К их радости и удивлению, она не смерила их ледяным взглядом. Более того, Миранда на них даже не посмотрела. Она не пригласила их присесть, не поздоровалась и вообще никак не показала, что осведомлена об их присутствии. Энди подавила инстинктивный порыв доложить о каких-нибудь результатах, например, сообщить Миранде, что ее обед организован должным образом или что побежденный в споре репетитор наконец признал свою неправоту. Энди чувствовала исходящее от Эмили напряжение. Не зная, как себя вести, они просто молча стояли. Прошли долгих сорок пять секунд самого неловкого молчания, какое когда-либо испытывал человек. Энди робко взглянула на Эмили, но подруга застыла истуканом, явно раздираемая ужасом и неуверенностью. Стояние продолжилось.
Миранда сидела на холодном металлическом стуле прямая, как палка. Ее фирменный «боб» был настолько гладким, что казался париком. Она была одета в плиссированную темно-серую юбку из шерсти или, возможно, кашемира и узорчатую шелковую блузку неожиданно ярких красно-оранжевых тонов. Коротенькое белое пончо из нежного кроличьего меха согревало ей плечи; с цепочки на шее свешивался одинокий огромный рубин размером с леденец. Ногти и губы были выкрашены в знакомый винно-красный цвет. Энди завороженно смотрела, как тонкие блестящие губы обхватили край картонного стакана с кофе, напились и разжались. Кончик языка нарочито неторопливо прошелся сначала по верхней губе, а затем по нижней. От этого зрелища невозможно было оторваться – будто кобра пожирает мышь.
Наконец – наконец-то! – Миранда подняла глаза от своих бумаг и посмотрела на Энди и Эмили, хотя в глазах не мелькнуло ни малейшего интереса или узнавания. Она чуть наклонила голову набок, перевела взгляд с Энди на Эмили и обратно и сказала:
– Да?
«Да»?! «Да», которое следовало понимать «Чем могу быть полезна, незваные гостьи?». Сердце у Энди забилось еще быстрее. Неужели Миранда не помнит, что сама их пригласила? Энди едва не лишилась чувств, ожидая, когда Эмили откроет рот.
– Здравствуйте, Миранда, – сказала Эмили. Ее голос звучал спокойнее, чем она выглядела; на лице появилась широкая фальшивая улыбка. – Очень приятно снова вас увидеть.
Энди рефлекторно тоже растянула губы в деланной улыбке и с энтузиазмом кивнула. Вот вам и спокойствие, достоинство и собранность! К чертям полетело понимание, что эта женщина не может им навредить, что она им не нужна, что ее власть над ними давно кончилась. Девушки стояли навытяжку, скалясь, как шимпанзе.
Миранда холодно смотрела на них. Казалось, она действительно не помнит, что сама выступила инициатором встречи.
Эмили решилась заговорить во второй раз:
– Мы были очень польщены, когда вы попросили о встрече. Чем можем быть полезны?
До Энди донесся испуганно-резкий вздох Чарлы из приемной. В любой момент все могло пойти наперекосяк.
На лице Миранды появилась тень недоумения.
– Я вызвала вас сюда обсудить ваш журнал «Декольте». «Элиас-Кларк» заинтересован в его приобретении. Что вы имели в виду, сказав, что рады снова меня видеть?
Оторопев, Энди повернулась к подруге, но та оцепенело смотрела куда-то перед собой. Когда Энди осмелилась бросить взгляд в том же направлении, оказалось, что Миранда сверлит Эмили свирепым взглядом.
У Энди не осталось выбора.
– О, думаю, Эмили лишь хотела сказать, как много воды утекло с тех пор, как мы здесь работали, – почти десять лет! Эмили два года была вашей старшей помощницей, а я…
– Два с половиной! – рявкнула Эмили.
– А я пробыла здесь год.
Красным ногтем Миранда дотронулась до неприятно влажной красной губы. Ее глаза сосредоточенно сузились. После неловкой паузы она сказала:
– Не помню. Вы же представляете, сколько помощниц сменилось с тех пор.
Эмили налилась убийственной яростью.
Испугавшись того, что подруга может сказать или сделать, Энди перехватила инициативу. Она выдавила легкий смешок, прозвучавший горько даже в ее ушах, и сказала:
– Разумеется. Я рада, что вы не помните, потому что мое… э-э… пребывание здесь закончилось не самым лучшим образом. Я была еще очень молода, и прессинг Недели моды, при всех парижских красотах, оказался непомерно…
Тут Энди почувствовала, что уже Эмили сверлит ее взглядом, горя желанием заткнуть ей рот, но перебила ее Миранда:
– Это одна из вас была унылой девицей, впавшей в кататонию прямо в офисе, так что ее пришлось отвезти в психиатрическую лечебницу?
Девушки отрицательно покачали головами.
– Значит, одна из вас та сумасшедшая, которая угрожала поджечь мой дом?
Это прозвучало скорее утверждением, чем вопросом, хотя Миранда и смотрела на них в ожидании ответа.
Они снова замотали головами.
Миранда наморщила лоб.
– Была еще некрасивая девица в ужасно дешевых туфлях, добивавшаяся моего ареста по сфабрикованному обвинению в домогательствах, но она была блондинка.
– Это тоже не мы, – сказала Энди, видя, как взгляд Миранды испепеляет ее ботильоны, не вызывающе дешевые, но и не дизайнерские.
– Ну, стало быть, вы не были особенно интересны.
Энди улыбнулась, на этот раз искренне. «Пожалуй, ты права, – подумала она. – К чему помнить, что я послала тебя ко всем чертям на парижской улице и бросила в разгар Недели моды? Учту».
Окончательно из шока ее вывел пронзительный голос Миранды, ничуть не изменившийся за десять лет, сохранивший высоту и интонацию, навечно врезавшуюся Энди в память и пугавшую ее в ночных кошмарах.
– Чарла! Э-эй! Есть там кто-нибудь?
Молодая девушка, еще моложе, красивее и испуганнее Чарлы, материализовалась на пороге.
– Да, Миранда?
– Чарла, вызовите Ринальдо. Мне нужен кто-нибудь проверить цифры.
Просьба явно ввергла девушку в панику.
– О, м-м, дело в том, что, боюсь, Ринальдо сегодня нет. Он в отпуске. Может быть, пригласить кого-нибудь другого?
Миранда шумно вздохнула с таким разочарованием, что Энди подумала, уж не уволят ли Чарлу-лайт на месте. Она украдкой посмотрела на подругу, желая увидеть хоть какую-нибудь реакцию, но Эмили застыла, стиснув руки и словно впав в стоячую кому.
– Тогда Стэнли. Пусть немедленно придет сюда. Это все.
Не-Чарла выбежала из кабинета, лицо у нее было искажено страхом. Энди захотелось ее обнять. Она вспомнила о своем Стэнли, уютно полеживавшем дома, грызя, наверное, большую кость из говяжьих… жил, и ей страшно захотелось обнять песика. И вообще – оказаться где угодно, лишь бы не здесь!
Через считанные секунды в офисе появился мужчина средних лет в неожиданно немодном костюме. Не дожидаясь приветствия или приглашения, он прошел мимо маленькой группы и присел за круглый стол.
