Книга 2048, страница 15. Автор книги Мерси Шелли

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «2048»

Cтраница 15

Басс хотел было добавить про паленые батарейки, но сдержался. Не хватало еще самому выставлять себя лопухом.

— Ах вот оно что. — Марек вздохнул с притворным сочувствием. — Да уж, пережарил ты свой бифштекс… Судя по переговорам копов, полифемы ничего не нашли. А между тем поступило уже четыре жалобы от автоматических систем сигнализации и от простых граждан. Да, вот еще сообщают: подожжен офис местной противопожарной службы, втрое превышен допустимый шумовой уровень… Патруль будет у тебя через четыре минуты. Живое человеческое общение, его иногда так не хватает.

— Ну так вытащи меня, Баг тебя зарази!

— Твой долг увеличится.

— На сколько?

— Пустяки. Сделаешь дельце, все прощу. Еще одно кладбище.

— Двадцать штук.

— Никаких. Просто сотру старые долги. И вытащу сейчас. У тебя есть три минуты, чтобы оставить свои яйца «в мешочке». Иначе получишь «в крутую».

— Ладно, десять штук.

— Извини, Василь, это конечно не мое дело, просто любопытно: тебе какую половину тела оторвало, верхнюю или нижнюю? Я почему спрашиваю — мозг, он обычно сверху. Но сейчас некоторые люди твоей профессии специально его пересаживают куда-нибудь пониже, чтоб не рисковать. Я не знаю, как у вас, а у нас в Италии…

— Кончай, Маврик! Хватит трепаться, помоги мне!

— Дать телефон Армии Спасения? Это пожалуйста. То-то я думаю, чего ты звонишь среди ночи… Кстати, о спасении. Патруль может не успеть. Их волну, кроме меня, слушают многие наши коллеги. Например, старик Робинс. Помнишь этого доброго дедушку-мороженщика, бывшего трансплантолога? А его веселый фургон-холодильник помнишь? Старик Робинс не дает пропасть добру, которое валяется на улицах… еще тепленькое. Глянь-ка в небо — он наверное уже рядом.

— Ладно, ублюдок. Я сделаю кладбище. Но с тебя весь инструмент.

— Другой разговор! Сейчас поглядим…

— Да шевелись же! Твои три минуты уже сто раз прошли! — взорвался Басс.

Жгучая трясина боли снова была рядом. Наверное, у «медяка» кончилось обезболивающее.

— Не дергайся, Василиск, успеем. Забыл тебе сказать: они переждут санитарный дождь. Кому охота в мыле плавать…

— Он же днем был!

— А ты забыл, что в выходные у нас выборы мэра? Вернее, перевыборы. Мэр распорядилась насчет срочных мер по благоустройству. Дополнительный санитарный, потом праздничный ароматический. Кстати, у тебя нет аллергии на лепестки кувшинки морской лекарственной? Я уже намекал мэру, что она выбрала для своей эмблемы цветок с не лучшим запахом.

— А когда…

Басс не договорил. Капля ударила в плащ со звонким щелчком. Вторая упала на обожженное лицо. И начала жечь. Третью он почувствовал обрубком руки, открытой раной — как удар раскаленным шилом.

Пришлось сжать зубы, поднять здоровой рукой плащ, и прикрываясь им, снова ползти к нише подвального окна.

По пути он подхватил, но тут же отбросил какую-то пластиковую коробку — слишком мягкая. Так же поступил с тонкой жестянкой из-под консервов и с парой других сомнительных вещей из того, что валялось вокруг контейнера-мусороеда. Наконец рука наткнулась на маленькую, но твердую пластинку. Кажется, деревянная. Рассматривать не было времени — боль тремя острыми клыками опять впилась в бок, щеку и остаток руки. Басс с трудом разжал зубы, сунул дощечку между ними и снова свел челюсти.

Он почти потерял сознание от боли к тому моменту, когда на мокрый бетон спланировал белый скат с большим красным крестом в центре. Басс собрал последние силы и перекатился на светлый прямоугольник. Холодные ремни моментально оплели и распластали тело на кресте. Скат качнулся влево, вправо, снова влево, с каждым движением увеличивая амплитуду, скорость и высоту. На двадцатом махе челнока, как раз на уровне крыш, Басса вырвало.

«Убивал бы скриптунов, которые зашивают такие елочки в автопилот…»

Это была последняя ясная мысль, посетившая его голову перед тем, как он окончательно погрузился в красное болото беспамятства. Но если бы он увидел, как с темного неба падают, облепляя его лицо, белые и розовые лепестки кувшинки морской лекарственной, он наверняка пожелал бы мэрии столь же радикального сокращения штатов.

ЛОГ 3 (ВЭРИ)

В черное небо.

Алым цветком.

Выше и выше…

Щелк!

Так резко не заканчивался ни один дремль. Но и таких ярких она никогда не видела. Даже в… Стоп. Словно чья-то мягкая рука отводит память от тех вещей, которые нельзя вспоминать здесь, сегодня.

За решеткой ресниц — белый треугольник потолка. Потом край окна, полоски жалюзи из полупрозрачного бамбука, пятна листвы. Она вновь опускает веки, пытаясь вернуться во тьму, снова вызвать… Увы, только бледный образ. А ведь это она всего мгновенье назад была той танцующей орхидеей, что летела сквозь ночь на огненных лепестках. И почему-то нельзя было останавливаться — да и не хотелось…

Но решает здесь не она, и перед глазами сейчас — только розовая пустота опущенных век. Спина вспотела, сквозь тонкое сари ощущается пластик кушетки. Она подумала о пятнах пота: будут коричневые разводы на новеньком лимонном шелке. Гадость.

И еще интересные ощущения: плечо упирается в подлокотник, колено — в стену. Получается, во время сеанса она развернулась на девяносто градусов. Может, даже ходила по комнате?

Но с другой стороны, принимая в расчет эту позу и мокрую спину, можно не сомневаться: дремль закончился. Но она не спешит открывать глаза, теперь уже по другой причине. Рядом слышатся голоса. Спорят.

— Ох, как ты меня достал! Вечно лезешь в самое неподходящее время. Обязательно нужно вмешиваться, когда я занят?

— Скажите, какой великий ученый!

— А то ты не знаешь, какой! Могу напомнить. Красный диплом и золотая аспирантура в лучшем университете Бангалора-Шесть не каждому даются. Моим докладам аплодировали даже на европейских конференциях. Если бы мне еще не мешал этот клоун…

— Хе-хе, ты не любишь клоунов? Проведем-ка научный анализ! Негативные воспоминания, да? К тебе в детстве случайно не приставал такой крепкий клоун с большим красным носом и белой бородкой? Говорят, он многим психику покалечил.

— Не заговаривай зубы, бездельник. Клоуном я называю того, кто вечно кричит мне, что я упустил настоящую жизнь, обменял ее на какие-то голограммки, которые невозможно «ни съесть, ни поцеловать». Или на закорючки из книг, «похожие на дохлых жуков». Но что же этот свободный художник мне предлагает взамен? Жить сегодняшним днем? Плясать под санитарным дождем, бегать за смазливыми дурами, у которых одни фумочипы вместо мозгов? И не достичь ничего стоящего в жизни? Ну уж нет! Пошел отсюда, трепач!

— Ага, щас! Сам катись, мерзкий ретровирус! Взгляните-ка на этого умника! Да ты до сих пор ни кто иной, как «хороший мальчик»! Все твои попытки упорядочить мир — это как постель заправлять, чтобы мамочке угодить. А что дали тебе годы такой науки, кроме испорченного здоровья? Не говорю уже про любовь или счастье — но может быть, хоть лишнюю каплю комфорта? Ты чувствуешь себя лучше, сидя в этих лабах без окон и сканируя чьи-нибудь выделения? Признайся уж честно: ты просто боишься жизни. Вот и спрятался от нее в своей высокой башне из слоновьего говна.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация