И теперь Вэри знала, зачем их прятали. Да, хрупкая дельта ската — не самый удобный транспорт. Позже появились гораздо более надежные аэры — с собственными искинами-аэрикшами, с подстройкой крыла под тело хозяина, с электромагнитными подушками безопасности…
Но началось все со скатов. С новой формы, при виде которой любой понимал: киб на новом движке вовсе не обязан выглядеть как автомобиль. Не так уж уютно летать внутри железного гроба, созданного для ползанья по земле.
Не потому ли столкнулись два старых киба на площади? Первое поколение, они вообще не должны летать высоко — лишь скользить в полуметре над землей. Но кто будет следить за этим во время паники, когда все выжимают из двигателей максимум возможного, чтобы самим не превратиться в электролит?
А люди из Артели опять говорят о версиях. Так вот она какая, работа модельера. А ты, шпилька, до сих пор лишь мелкая вея-швея. Вьешь нити, подкинутые другими. Помогаешь шить дело по чьей-то чужой выкройке, да и то зачастую — лишь внешний слой. Лицевую. Простое объяснение для масс. Скрывающее более сложную версию «для умных». Которая тоже — фальшивка… Как она там у них называется?
Шитый Баг, а какой вообще был вопрос?!
Вэри вынырнула из задумчивости и огляделась. Представители Совета смотрели на нее. Без удивления, но с любопытством.
— Так что вы думаете насчет этих четырех разбившихся?
Полковник как будто ухмыльнулся, задавая вопрос. Или просто решил пожевать ус? Явный пробел в твоих познаниях кинестетики, шпилька: зачем мужчины жуют усы? Надо потом у Марты спросить. А сейчас — доказать этому умнику, что его задачка не сложней, чем развязка средненькой голодрамы:
— Я думаю, это новый экстремальный спорт. Возможно, кто-то догадался использовать тот же принцип, что и в телегоне…
— Маглев, — кивнула клетчатая.
— Нульг, — перебил седой.
— Ах-ах, извините! — Женщина в пледе дернула плечами. — Я уже стара, чтобы разучивать все термины, над которыми работают целые институты бездельников. Тоже мне, «нульг»! Ну конечно, с «магнитной левитацией» все догадаются, что вы используете бесплатное магнитное поле Земли.
— Мы вас внимательно слушаем, — обратился седой к Вэри, игнорируя замечание клетчатой.
— Ну, я так представила… — Вэри покрутила рукой в воздухе, демонстрируя еще не высказанную мысль. — Эти нульги так аккуратно перекидывают вагончики телегона от станции к станции. Но любители экстрима могли бы создать более мощную установку, которая швыряла бы отдельных людей за десятки километров по какой-нибудь хитрой спирали.
Полковник явно не ожидал такого ответа. Концы усов опустились в гримасе удивления. Затем усатый резко приподнял поднос еще ближе к лицу и попытался свести свои бегающие глаза на чем-то, что как будто лежало на подносе.
Вэри еле сдержала смешок. Ей представилось, что из-за сбоя пандоры все заказы вылезли из синтезатора в уменьшенном виде. И теперь официант разглядывает микроскопические порции, пытаясь понять, где чья.
— Да, именно о такой модели я хотел посоветоваться, — наконец заговорил полковник, щелкнув пальцем в центр подноса.
Ага, так он использует поднос как дисплей для просмотра Ткани, поняла Вэри. Неспроста клетчатая ругала сотрудников Артели с чипами-имплантами. Получается, что из собравшихся здесь членов Совета никто не подключается к Ткани напрямую. То-то они так мучаются: в очках ходят, в шарики вглядываются…
Словно желая подтвердить преимущества внешних интерфейсов, усач во френче яростно забарабанил большими пальцами по краям подноса. Вэри стало еще смешней: теперь полковник стал похож на кардиодраммера Нгомбо, выступавшего в баре «Клевер» напротив добреля. Хотя Нгомбо транслировал свои сердечные ритмы через медчип, его большие пальцы тоже обычно подергивались, словно били по клавишам. Как там говорила наставница — кружевная петля эволюции? Миллионы лет назад уродливое отклонение большого пальца руки помешало какой-то обезьяне лазить по деревьям, что и привело к появлению человека. С тех пор, по словам Марты, люди долго искали способ реабилитироваться в глазах нормальных обезьян. И в конце концов изобрели мини-клавиатуры, где большие пальцы стали играть основную роль. Вэри оглядела нависшего над ней полковника. Да уж, для полноты картины не хватает только хвостового манипулятора, как у космонавтов.
— Рад, что вы одобрили эту Подкладку… ы-ы-ы… коллега! — Полковник как будто раздумывал, не показать ли ей внутреннюю сторону подноса. — У нас уже есть две спортивные компании, которым можно пришить…
— Только не используйте опять рустайцев или бурятов, ради Святой Ады! — Клетчатая высунула из-под пледа маленькую розовую руку и коснулась полковника, стоявшего между ней и Вэри. Усатый вздрогнул и замер на полуслове. «Не тактил», отметила Вэри.
— Свяжитесь с Отделом Чужих, — продолжала клетчатая. — Пусть подберут свежий образ плохих парней. Каких-нибудь австралийцев, что ли. У них там есть всякие кенгурологи-фундаменталисты. А то будет как с Делом Лунной Базы…
Но Вэри уже не слушала. «Коллега»! Белый френч только что назвал ее «коллегой»! Значит, экзамен сдан?! Радость наполнила сердце, словно глюкоза — биотеслу. И тут же начала трансформироваться в энергию, которая заставила Вэри непроизвольно расправить плечи. Предупредительное покашливание Марты затормозило этот поток лишь на миг.
А может, Марта просто не хочет, чтобы ученица перешла на более высокую ступень — и рассталась с наставницей? Ну уж нет, экзамен так экзамен. Будем говорить все!
— Вообще-то мне не нравится эта версия, — выпалила Вэри.
— П…почему? — Полковник опять попытался сфокусировать на ней свой плавающий взгляд.
Но она успела лишь улыбнуться в предвкушении того, как забегают его глазки, когда она объяснит. Увы, этой красивой идее не довелось превратиться в слова. Живот снова скрутило, на этот раз — совершенно невыносимо. Воображение нарисовало заросли серебристого инея в желудке. Улыбка тут же слетела с губ…
…чтобы приземлиться на губах другого человека. Марта смотрела на нее так, словно провела очередной дзенский урок с использованием закрепляющего битья.
# # # # #
Ох, как хорошо… Тишина, полумрак, и никого больше. Деревянные панели, прохладный запах криптомерии. Если провести рукой, можно ощутить мягкую текстуру дерева. А когда глаза привыкают к полумраку, начинаешь различать весь рисунок: светлые и темные прожилки, точно застывшие волны.
Но еще интереснее любоваться отсюда небом. Обычно его обрывки болтаются где-то на заднем плане, позади всех зданий, всех ярких витрин и суетливых людей на шустрых машинах. Так что его и не замечаешь целыми днями. Зато когда смотришь на небо вот так, из темноты, через маленькое треугольное окошко в двери…
«Так бы и просидела весь день», подумала Вэри. И не только из-за уютного полумрака и тишины. Выходить было попросту стыдно. «Экзамен, который закончился в сортире» — отличная тема для сплетен младших фей на ближайший месяц.
