«Привет из Города Ангелов!» – крикливо заявляла строчка с темой, не оставляя сомнений: письмо от Эмили.
Дорогие друзья, родственники и обожатели!
С гордостью сообщаю, что мы с Майлсом наконец нашли дом и сейчас обустраиваемся. Он уже начал снимать новые серии «Любовников и лузеров». Все, кто видел отснятый материал, клянутся – это новый СУПЕРХИТ (смесь «Хлои и Ламара» и «Настоящих домохозяек Беверли-Хиллз»!!!). Моя новая халтурка в качестве «звездного» стилиста имеет успех. Я уже подписала контракты с Софией Вергара, Стейси Кейблер и Кристен Виг. Не подумайте, что я набиваю себе цену, но сегодня за коктейлем я встречаюсь с Кэри Маллиган. Надеюсь назвать ее клиенткой Эмили Чарлтон уже к концу часа скидок. Мы с Майлсом скучаем по Нью-Йорку и по всем знакомым, но жить здесь просто замечательно. Знаете, сегодня было двадцать шесть градусов, и мы ходили на пляж! Нехило, а? Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, поскорее приезжайте в гости! Я говорила, что у нас есть бассейн и горячая ванна?
Приезжайте – не пожалеете!
Люблю, целую,
Эм.
Энди пару раз отвечала Эмили, напоминая, что они разошлись раз и навсегда, но, видимо, Эмили тех писем не получала. Хотя Энди выставила ее из квартиры утром после того, как вскрылось подписание контракта, упорно не перезванивала и не отвечала на письма, кроме тех, что напрямую касались продажи «Декольте», и подчеркнуто не разговаривала с ней, когда они вдруг сталкивались на вечеринке, Эмили не желала мириться с молчанием Энди. Она писала, звонила, присылала сообщения со своими новостями или забавными сплетнями и всегда бросалась к Энди с распростертыми объятиями и восторженным «привет», когда им случалось встретиться. Поэтому Энди испытала огромное облегчение, получив письмо, что Эмили с Майлсом перебираются в Лос-Анджелес. Расстояние довершит то, чего не смогла добиться Энди, и она только радовалась возможности отдалиться и чисто географически.
Энди не удивилась, когда Эмили уволили из «Декольте» всего через два с половиной месяца. Миранда в своем репертуаре, так что следовало ожидать. «Я же тебе говорила!» – не в силах сдержаться, заявила Энди Максу, когда тот сообщил ей новость. Один-единственный номер – все, в чем Миранда позволила Эмили и новому главному редактору журнала проявить себя в «Элиас-Кларк», после чего с треском уволила всю редакцию, на сохранении которой так долго и жестко настаивала. Энди жадно читала об этом, растравляя старые раны. Самая полная информация нашлась в блоге светских сплетен – наверное, постаралась Агата или кто-то из секретарш, своими глазами видевших, как все произошло. Ничто, как говорится, не предвещало; за неделю до этого вышел первый номер «Декольте» под эгидой «Элиас-Кларк». На обложку поместили Найджела с его супругом Нейлом. Совершенно неожиданно тот оказался самой заурядной внешности, бесцветный, немодный и к тому же старше Найджела лет на двадцать. Сам Найджел заметно располнел – несомненно, от предсвадебных хлопот. В такой ситуации чуда не смог сотворить даже гениальный Сен-Жермен. Хотя первый в истории выпуск свадебного журнала с однополой парой получил огромный положительный отклик – писали со всей страны, благодарили за вдумчивое и подробное освещение жизни традиционно пренебрегаемой группы, – обложку не удалось сделать стильной и гламурной. Вины Эмили в этом не было никакой, но мелочи вроде справедливости Миранду не волновали.
Осталось неизвестным, кто проболтался – сама Эмили, Найджел или Чарла номер три, – но во всех блогах светских сплетен цитировали фразу, положившую конец недолгому пребыванию Эмили в «Элиас-Кларк»:
– С сегодняшнего дня вы уволены. Свой штат можете забрать с собой. – И Миранда добавила, глядя прямо в глаза Эмили: – Мы решили набрать людей посвежее.
В статье не без злорадства описывалось, как весь штат «Декольте», в полном составе вернувшийся с обеда, уже не смог попасть в здание – все пропуска успели аннулировать. Миранда Пристли вторично вышвырнула Эмили, как мусор, хотя на этот раз той в утешение досталась солидная сумма, вырученная от продажи журнала. Эмили писала Энди, что бывшие подчиненные не слишком огорчились: кто-то нашел работу в других журналах, один или двое вернулись к учебе, Дэниел уехал с любовником в Майами-Бич, а Агата – вечно качавшая права честолюбивая Агата! – пробует себя в качестве младшей помощницы Миранды – они друг друга стоят.
Энди двинула «мышкой», чтобы, как всегда, стереть письмо, но что-то заставило ее помедлить и нажать «ответить».
Привет, Эм.
Поздравляю с халтуркой – для тебя самое то. И с домом при бассейне и прочими удовольствиями. Это тебе не в Нью-Йорке куковать. Словом, удачи тебе во всем.
Энди.
Она уже собиралась вернуться к статье, когда к столу подошел Ник. Энди не хотелось общаться, и она вдруг пожалела, что согласилась на второе свидание. Ни свидания, ни Ник не были ни в чем виноваты, но Энди категорически не хотела смешивать внешний мир и свой недавно обретенный покой. Писательство было для нее спасением от проблем, суеты, бурных страстей и забот о малышке; единственная возможность побыть одной и при этом среди людей, поглощенных интеллектуальной работой. Она едва удержалась от просьбы оставить ее в покое.
– Энди! – прошептал он, нарушая правила. В тихой рабочей зоне, где Энди выбрала один из самых дальних, изолированных столов, разговаривать не разрешалось.
Она обернулась и вопросительно подняла брови.
– Тебя в кухне какой-то мужчина ждет.
– Я не заказывала еду, – в замешательстве шепотом ответила Энди.
– Он не похож на доставщика. Его впустили, потому что он сказал – дело важное.
Энди похолодела. «Важное» – значит, пришел Макс. Что-то случилось с Клем. Энди выхватила из сумки телефон. От Айлы никаких сообщений, но, возможно, ситуация была настолько катастрофической, что няньке было быстрее связаться с Максом. Без лишних слов Энди вскочила и побежала на кухню. За столом, где они с Ником пару часов назад пили кофе, сидел человек, увидеть которого здесь было равносильно шоку.
– Привет, – произнес Алекс.
Он пригладил пальцами волосы, и Энди обратила внимание, что рука у него дрожит. Алекс был неотразим: в джинсах, темно-синей куртке и вечных кроссовках «Нью баланс». Когда он подошел к Энди, раскрыв объятия, она едва сдержала слезы: знакомое ощущение фланели под щекой, тяжелые руки на ее спине, незабываемый запах, от которого буквально перехватило дыхание. Сколько же времени она не обнималась ни с кем, кроме матери? Год? Больше? Объятия волновали, но при этом успокаивали и утешали, словно возвращение домой.
– Что ты тут делаешь? – спросила Энди, не в силах поверить, что это не наваждение или того хуже – простое совпадение.
– Тебя выслеживаю, – засмеялся он.
– Я серьезно!
– Я тоже. Я сегодня видел твою няню с Клементиной в кафе, где подают кексы, и…
– Ты встретил мою няню с Клементиной? А что ты делал в трех кварталах от моего дома? Ты же вроде в Парк-Слоуп живешь?
