— Позор.
— Позор.
Несколько секунд Сантьяга молчал, после чего развел руками:
— Господа, возможно, вы со мной не согласитесь, но я не верю, что де Гир санкционировал похищение Урбека и Биджара.
— То есть вы не желаете начинать войну? — усилил напор Михар.
Турчи возглавлял Службу утилизации, неплохо наживался во время боевых действий между Великими Домами и именно поэтому требовал от комиссара решительных шагов.
— Вы боитесь чудов?
— Хорошо, давайте подождем, когда они приберут к рукам Торговую Гильдию.
— Они уже пытались захватить Денежную Башню!
— Если не ошибаюсь, вам принесли извинения, — напомнил Сантьяга.
— А что нам их извинения?!
— Комиссар, неужели вы собираетесь глотать оскорбления?
— Ваши подданные унижены!
— На грязных рыцарских лапах кровь шасов!
— Нельзя потакать убийцам!
— Вам мало доказательств? Пожалуйста, мы найдем следы концентрационных лагерей и диких пыток, которым подвергались Красные Шапки…
— Стоп!
Юсур мгновенно затих, но Михар попробовал продолжить:
— Что значит «стоп»?
— Это значит, что не следует давать волю гневу, — любезно объяснил Сантьяга.
— Но…
— Никаких «но». — Комиссар выбрался из кресла, медленно прошелся по кабинету и присел на стол напротив шасов: — По факту исчезновения Урбека и Биджара будет проведено самое тщательное расследование. А вам бы я рекомендовал не нагнетать напряженность и не искать того, чего не было.
— Почему?
— Потому что потом трудно будет отмыться.
Шасы переглянулись:
— На этот счет можете быть спокойны.
— Мы такие доказательства придумаем, что отмываться будет не от чего.
— Тем не менее шутка несколько затянулась, — холодно произнес Сантьяга. — В какой сумме выражается прибыль от проекта?
— Пока в смехотворной, — признались торговцы.
— Значит, у вас с чудами идет война нервов. Воюйте на здоровье, но границ не переходите. А Биджара и Урбека я найду.
— Пока они не вернутся, проект мы не закроем, — буркнул Томба. — У нас полно материалов…
— Я ведь сказал: воюйте на здоровье.
* * *
Замок, штаб-квартира Великого Дома Чудь
Москва, проспект Вернадского
17 декабря, пятница, 10.28
— Появляются все новые и новые подробности драки, произошедшей ночью в баре «Три Педали». Как мы уже сообщали, инициаторами побоища стали два лейтенанта так называемой гвардии великого магистра…
— Ребята зашли к Мурцию пропустить по стаканчику, — подал голос Гуго.
Де Гир промолчал.
— …упившиеся вояки начали приставать к нескольким Красным Шапкам…
— Там не меньше десятка дикарей ошивалось. Ерунда, конечно, но еще люды. Похоже, они заранее договорились…
Десяток Красных Шапок два лейтенанта раскидали бы без особых усилий. Даже убивать бы никого не стали, тем более что имели строжайший приказ не поддаваться на провокации. Но вот люды… В обычной драке это проблема: отсутствие способностей к колдовству компенсировалось у зеленых феноменальной физической силой.
— …несмотря на сделанное посетителями замечание…
— Парней бы избили до полусмерти. К счастью, там оказались три хвана. В общем, сумели сдержать натиск и отступить.
— …причинив огромный ущерб любимому в Тайном Городе бару…
— Ребята говорят, всего пару столов поломали. Я им верю.
На телевизионном экране демонстрировали следы разрушений: разбитые экраны, зеркала, слой осколков на полу, переломанная мебель, «чудом уцелевший» бармен.
— Не дожидайся иска, — буркнул Франц. — Лично встреться с Мурцием и оплати все расходы по восстановлению бара из средств Ордена.
— Но….
— Гуго, не спорь, — устало произнес де Гир. — Делай, как я велю.
— Слушаюсь.
Капитан гвардии недовольно кивнул и замолчал. Великий магистр выключил телевизор и долго, не меньше минуты, смотрел на сидящего перед ним Харуда Хамзи, личного помощника Биджара.
— У меня плохие новости, Харуд.
Шас машинально втянул голову в плечи.
Гвардейцы взяли Хамзи по дороге на работу. Взяли чисто, не позволив подать тревожный сигнал в Гильдию. Затем заставили позвонить в офис, предупредить о том, что задерживается на деловых переговорах, после чего перебросили в Замок.
Оказавшись лицом к лицу с лидером Чуди, Харуд повел себя достаточно дерзко. Он немедленно заявил, что рассматривает ситуацию как очередное проявление авторитаризма и жестокости Ордена, сообщил, что «Темный Двор этого так не оставит» и «у вас будут неприятности». Пообещал дать развернутое интервью «Тиградком». Пообещал подать в суд. Пообещал выиграть дело и «всю жизнь жить за счет Ордена». Потом обещания закончились, ибо никто, как ни странно, не обращал на шаса внимания. Де Гир, поприветствовавший пленника сухим кивком, продолжил разбираться в бумагах. Затем уставился в компьютер, затем в кабинете появился де Лаэрт, и чуды посмотрели по телевизору новости. И только после этого великий магистр вспомнил, что их в кабинете трое.
— У меня плохие новости, Харуд.
— Какие?
— Мы никак не можем найти Урбека и Биджара.
— Не верю, — помотал головой Хамзи. — Все знают, что они томятся в ваших застенках.
— Ну, как хочешь… — протянул Франц.
— Ничего не скажу, — на всякий случай предупредил шас. — Бейте меня, пытайте, казните…
— То есть ты не против? — уточнил де Лаэрт.
— Я этого не говорил. — Харуд затравленно посмотрел на капитана гвардии. — Я ничего не знаю.
— Теперь моя очередь выразить недоверие, — мягко улыбнулся де Гир.
— Но я действительно ничего не знаю, — очень честно произнес Хамзи. — Хотите, поклянусь?
— Нет, не хочу, — поморщился великий магистр.
— Тогда давайте прощаться, — предложил шас.
— Вы умираете? — осведомился Гуго.
Харуд вздрогнул:
— Нет, я собирался уйти.
— Не будем торопиться.
— Хорошо, не будем, — охотно согласился шас, который весьма нервно отнесся к замечанию капитана гвардии.
