— Ты спи, спи, — заметив осоловелый взгляд Антона, сказал камерунец. — Вчера отдежурил от звонка до звонка, сегодня моя очередь.
— А если надоест, я покараулю, — вызвалась Лариса. — Кирка все равно дрыхнет, как пожарник.
— Тогда я сплю, — согласился Антон.
И уснул…
Проснулся он, казалось, буквально через минуту. От выстрела.
Подскочив в кресле, Антон зашипел от боли в поврежденных ребрах. В хвосте было темно, но снаружи уже вползал серый рассвет. Лариса стояла возле кострища, держа в руках ружье, рядом — взволнованный Фрэнсис.
— Волки, — пояснил он, увидев Антона. — Повертелись возле фюзеляжа, несколько штук. Сюда пока не совались, но Лара их пугнула.
— Не попала? — спросил Антон, приглядываясь, не валяются ли в траве волчьи трупы.
— Не знаю. Наверное, нет.
— И что мы будем делать, если они не ушли?
— Подстрелим парочку, — предложил Фрэнсис. — Пусть знают, что с нами шутки плохи.
— Волки умные твари, — подтвердила Лариса. — Притом сейчас не зима, с голоду они не пухнут, плюнут и пойдут искать добычу попроще.
Антон вернулся за своим ИЖем и занял место в одном из передних уцелевших кресел, наблюдая за окрестностями — не промелькнет ли между стволов серый силуэт. Волк не заставил себя долго ждать: острая морда высунулась из-за толстой сосны. Антон выстрелил. Крупная дробь посекла дерево, волк молниеносно исчез.
Испуганный Кирила Кирилыч завопил, а Лариса, нещадно тряся его, сказала:
— Не нравится мне это…
И в этот момент волки появились сразу с нескольких сторон, медленно приближаясь к оторванному хвосту самолета.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Каждый из нас является строителем храма, имя которому — тело, и каждый по-своему служит в нем своему богу, и никому не дано от этого отделаться и вместо этого обтесывать мрамор. Все мы — скульпторы и художники, а материалом нам служит собственное тело, кровь и кости.
Все благородные помыслы тотчас облагораживают и черты человека, все низкое и чувственное придает им грубость.
Генри Дэвид Торо «Уолден, или Жизнь в лесу»
Канис люпус — собака волк — создан для охоты самой природой. Зимой волк на снегу оставляет аккуратную цепочку следов — он ставит заднюю лапу точно за передней. Благодаря такой поступи, он может бегать по любой местности и даже по глубокому снегу.
Оружие волка — это зубы. Их в его пасти целых сорок два. Впереди торчат четыре острых, кривых пятисантиметровых клыка — по два сверху и снизу. Ими волк может прокусить плотную шкуру жертвы. А хищными, или плотоядными, зубами — так называют коренные зубы всех хищников — взрослый волк разгрызает даже бедренную кость лося.
Волки охотятся почти бесшумно, ведь они бегают на самых кончиках пальцев. Так же как лошади и кошки, волк пяткой не касается земли. У него сильные мускулистые ноги и размашистая походка, и он может долго бежать рысью со скоростью десять километров в час, а в погоне за оленями и лосями разгоняться до шестидесяти. На охоте нос, а не уши или глаза, первым подсказывает волкам, где нужно искать добычу. По ветру они улавливают запах даже самого мелкого животного, находящегося в двух километрах от них, когда его еще не слышно и не видно.
Всего этого Антон, разумеется, не знал. Но ничего хорошего от волков не ожидал, хотя в читанных в детстве сказках волк представал героем скорее положительным, помогавшим Ивану Царевичу, да и в мультике «Ну, погоди!» тоже был простым задушевным хулиганом.
Тоненько звенькнула самодельная тетива, стрела впилась в землю. Волки снова прыснули в разные стороны, словно растворившись в утреннем воздухе.
— Что-то ваши умные твари чересчур умные, — сказал Антон. — Чего они хотят?
— По-моему, они поняли, что мы тут в ловушке. Вот и не спешат. Дразнят, такое впечатление… — Фрэнсис подошел к границе, за которой заканчивался самолетный пол и начинался лес.
— Значит, надо отсюда поскорее сваливать, — заключил Антон, заряжая патрон в пустой ствол.
— А вот в этом не уверен. Здесь они могут нападать только с одной стороны, а в лесу — со всех. Мы не справимся.
— Так что же, сидеть здесь и ждать?
— Фрэнсис прав, — сказала Лариса, успокоившая наконец Кирилу Кирилыча. — Здесь нам обороняться проще. Волки поймут, что добраться до нас нелегко, и уйдут.
— Вопрос в том, как долго они это будут понимать, — буркнул Антон. — Продукты у нас не бесконечные. Патроны, кстати, тоже.
— Волки тоже не бесконечные.
— Я видел штук пятнадцать, — сказал Фрэнсис. — И черт их знает, сколько еще вокруг. Кто-нибудь знает, сколько волков в стае?
— Папа говорил, кажется, что до пятидесяти, — припомнила Лариса.
Антон с тревогой осмотрел разболтавшийся курок на одном из стволов. Старенькое все же ружье, да и тридцать лет провалялось не без ущерба… Нужно было отбросить сантименты и оставить дома стариковский ИЖ, а взять одно из трофейных ружей.
Волки не появлялись.
— Давайте соберем вещи, чтобы потом не тормозить, если что, — предложил Фрэнсис.
— Если что — «что»? Если волки спрячутся и сделают вид, что ушли? — криво улыбнулся Антон. — Так они нас при желании тут же догонят.
— Я соберу, — не стала спорить Лариса, усадила в кресло Кирилу Кирилыча и принялась паковать рюкзаки.
За лесом всходило солнце, заливая светом печальную картину авиакатастрофы. Волков по-прежнему не было видно, но Антон чувствовал, что они где-то здесь. А может, и в самом деле ничего страшного? Ну, посидят тут денек, волкам надоест вокруг вертеться, у них тоже дела — охота, например… На более сговорчивую дичь.
Антон поудобнее устроился в кресле, положив ружье так, чтобы можно было сразу схватить его и выстрелить. Жаль, что до сих пор так и не попали — ранили бы волчару, тот бы завизжал, другие бы задумались… Помнится, у Гаррисона был рассказ «Пушка, которая не бабахает» — на неисследованную планету попал землянин, вооруженный дезинтегратором. То есть такой хренью, которая беззвучно уничтожает нападающего. Так вот тамошние хищники совсем не боялись бесшумного оружия. Лук в этом отношении, наверное, куда полезнее, хотя тоже бесшумный. Все же кровь, боль…
На фюзеляж села какая-то крупная серая птица. Антон для развлечения прицелился в нее.
— Не стреляй, — попросил Фрэнсис. — Забрать-то нельзя.
— Да я так… А ведь небось вкусная.
— Забрать-то пока никак.
— Никак…
Через просеку промчался волк. Никто не успел среагировать на эту наглую выходку, совершённую явно с целью напомнить о себе.
Волки развлекались. К обеду они поступили так неоднократно, пару раз Антон выстрелил но, естественно, не попал. На попытку Фрэнсиса выйти из оторванного хвоста совсем рядом кто-то издевательски завыл. Камерунцу пришлось вернуться в импровизированную крепость.
