Наконец в час ночи оркестр перестал играть, и последний гость взял свой элегантный льняной мешочек с сувенирами – местное вино, мед и нектарины. Энди удалилась с Максом в люкс для новобрачных. Он, должно быть, слышал, как ее рвало в туалете, потому что, когда она вышла, вел себя как безумно любящий и заботливый муж.
– Бедная детка, – мурлыкал он, гладя ее по разгоревшейся щеке, – само внимание, как всегда, когда Энди случалось приболеть. – Кто-то выпил слишком много шампанского на собственной свадьбе?
Энди не стала поправлять мужа. Ее лихорадило и тошнило; она позволила Максу помочь ей снять платье и легла на массивную, с балдахином, кровать, с удовольствием ощутив затылком прохладные подушки. Макс вернулся с мокрой махровой салфеткой и положил ее жене на лоб, а сам все говорил о выборе мелодий оркестром, об умном тосте Майлса, скандальном платье Агаты и о том, что к полуночи в баре кончилось его любимое виски. Энди слышала, как в раковину льется вода, затем в туалете спустили воду, и дверь плотно закрылась. Макс лег рядом, прижавшись обнаженным телом к груди Энди.
– Макс, я не могу, – не сдержавшись, резко сказала она.
– Конечно, нет, – тихо ответил он. – Я вижу, тебе совсем скверно.
Энди закрыла глаза.
– Ты моя жена, Энди. Моя жена. Мы с тобой составим отличную команду, дорогая! – Макс погладил ее по волосам, и Энди едва не заплакала от нежности его прикосновения. – Мы вместе построим прекрасную жизнь, и я обещаю всегда, всегда заботиться о тебе, что бы ни случилось! – Он поцеловал ее в щеку и выключил ночник. – А теперь спи, набирайся сил. Спокойной ночи, любимая.
Энди пробормотала «спокойной ночи» и в тысячный раз за день отогнала от себя воспоминание о письме. Сон пришел к ней через несколько мгновений.
Солнечный свет полосками пробивался сквозь жалюзи балконных дверей, свидетельствуя, что уже утро. Гостиничный телефон ненадолго умолк, но потом снова затрезвонил. Лежавший рядом Макс тихо застонал и перекатился на спину. Наверняка звонит Нина сказать, что погода позволяет провести бранч на открытом воздухе; это было последнее, что требовало уточнения. Энди вскочила с кровати и в одном вчерашнем нижнем белье побежала в гостиную, чтобы взять трубку, пока не проснулся Макс: она до сих пор не представляла, как будет с ним общаться.
– Нина? – запыхавшись, сказала она в телефон.
– Судя по дыханию, я, кажется, оторвала тебя от чего-то интересного. Ладно, перезвоню, продолжай развлекаться! – В голосе Эмили слышалась улыбка.
– Эмили? А который час? – спросила Энди, оглядываясь в поисках часов.
– Прости, дорогая, сейчас полвосьмого. Я обязательно хотела поздравить тебя первой: статья в «Таймс» просто обалденная! Ты на первой странице раздела свадеб, и фотка роскошная! С фотосессии по случаю помолвки, что ли? Какое на тебе прелестное платье, почему я его раньше не видела?
Статья в «Таймс». Об этом Энди почти забыла. Они сообщили о грядущей свадьбе за несколько месяцев, и хотя из газеты потом звонили уточнить некоторые факты, Энди убедила себя – ей нипочем не попасть на страницы «Таймс». Конечно, при репутации Харрисонов гадать стоило только о том, опишут ли свадьбу подробно или ограничатся объявлением, но Энди гнала от себя эту мысль. По просьбе Барбары она предоставила всю информацию, хотя сейчас понимала, что это был приказ, а не просьба: о свадьбах в семействе Харрисонов всегда объявляли в «Таймс» – и точка! Энди еще сказала себе: ну и ладно, будет что детям показать!
– Газету повесили тебе на дверь. Иди возьми и перезвони мне, – велела Эмили и положила трубку.
Энди натянула гостиничный халат, включила кофеварку и сняла с двери фиолетовый бархатный мешочек, откуда вытрясла на стол огромную «Санди таймс». На первой странице раздела «Санди стайлс» красовалась статья о семейной паре молодых владельцев ночного клуба, ниже шел очерк о появлении корнеплодов в модных ресторанных блюдах и, наконец, обещанная Эмили маленькая аллея славы: упоминание об их свадьбе стояло первым.
Андреа Джейн Сакс и Максвелл Уильям Харрисон поженились в субботу. Брак заключен преподобной Вивьен Уитни, судьей апелляционного суда первого круга, в имении Астор-Кортс в Райнбеке, Нью-Йорк.
Миссис Сакс, 33 года, в профессиональных целях намерена сохранить свою фамилию. Она соиздатель и главный редактор женского журнала «Декольте». С отличием окончила университет Брауна. Дочь Роберты Сакс и доктора Ричарда Сакса, оба из Эйвона, Коннектикут. Мать невесты – брокер по недвижимости в округе Хартфорд, отец – частный психиатр в Эйвоне.
Мистер Харрисон, 37 лет, президент и генеральный директор «Харрисон медиа холдингс», медиакомпании, принадлежащей его семье. Окончил Дюкский университет, диплом бакалавра получил в Гарварде. Сын Барбары и покойного Роберта Харрисона из Нью-Йорка. Мать жениха – куратор музея Уитни и член благотворительного комитета Сьюзен Дж. Комен «Исцеление». До вступления мистера Харрисона в должность президентом и генеральным директором «Харрисон медиа холдингс» был его отец, чья автобиография «Печатник» стала национальным бестселлером.
Энди сделала глоток кофе, вспомнив подписанный экземпляр «Печатника», который всегда лежал у Макса на ночном столике. Он показал ей «Печатника», когда они встречались уже шесть или восемь месяцев, и хотя сам Макс никогда не говорил об этом, Энди знала – это его самая большая драгоценность. На внутренней стороне обложки мистер Харрисон написал: «Дорогой Макс, см. приложение. С любовью, отец», а к обложке скрепкой было прикреплено письмо на сложенных вчетверо страницах желтого линованного блокнота, фактически глава, которую Харрисон-старший не решился включить в книгу из опасения поставить Макса в неловкое положение или открыть слишком много подробностей частной жизни. Письмо начиналось словами о той ночи, когда у Харрисона родился сын (во время жары летом семьдесят пятого); затем подробно описывалось, как за тридцать лет Макс вырос в прекрасного молодого человека, стал сыном, о каком любой отец только может мечтать. Хотя Макс не плакал, когда показывал это письмо, Энди заметила, что на его щеках играли желваки, а голос стал отрывистым. Семья почти лишилась состояния из-за катастрофических ошибок в области инвестиций, совершенных мистером Харрисоном, и Макс, чувствуя личную ответственность за восстановление доброго имени отца, принял на себя заботу о матери и сестре. Энди очень нравилась эта его черта – преданность близким. Она верила, что смерть отца стала для Макса переломным моментом в жизни. Они познакомились вскоре после этого печального события, и Энди считала, что ей очень повезло стать его новой девушкой. «Девушка, на которой я остановил свой выбор», – любил повторять Макс.
Она снова взяла газету.
Молодожены познакомились в 2009 году благодаря общим друзьям, которые представили их друг другу без предупреждения. «Я шел на деловой ужин, – рассказывал мистер Харрисон. – Но к десерту думал только о том, когда я увижу ее снова».
«Помню, как мы с Максом потихоньку отошли от остальных, чтобы поговорить. Вернее, это я встала и пошла за ним. Можно сказать, увязалась», – со смехом призналась миссис Сакс.
