Я ИСПОЛНЮ, — сказала Полномастия.
Сол Атлеко шагнул сквозь прозрачную стену внутрь ока.
* * *
Не меньше десятка щупалец обвили Кибара со всех сторон, приподняли и сжали. Лич выгнулся назад, с трудом удерживая огромный вес вытянутыми перед собой дрожащими истончившимися жгутами. Заскрежетал металл, когда задние ноги скакуна изогнулись под неестественным углом. Кибар разинул пасть, внутри нее завращались шестерни с острыми треугольными зубьями. Шаман содрогнулся; щупальца затрепетали, будто длинные ветви под ураганным ветром. Несколько оторвавшихся мглистых жгутов полетели на пол. Кибар замолотил ногами и сумел высвободить переднюю часть тела. Повиснув вниз головой, он вытянул шею и вцепился челюстями в голову лича. Со скрежетом шестерни вгрызлись в череп. Шаман судорожно дернулся, отбрасывая противника, — тот перевернулся и упал копытами на пол, быстро перебирая ногами, боком сделал несколько шагов и остановился, подняв фонтан искр. Он задвигал челюстями, с хрустом перемалывая откушенную голову, разинул пасть и выхаркнул костяные осколки. Тело лича медленно заваливалось назад, скребя вытянувшимися веером щупальцами по стенам и потолку.
Обезглавленное чудовище упало на спину, торсом к выломанным воротам, сквозь которые в зал летел снег.
Кибар оказался прямо над стоящим под стеной Хуго. Тот ударил палашом; скакун, изогнув шею, перехватил клинок пастью. Две пары шестерен завращались, прорубая металл, с пронзительным скрежетом перепилили его, и монстр выплюнул на пол обломки.
Конь встал на дыбы. Хуго присел. Стальные копыта ударили в стену над ним, искры посыпались за шиворот, обжигая кожу. Заорав, Чаттан покатился по полу — прямо под ноги скакуна.
Несколько мгновений Кибар танцевал над ним, стараясь попасть копытами по человеческому телу, а Хуго крутился, перекатывался из стороны в сторону. Он поднялся на четвереньки в тот момент, когда подбежавший Торонкан обеими руками швырнул меч и попал острием в чудовищную морду. Кибар остановился, вращая огненными глазами, струи пара ударили из ноздрей. Хуго на четвереньках пополз от него.
Впереди была лестница, ведущая на верхние этажи, слева — стена пирамиды. Краем глаз Чаттан заметил движение на ступенях, вскинул голову, увидел две пары ног. Позади загрохотали копыта. Хуго вскочил и выкрикнул:
— Хозяин!
Гело Бесон волок раненого Эрика. С верхних ступеней лестницы аркмастер разглядел весь зал, пролом на месте ворот, в нем — неподвижного, уже присыпанного снегом лича и тела вокруг. Стоящих на ногах чернокожих не осталось, и едва ли полтора десятка северян еще были живы.
Прямо под лестницей аркмастер увидел Хуго Чаттана, к которому, разбрызгивая красные искры, мчалось существо из металла и кожи, напоминающее коня, но раза в два больше, с огненными глазами и бьющими из ноздрей струями пара.
Побратим Гело был почти мертв; он мужественно сражался и убил многих, но жить ему оставалось считаные мгновения. Бесон отпустил безвольное тело. Выхватив из ножен короткий меч, бывший когда-то бастардом по имени Наст, прыгнул со ступеней на спину Кибара.
Хуго упал под самой стеной, вжался в нее. Копыта ударили над ним, затем — в пол возле его головы; искры обожгли лицо, а в правый глаз словно ткнули горящим факелом. Взвыв от боли, Чаттан прижал к обожженному месту ладонь, но все же увидел голые, покрытые седыми волосами ноги Бесона, сжавшие бока чудовища. Кибар, заскрежетав, встал на дыбы. Вцепившись в густую шелковую гриву, чар прижался к его шее и всадил клинок в пасть.
Не надо! — хотел крикнуть Хуго. — Эта тварь перекусывает железо! — но не смог издать ни звука. Под прижатой к глазу ладонью было горячо.
Шестерни заскрежетали, вращаясь, но меч Гело состоял не из железа. Ледяной булат вспыхнул голубым огнем, белые крошки льда полетели от него. И такой же голубой вспышкой откликнулась жемчужина на правом запястье чара. Вдавливая клинок в глотку Кибара, Бесон просунул скрюченные пальцы свободной руки в его ноздри. Струи пара обожгли ладонь. Под светлой кожей по всему телу чара вздулись мышцы, Гело рванул — и пасть скакуна распахнулась под прямым углом.
Хуго встал на колени. Кибар затанцевал, быстро перебирая ногами, пошел боком от стены. Внутри него нарастали хруст и треск. Под туго натянутой шкурой на боках проступили очертания не то деталей, не то костей скелета, выпирающих из тела. Отбросив меч, продолжая одной рукой удерживать верхнюю челюсть, Бесон вторую по локоть всунул в пасть, ухватился за что-то дрожащее, обжигающе горячее. Из ушей и ноздрей, выбросив пальцы чара, из глаз, потушив горевший в них огонь, ударило бело-голубое сияние жемчужины. Разделенный зубцами шестерен на узкие полосы, свет полился из пасти. Морозная звезда, чьей сердцевиной стал череп Кибара, затопила зал сиянием.
Гело Бесон поднял над головой трепещущий предмет неправильной формы — сквозь окутавшие всадника клубы пара Хуго разглядел красноватый, покрытый буграми сгусток плоти, сросшийся с комком оплавленного металла. Когда рука Гело вынырнула из пасти, голубая звезда переместилась вместе с нею, бьющие через ноздри и глазницы ледяные пики сдвинулись, затем погасли — звезда стала сгустком сияния на запястье Бесона. Гело швырнул мозг Кибара и разбил его о стену. Чудовище встало на дыбы; сделав несколько шагов на задних ногах, опрокинулось на спину и погребло под собой не успевшего соскочить чара.
* * *
Полусфера стала трубой, та развернулась лепестками, которые стремительно поползли во все стороны по поверхности тьмы. Когда свет достигал очередной бусины, она вспыхивала белым сиянием, в потоках которого перед Атлеко на мгновение раскрывалось чужое пространство: то бесконечный зеленый океан, то багровые небеса над иссеченной трещинами каменистой черной пустошью, то белоснежное море облаков и странные корабли, плывущие по нему.
Сияющая плоскость достигла горизонта, перевалила через него, протягиваясь все дальше и дальше, в бесконечность.
ТВОЕ ЖЕЛАНИЕ ВЫПОЛНЕНО, — сказала Полномастия и исчезла.
Все исчезло — и кольца, и тьма, и свет, и бусины пространств, и цветочный лабиринт, остался только колодец, гранитная плита над головой да камень внизу — тот камень, в который вросли ноги стоящего на коленях Сола Атлеко.
— Но ничего не происходит, — недоуменно произнес чар.
И попытался встать. Все вокруг дрогнуло, будто пирамида откликнулась на его движение. Атлеко с удивлением поглядел вниз. Одежда пристала к коже, срослась с ней. По тому странному оранжевому материалу, который теперь покрывал его плоть, вверх поползли лепестки гранита. Они медленно поднимались по согнутым коленям, лодыжкам и бедрам, и там, где они прошли, Атлеко уже не чувствовал своего тела — а вернее, привычные ощущения сменялись давящей тяжестью.
— Что ты делаешь?! — прокричал он, вновь, пробуя подняться.
Каменная корка потянулась, пошла мелкими трещинками возле ползущего вверх рубежа, но ниже, где она успела затвердеть, ничто не шелохнулось.
Граница достигла пояса. Теперь ноги Сола превратились в часть древней статуи со сглаженными временем очертаниями. Он в третий раз попытался вскочить, напряг мышцы... которых уже не было. Чара и камень вокруг него соединили бесчисленные кремневые сухожилия, они натянулись, и гранитный пол шевельнулся вместе с Солом.
