров, окончательно сбитый с толку подобным уроком.
— Члены команды теперь знают, кто я. Маскировки больше нет. Вор затаится.
— Разве это все не Лунный Лис украл?
— Такая вероятность есть.
— И что прикажете мне делать?
— Это я жду ваших приказаний, — сказал Ванзаров, пристраиваясь на стуле.
— Немедленно, срочно найти звезду!
— Я понимаю, но…
— Нет, вы не понимаете, драгоценный мой, — Сабуров окончательно вышел из себя. — Публикация этого дурацкого письма, если оно попадет не в те руки, в лучшем случае вызовет небольшой скандал. Неприятно, да и только. А теперь взвесьте, что будет, если на коронации на молодом монархе будет алмазная цепь и не будет орденской звезды. Этого вообразить невозможно! Без звезды коронации просто не будет. За такой срок невозможно изготовить дубликат. Двадцать восемь брильянтов! Да о чем я, какой дубликат: это же не свадьба! Это коронация последнего русского императора… Тьфу ты! Да что у меня с языком! Последнего в этом веке! Как ее можно отменить? Это невозможно! Это конец и позор империи!
Сабуров схватился за сердце и тяжело дышал. Ванзаров предложил позвать Лебедева, у которого на всякий случай были свои снадобья, но директор только отмахнулся.
— Не надо мне вашей заботы, докладывайте, что смогли разузнать…
— Не так много, — ответил Ванзаров. — Звезду вынули из портфеля, пользуясь всеобщей паникой. Фокус простой, но всегда надежный. В доме ее, скорее всего, нет. Преступник наверняка вынес ее, пользуясь суматохой. В такой ситуации можно вынести вещь куда более крупную.
— Кто это сделал? — истерически вскрикнул Сабуров.
— Я бы поставил вопрос по-другому: зачем это сделали?
— Да что тут думать! Это же очевидно: сорвать коронацию.
— В таком случае это очень плохие заговорщики.
— Что за глупость?
— Элементарный расчет, — ответил Ванзаров, ощущая, как болезненная слабость как-то сама собой растворилась, оставляя за собой приятное успокоение. — Бобби не знал до вчерашнего вечера, что будет идти ва-банк, играя на звезду, я свидетель. И если заговор такого масштаба ставится в зависимости от того, ударит или нет Бобби в голову шальная идея…
