То, что Сол слышал сейчас, было не музыкой, а запахом. И родной аромат звал ответить.
Крупная почка на конце побега лопнула, выпустив на волю большой красный цветок. Из цветка полился мелодичный свист.
Увы, радость открытия вскоре сменилась разочарованием. Так человек, долго слушавший музыку в наушниках, потом с удивлением обнаруживает, что кроме него, никто этой музыки не слышит. Сол хорошо слышал аромат своего цветка внутри бутона, но чувствительные клетки на дальних концах листьев подсказывали, что дальше мелодия распространяется именно так, как распространялся бы слабенький запах. Вместо того, чтобы разлетаться во все стороны, звук тонкой спиралью уплывал на юг — совсем не туда, откуда доносились мелодичные призывы других цветов. Общения не получалось.
Эх, разрастись бы на всю поляну! Сол без проблем определил запах соседней сосны — низкое, пульсирующее гудение, словно кто-то лениво наигрывает на контрабасе. Совсем не громко, зато как мощно! Звук буквально парил в воздухе со всех сторон, и лишь после порыва ветра можно было догадаться, что исходит он от толстого ствола, похожего на небоскреб.
Сол поднатужился и вырастил еще четыре цветка.
Как это часто бывает, задумка дала совсем не тот результат, ради которого все затевалось. Утомленный цветоводством организм требовал немедленной подпитки. Корни потянулись глубже в землю, и один из них уперся в камень. На вкус камень был кислым.
Новое питательное вещество взбодрило Сола. Он жадно тянул его до тех пор, пока не потерял сознание.
Очнулся он от укуса. Острые жвала, впившиеся в лист, вызвали не столько боль, сколько удивление. За то время, что Сол провел без сознания, его листья стали такими жесткими, что он их почти не чувствовал. Цветы пожухли, половина корней отсохла. Среди них был и тот корешок, что дотянулся до кислого камня. Видимо, это и спасло организм от полного отравления.
Но того, кто укусил Сола, это не спасло. Гусеница высоко подняла задницу и помахала ею в воздухе, словно отряхиваясь. Потом медленно сложилась пополам, распрямилась, и продолжая в том же духе, стала слезать с листа. По ее передвижениям Сол понял, что все перепутал. То, что он принял за задницу гусеницы, было ее невзрачной головой. Настоящая же задница — нагромождение фальшивых рогов и глаз — находилась с другой стороны.
Пока он размышлял, к чему нужна такая маскировка, гусеница спустилась на землю. Там ее стало корчить.
Хотя полузасохшие листья сильно ухудшили зрение, Сол сумел разглядеть еще пару гусениц, пасущихся в траве с южной стороны. Приближаться они не спешили. Сол заключил, что тварей привлек запах цветов. Но к тому времени, как до него добралась первая гусеница, цветы завяли, и остальные не смогли его найти.
А если бы и нашли… Гусеница, рискнувшая напасть на отравленного Сола, бездвижно валялась у его корней, как маленький гнилой огурец. Изо рта у нее по-прежнему торчал кусок листа. "И так будет с каждым, у кого задница вместо головы!", мстительно резюмировал Сол.
Никогда еще дождь не приносил ему такого удовольствия, как этой ночью. Сторонясь опасного направления на ядовитый камень, он выпустил несколько новых корней и быстро восстановил силы. Он опять был готов зацвести.
Только стоит ли?…
После дождя музыка, доносящаяся с севера, зазвучала громче прежнего. Сол представил себе, как там, на большой светлой поляне, растет множество цветов — его собратьев, выросших из других обрывков тех же самых корней. И они так весело сигналят, так упорно зовут его… А вдруг утром ветер подует как раз в ту сторону? Тогда, если он раскроет цветок, до них донесется его ответ. И может быть, они как-нибудь договорятся?
Но с другой стороны, его мелодия-запах опять привлечет отвратительных гусениц! Обнаружив, что он больше не ядовит, они с удовольствием сожрут его на завтрак.
Так и не решившись зацвести, Сол заснул.
# # # #
Вопреки поговорке, утро ничуть не упростило ситуацию. Зато вспомнилась шутка знакомого трансактера о том, что близоруким живется гораздо легче. Восстановленное за ночь зрение позволяло увидеть гораздо больше неприятностей.
Вчера он заметил рядом лишь двух гусениц, не считая той, что сдохла. Сегодня ими кишела вся видимая территория с южной стороны. Черные жвала беспрерывно двигались, поглощая траву. За жвалами, словно вагоны за локомотивами, тащились кишкообразные туловища. За ними следом из раскрашенных задниц тянулись длинные нити. Земляные кочки, корни деревьев — все покрылось вуалью блестящей паутины.
В панике Сол начал растить корень в сторону ядовитого камня. Всего ничего, каких-нибудь два сантиметра. Но чтобы проделать даже такой короткий путь, требовалось приличное время. За это время он немного успокоился и оценил ситуацию более трезво.
Гусеницы не спешили атаковать. Вероятно, они просто не замечали его, потому что он больше не цвел. Так или иначе, армия головожопых ползла на север, обходя Сола с запада. Может, затаиться и подождать, пока они пройдут мимо?
Если бы не чутье сценариста, Сол, наверное, так и сделал бы. Но чутье подсказывало — в дремле настал очередной ключевой эпизод. Армия гусениц шла на поляну, откуда доносились мелодии других цветов. Его собратья еще не знают о грозящей опасности и продолжают свои музыкальные разговоры.
Если он затаится, прожорливые твари сожрут не его, а их. Его старших братьев, чьи мелодии явно говорят о том, что они достигли какой-то новой ступени в этом странном дремле. И вот-вот достигнут следующей, если только кто-нибудь остановит или хотя бы задержит нависшую над ними опасность…
Но какой ценой? Сол прекрасно понимал, что за выбор ему предложен. В нормальных дремлях для домохозяек никогда не бывало подобных ключей. Зато в дремлях, сделанных по заказам различных сект, таких героических штучек хоть отбавляй.
Правда, там все это имеет более рациональную окраску — все религии так или иначе обещают что-нибудь в обмен на самопожертвование. В памяти Сола всплыли полные оптимизма фрагменты дремля, сделанного как учебное пособие для швейцарских протестантов из "Института христианской экономики и финансов".
Вот дюжина людей в белых хитонах и желтых сандалиях рассаживается на холме, обсуждая план операции "Изгнание торгующих из храма". Операция, согласованная с властями, должна помочь избавиться от коммерсантов, у которых секта частенько брала в долг. Неожиданно у подножья холма возникает большая толпа. Это обманутые вкладчики-простолюдины. Угрожая расправой, они обступают маленькую группу в белых хитонах. Но главный герой дремля, бородатый главарь экономистов, не поддается страху. Веселые глаза внимательно осматривают толпу с вершины холма, находя узловую точку. Затем герой выхватывает из сумки каравай хлеба и бросает его в намеченное место. В толпе возникает потасовка. Те, кому удалось урвать кусок, благодарят бородатого и спорят с теми, кому не досталось. Бородатый тем временем достает еще пару хлебов и расчетливо бросает в другие места толпы. Разрозненные потасовки переходят во всеобщую свалку. Под шумок группа в белых одеждах исчезает с холма.
