— Ничего я не понимаю, — буркнул Антон и попытался встать.
Его ощутимо повело в сторону, словно вестибулярному аппарату потребовалось время для настройки. Удержавшись на ногах, Антон сделал следующий шаг, уже более организованный, в направлении девушки-полицейского. Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, продолжая прикрывать грудь.
— Что здесь происходит? — крикнул ее напарник.
Люди Былинникова организованно таскали из подвала какие-то ящики и коробки. Гости принялись разбредаться, переговариваясь. Кто-то подошел к машине и дергал ручку дверцы, другие, кое-как прикрывшись, пешком потянулись к видневшимся за деревьями многоэтажным домам. Дома, надо сказать, тоже выглядели совершенно безжизненными, один чернел обугленными стропилами крыши.
— Помогите мне встать, — неожиданно попросила девушка-полицейский.
Антон протянул руку, девушка сунула пистолет в кобуру и ухватилась.
— Спасибо, — сказала она.
— Ларис, давай в отделение… — нерешительно позвал ее напарник.
— Какое отделение? Ты видишь, что творится!
— Ну, в отделении разберемся…
— Положите оружие! — крикнула Лариса, не обращая внимания на слова напарника.
Обращалась она к Былинникову, который держал в руках укороченный «калашников» и деловито проверял магазин перед тем, как присоединить. Рядом холуй заботливо протирал второй такой же тряпочкой.
— Зачем это?
— Положите автомат!
— А ты отними, — заржал Былинников.
— Вот же собака дикая, — пробормотал напарник Ларисы и вытащил пистолет.
Делать этого явно не следовало, потому что Былинников короткой очередью тут же свалил его. Наверное, регулярно тренировался в тире. Антон, разинув рот, смотрел, как окровавленный полицейский заваливается назад, роняя бесполезное оружие. Кто-то завопил, и оставшиеся на месте пикника гости с шумом начали разбегаться, ломясь сквозь кусты, перебираясь через машины. Рядом с Былинниковым появился его помощник, тоже с «калашниковым». В притащенных из дома ящиках, несомненно, лежало оружие, которое бандит-депутат берег на черный день. Поди ж ты, пригодилось!
Антон, словно в замедленной съемке, смотрел, как помощник Былинникова поворачивается к ним и поднимает автомат. Клоун не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, и рядом с ним точно так же застыла в подобии транса Лариса.
И в этот момент в них словно врезался трактор.
Оскалившись, полуголый чернокожий человек уронил их на землю рядом с уже переставшим дергаться телом полицейского.
— Бежим отсюда! Бежим, скорее! — закричал негр.
Подхватив обоих, он потащил их к уныло маячившему «форду» с навеки угасшей «люстрой», в укрытие. Но Былинников со своими гоблинами вроде и не собирался стрелять на поражение. Они с гоготом дали несколько очередей по автомобилю, разбив стекла и «люстру».
— Ату их! Держи!
— Отползаем вон туда, — безоговорочно велел негр, показывая на ближайшие заросли.
На четвереньках они без проблем добрались, куда сказано, потом пробежали, пригнувшись, к ближайшей многоэтажке и только там отдышались.
— Тебя как зовут? — пыхтя, спросил Антон.
— Фрэнсис… После будем представляться друг другу, надо уходить. Это же преступники!
Неутомимый негр снова поволок их через двор, мимо заросшей детской площадки, нескольких раздавленных упавшим деревом «японок», трансформаторной будки. Вслед никто не стрелял — наверное, повеселившись, Былинников с гоблинами прикидывали, что делать дальше. С автоматическим оружием они были королями. В отсутствие полиции — а в ее присутствие Антону почему-то теперь не верилось — и подавно. Поэтому он больше не задавал вопросов, послушно следуя за чернокожим спасителем и посматривая на девушку-сержанта, все еще пытавшуюся прикрыть рукой грудь.
До самого разговора на плоту Антон почему-то так и не сопоставил Фрэнсиса с Фрэнсисом Мбеле, игроком «Сибири», которого десятки раз видел по телевизору и на стадионе. Наверное, мозг эту задачу отложил на самую дальнюю полочку, пытаясь придумать, как быть дальше.
Можно было, конечно, поискать счастья в Новосибирске. Но добираться туда на своих двоих из Академгородка было страшновато — около тридцати километров, а уж с учетом того, что творится вокруг… Долго искали убежище в пустых квартирах. Найти таковую оказалось не так уж просто: в одних лежали истлевшие или свежие трупы, в других обнаружились хозяева, третьи кто-то уже успел занять. Многие дома выгорели, обрушились. Но в конце концов повезло.
Лариса первым делом кинулась к шкафам, деловито перебрала заскорузлые, поеденные молью шубы. Разложила на кучки более-менее сохранившуюся одежду, извлекла из недр древнего рассохшегося шифоньера старый чемодан. В чемодане оказались какие-то древние скатерти, вязанные крючком, и прочие бабушкины радости. Лариса разочарованно отпихнула чемодан и, вздохнув, нарядилась в то, что более-менее нашла подходящим. Затем выдала по стопке одежды Антону и Фрэнсису.
Негр напялил синтетические трикотаны ядовитого синего цвета и критически осмотрел себя в зеркало. Антон хихикнул — уж больно уморительно показалось. Фрэнсис же невозмутимо почесал репу и трикотаны забраковал. Объяснил, что такого цвета одежду носить в нынешние времена опасно. Словно мишень. Антон был полностью согласен. Так что из всего, что нарыла Лариса, они постарались выискать наименее яркие вещи.
А уже по дороге к Обскому морю они добрались до «Рыболова», где и нашли необходимое.
От отделения внутренних дел на Кутателадзе не осталось камня на камне, и можно было только догадываться, что там случилось. Народ увлеченно грабил магазины, таща порой самые бесполезные вещи типа ювелирных изделий или пыльных телевизоров. Впрочем, длилось это недолго, потому что уже на следующий день гоблины Былинникова начали наводить порядок на свой манер. Мародеров расстреливали, нужное забирали с собой. Помимо вещей и еды, волокли смазливых девчонок, невзирая на возраст, если за них кто-то заступался — убивали.
Немолодой уже мужик устроил былинниковцам на Морском проспекте целый бой, за которым Антон с компанией наблюдали из окна временно занятой квартиры. У мужика был вполне рабочий пистолет — где взял, интересно? И тактикой боя он владел заметно лучше гоблинов. Бывший военный, что ли? Напал неожиданно, сразу положил двоих, третьего ранил, отчего тот, спрятавшись за остовом грузовичка, принялся нелепо вопить: «Вызовите „скорую“!»
Мужика зажали в развалинах, он застрелил еще одного, после чего застрелился сам.
— Человек хотя бы что-то попытался сделать, — сказала тогда Лариса, сидя на подоконнике и глядя, как былинниковцы пинают мертвое тело.
— Глупо, — буркнул Антон. — Может, ему просто нечего терять. У меня в Томске мама, сестра. Мне нужно пробраться в город, а оттуда в Томск. Слезь ты с подоконника — увидят снизу.
