Ненависть, владевшая человеком, к которому она направлялась, была воистину безумной. И каждый раз, когда Роуз приезжала в дом Паркера, пытаясь образумить его, она получала от ворот поворот. Он отказывался выслушать ее мольбы. Он отказывался вернуть ей жизнь. Она надеялась, что время приглушит его жажду мести, но напрасно. Угроза все еще висела над головой Фрэнка — и над ее головой. Господи, неужели четырнадцати лет недостаточно, чтобы этот ублюдок удовлетворил свое извращенное представление о возмездии?
И она по прежнему была единственной, кто знал правду. Этот было условием Паркера, чтобы оставить ее мужа в живых. Фрэнк не должен знать истинную причину, по которой она его покинула. Должно быть, Паркер надеялся, что Фрэнк умрет от разбитого сердца — и история повторится. Но Фрэнк для этого был слишком силен духом и телом.
Каждый раз, приезжая сюда, Роуз заново переживала первый акт мести Паркера, чуть не приведший к смерти Франклина. Долгие годы она винила в случившемся себя, но стоило ли?
В ту ночь она сама поскакала в Нэшарт, чтобы привезти доктора. Она чуть ли не кричала, умоляя доктора поторопиться. Она была в панике. Рана Фрэнка казалась такой серьезной. Доктор побежал на конюшню за лошадью. Но не успела Роуз забраться на свою лошадь, как ее бесцеремонно стащили на землю и зажали рот ладонью. Ее утащили недалеко, в ближайший темный закоулок. Нападавший держался сзади, так что она не видела его лица.
— Это предупреждение, — произнес незнакомец. — Оставьте своего мужа, или он умрет.
Роуз даже не поняла, о чем он. Она была уверена, что это один из Каллаханов стрелял во Фрэнка. Собственно, так считали все. Но то что она только что услышала, не имело никакого отношения к этой проклятой вражде между семьями.
— Вы не Каллахан?
— Нет.
— В таком случае что вы имеете против моего мужа?
— Ничего личного. Я работаю на Паркера…
— На моего старого соседа по Нью Йорку? — недоверчиво перебила она.
Это было безумное предположение, и она отвергла его даже раньше, чем произнесла. Но, оказывается, напрасно.
— Вижу, вы поняли.
— Нет, не поняла. Я была обручена с его сыном Марком!
— Да, и должны были выйти за него замуж, а не разрывать помолвку. Парень умер — из за вас. Его отец хочет отмщения.
— Это глупость. Я разорвала помолвку пять лет назад. Я сожалею, что Марк умер, но с какой стати его отец возлагает вину на меня?
— Разве вы не знаете?
— Что? Я не встречалась с этой семьей пять лет. Насколько я знаю, они продали свой дом и уехали из Нью Йорка вскоре после того, как я вышла замуж за Фрэнка. Но мне неизвестно, куда они переехали, и я не виделась с Марком, после того как сказала, что не могу выйти за него замуж.
— Паркер перевез свою семью в другой штат в надежде, что это поможет сыну преодолеть увлечение вами. Этого не случилось. Парень начал пить, чтобы забыть вас, а когда это не сработало, пустился во все тяжкие. В конечном итоге он покончил с собой, оставив записку, что не может больше выносить сердечную боль. Паркер послал меня убить вашего мужа. Он вне себя от горя.
Если бы Роуз уже не пребывала в ужасе, последнее сообщение послужило бы последней каплей.
— Вы сказали, что это предупреждение! А теперь заявляете, что вам заплатили, чтобы вы убили его!
— Не заплатили. Я много лет работаю на Паркера. Он делал все возможное, чтобы вытащить Марка из депрессии, в которую тот впал, после того как вы бросили его. Как и я, если уж на то пошло. Ничего не помогало. А теперь он мертв. Но я не хладнокровный убийца. И Паркер тоже. Желание убить человека, который отнял у него сына, было первой реакцией на смерть Марка, но мне удалось уговорить Паркера остановиться на менее кровавой мести.
Охваченная гневом, Роуз рванулась из его рук.
— И вы считаете то, что сделали сегодня, менее кровавым?
Он резко развернул ее к себе. Дуло револьвера, упиравшееся раньше в спину, теперь прижималось к ее животу. Лицо мужчины по прежнему скрывалось в тени. Не то чтобы это имело значение теперь, когда он признался, что служит у Паркера.
— Вы предпочли бы, чтобы он умер? — прошипел он в ответ. — Не заблуждайтесь. Паркер не оказался бы там, где он сегодня, если бы не имел в своей натуре безжалостной жилки. И поскольку он винит вас и вашего мужа в своей утрате, он не оставит вас в покое. Я не смог отговорить его от мести. А она очень проста. Если вы не достались Марку, то не достанетесь никому. Так вы хотите спасти жизнь мужу?
— Оставив его? — Она заплакала. — Пожалуйста, не просите меня об этом.
— Кто то должен заплатить, миссис Уоррен, за смерть одного и отчаяние другого. Выбор за вами.
Роуз молча плакала, но, оказалось, что это еще не все.
— Есть еще одно условие.
— Неужели этого недостаточно?!
— Нет, ваше бегство должно ранить в самое сердце. Поэтому вы не назовете своему мужу истинную причину, из за которой бросаете его.
— Тогда для этого потребуется некоторое время. Если я уеду, прежде чем он оправится от раны, он никогда не поверит, что я сделала это по собственной воле.
— Три недели и ни днем больше.
Роуз надеялась, что за это время найдет способ избавиться от этой чудовищной сделки, но тщетно. Каждый раз, видя, как Фрэнк держится за простреленный бок, она вспоминала, что его жизнь находится в ее руках. У нее не было иного выхода, пришлось уехать. Но по крайней мере она забрала с собой частичку Фрэнка, их маленькую дочь, и защитила своих сыновей, прежде чем сбежать, заключив перемирие между соседями. Она бы сошла с ума от беспокойства, если бы пришлось опасаться еще и Каллаханов.
Вздохнув, Роуз устремила взгляд в окошко кареты. Такой интересный город, и она могла бы наслаждаться поездкой, если бы не ненавидела его так сильно, потому что здесь жил ее мучитель. Внезапно вид за окном расплылся. Опять слезы. Не было случая, чтобы она не плакала, давая волю воспоминаниям.
Ей потребовался почти год, чтобы узнать, куда переехал Паркер. У него имелось так много интересов и предприятий по всей стране, что он постоянно разъезжал между ними. Роуз не удивилась, что он выбрал Чикаго в качестве места жительства. Она собиралась покончить с Паркером. Долго обдумывала этот шаг. Он причинил ее семье слишком много боли и страданий. И он не единственный, кто способен мстить.
Она сомневалась, что он вообще примет ее, когда приехала к нему домой. Дворецкий проводил ее в кабинет хозяина. Паркер сидел за письменным столом, скрестив руки на груди. Его коротко остриженные русые волосы начали седеть, но это было вполне естественно для мужчины, которому далеко за сорок. Роуз с огорчением отметила, что он выглядит вполне цветущим. Если бы он казался болезненным, она могла бы подождать, пока он умрет естественной смертью. Но ей так хотелось вернуть себе мужа. Ей хотелось, чтобы ее семья снова стала полной.
