— Итак, этого молодого крепкого жеребца желает приобрести королевский летописец! — возвестил распорядитель торгов. — Кто-нибудь готов предложить за него более высокую цену? Кто даст больше за этого великолепного принца? Ну же, смелее…
Кто-то попытался перебить цену, но летописец тут же своим удивительно тихим голосом озвучил новую, гораздо большую сумму, явно намереваясь оттереть своих соперников.
— Продано! — выкрикнул наконец распорядитель. — Принц продан Николасу, королевскому летописцу и главному городскому историку Ее величества за наивысшую предложенную сумму в двадцать пять золотых монет!
И сквозь слезы Красавица увидела, как Тристана бесцеремонно спихнули с диска, стащили по лестнице и подвели к седовласому мужчине в темно-сером камзоле изысканного, благородного покроя, который невозмутимо стоял, сложив руки и внимательно разглядывая свое приобретение. Щелкнув пальцами, он приказал Тристану следовать за ним и, развернувшись, двинулся с торговой площади.
Толпа с неохотой расступилась, чтобы пропустить принца и его нового хозяина, и на всем пути сопровождала его уничижительными ругательствами и тычками.
Но, не успев проводить его глазами, Красавица вдруг с ужасом почувствовала, что ее следующей вытягивают из кучки невольников и влекут к лестнице на торговый помост.
КРАСАВИЦА НА ПОМОСТЕ
«Нет, этого не может быть!» — мелькнуло в голове у принцессы. Она ощутила удар упругого хлыста, и ноги от страха вдруг перестали ее слушаться.
Почти ослепшую от слез, девушку едва не силой втащили на платформу и втолкнули на поворотный круг. И не важно, что она без всякого смирения взошла на помост — она там тем не менее очутилась! Перед ней, куда ни глянь, пестрела ухмыляющаяся и взмахивающая руками толпа. Совсем юные мальчишки и девчонки, что пониже ростом, протискивались поближе к платформе, чтобы лучше все видеть, а на балконах вставали и вытягивали шеи, боясь что-либо пропустить.
Красавица почти вовсе пала духом, хотя и крепко стояла на ногах, и даже удержала равновесие, когда распорядитель аукциона ногой в мягком сыромятном сапоге попинал ей по лодыжкам, чтобы расставить ноги пошире.
— Очаровательная маленькая принцесса! — принялся расхваливать ее продавец.
Внезапно поворотный диск завертелся, и девушка чуть не упала с него.
Она видела несметную толпу людей — целые сотни, — что наводняли пространство до самых городских ворот, теснились в окнах и на балконах, видела даже слоняющихся по сторожевым башням стражников.
— Волосы — точно золотые нити, и маленькие, но спелые груди!
Тут распорядитель обхватил ее рукой, крепко сцапал за грудь и принялся энергично пощипывать соски. Не размыкая губ, Красавица издала громкий стон, и тут же почувствовала между ног предательский отклик.
«Но пусть только попробует схватить меня за волосы, как недавно Тристана…»
Едва принцесса об этом подумала, как ее точно так же понудили согнуться пополам. Словно увеличившиеся под собственной тяжестью, груди упруго качнулись. Под восторженное улюлюканье простолюдинов верткий хлыст снова взялся охаживать ей ягодицы. Когда же распорядитель кожаным ремешком поднял ей лицо, заставляя держать тело в том же согнутом положении и одновременно ускоряя вращение диска, толпа еще больше зашлась криками, хохотом и хлопаньем в ладоши.
— Взгляните, какие восхитительные прелести! Весьма хороши в домашнем хозяйстве! Кто ж станет растрачивать этакое лакомство на полях!
— На пашню ее! — выкрикнул кто-то, и собравшиеся вновь загоготали.
Получив новый удар хлыстом, принцесса унизительно взвыла. Продавец закрыл ей рот ладонью и резко вздел подбородок, не позволив распрямить спину.
«Еще немного, и я потеряю сознание. Мне этого не вынести. Сейчас упаду без сил», — поняла Красавица. Сердце у нее гулко бухало.
Внезапно она почувствовала, как обтянутый кожей жезл распорядителя щекочет ей губы промежности. «О нет, только не это! Он не…» — испугалась девушка, но ее влажная раздразненная вульва уже набухала в жажде все новых прикосновений жезла.
Принцесса дернулась в надежде увернуться. Толпа загомонила еще пуще. И тут Красавица осознала, что самым ужасным, непотребным образом дергает и крутит бедрами, пытаясь избежать чувствительных тычков жезла. Когда же распорядитель впихнул свой жезл поглубже в ее сочащуюся, разгоряченную вагину, зрители взорвались воплями восторга и яростными хлопками.
— Изящная, красивая и грациозная малышка! — в то же время не переставал расхваливать свой товар распорядитель. — Годится как для прислуживания даме в обиходе, так и для развлечения джентльмена.
Красавица чувствовала, что лицо ее горит. В замке ее ни разу так ни перед кем не выставляли! Ноги вновь перестали ее слушаться, и в этот момент распорядитель крепко ухватил девушку за запястья, поднял ей руки над головой, и принцесса безвольно повисла над настилом, в то время как безжалостный хлыст отплясывал по ее бедрам и икрам.
Сама того не сознавая, принцесса беспомощно брыкнулась. Она уже совсем не владела собой. Постанывая сквозь стиснутые зубы, она яростно забилась в сильной хватке распорядителя. Незнакомая, отчаянная, необузданная ярость нахлынула на нее, когда хлыст добрался до ее лобка, то похлестывая по нему, то поглаживая. Дикий гомон толпы вконец оглушил Красавицу, и она уже не знала, то ли уже сама страждет этой муки, то ли рьяно пытается ее прекратить. В ушах у нее раздавались лишь ее собственные стоны и резкие вздохи…
И тут принцесса поняла, что, сама того не ведая, устроила своим зрителям как раз то представление, которое они больше всего любили и, собственно, ради которого они тут и собрались. Зрелище с Тристаном явно не доставило им столько удовольствия. Утешило ее это или нет, трудно было сказать. Тристан ушел, и Красавица чувствовала себя покинутой.
Хлыст между тем не унимался, охаживая ее, заставляя неистово выгибаться дугой и вращать бедрами, а затем снова приглаживая ей влажный пушок на лобке, наводняя свою жертву волнами наслаждения и боли.
В порыве ярости она с силой качнулась, едва не вырвавшись из цепкой руки распорядителя, и от удивления он громко хохотнул. Мужчина попытался ее угомонить, и толпа возмущенно завопила. Его сильная рука еще крепче ухватила девушку за запястья и подняла выше, и краем глаза Красавица увидела, как двое неказисто одетых прислужников торопятся к торговому помосту.
Они споро привязали ее запястья к свисавшему с виселицы, кожаному шнуру, и теперь девушка свободно болталась на нем, громко всхлипывая и пытаясь спрятать лицо за вытянутые вверх плечи, укрывая его от неистовой порки распорядителя.
— Все же мы не можем весь день развлекаться этой миленькой принцессой! — крикнул распорядитель, хотя толпа вокруг и подбадривала его возгласами: «Давай отшлепай ее!», «Накажи-ка ее хорошенько!»
— Этой маленькой красотке требуются твердая рука и суровые наказания! С какой же цены начнем? — Он снова принялся вертеть подвешенную принцессу, охаживая ее хлыстом по голым икрам, и выпихнул вперед ей голову, чтобы девушка не прятала лицо.
