— Этой ночью на гномов напали мракобестии. Три больших отряда. Карлики отступили вверх. Не перебивай, я расскажу все.
Драэлнор надолго замолчал. Кучек звенел и скрипел в сарае — должно быть, мастерил себе новый убоюн. За столом чавкал Орхар.
— А еще я разговаривал с одним из тех существ, что обитают в коридорах между мирами, и узнал многое, — произнес наконец старец. — И вот теперь я вижу… — он двинул ногой, собираясь коснуться обруча, но не сделал этого. — Теперь вижу: да, их здесь нет.
— Чего нет? — спросила Лана недовольно. Амазонку раздражала манера, в которой Лучшая Песня вел беседу.
— Жемчужин, воительница, слишком юная, чтоб понимать меня. Они — капли росы на нитях паутины. Я не знаю их количества. Но жемчужины необходимо добыть, Альвар-юнец…
— Добыть… — повторил Септанта. — Гномы тоже говорили про какие-то жемчужины. Они нужны, чтобы справиться с Повелителем Праха? Надо знать, сколько их.
Старец помолчал, размышляя.
— Вряд ли одна… Мир не единствен, не так ли? И люди — есть мужи и жены, дети и старцы. Земля и небо, добро и зло, черное и белое, левая и правая рука, день и ночь… Да и она сказала, что их больше. Значит, две? Нет, все же — нет. Мир не двуедин, скорее он триедин. Муж, жена и дите; я, мир и Вечные… да и углов у пирамиды три, как и сторон… Значит, три жемчужины? Это крайне вероятно, хотя ведь в мире четыре стихии. Впрочем, некоторые утверждают, что их пять — есть еще стихия духа, Песнь мира… Нет, я полагаю; пять — слишком много. Жемчужин либо три, либо четыре.
— Я мало что понял, — сказал Эльхант. — Три или четыре? Хорошо, продолжай.
— Они остались в иных мирах, поэтому я поднял корабль, на котором Повелитель Праха когда-то и прибыл в Атланс. Он преследовал Октона, великого мага. Тот владел Оком долгие годы и пытался скрыться от умертвия — которое, как я понимаю, тогда еще умертвием не было. Октон появился здесь, чтобы спрятать Кольцо. В подземельях под Горой преследователь, которого звали Некросом, нагнал и убил его. Но Октон сумел воспользоваться помощью одного из Вечных. Помнишь, я рассказывал тебе о Капитане, Альвар-юнец? Про Первых Духов, как в месте, где он жил, называли Вечных? Октон тоже оттуда. Здесь, под Горой, когда Некрос догнал его, он смог… я не знаю, как описать это вам. Смог призвать сущность одного из Первых Духов, повторив легенду, воссоздал ее, через свое тело впустив Духа в мир… Плоть Октона стала коридором, через который Дух ненадолго проник сюда. Воспользовавшись силой Вечного, Октон своей смертью проклял мага, который преследовал его, сделал навсегда живым мертвецом.
— Гномы говорили, что нашли тело и похоронили его ближе к вершине Горы, — сказал Эльхант. — Они и прилетели сюда вместе с этим Октоном.
— Да. А теперь о том, что он похоронен на Горе, знает и умертвие.
— Так ты видел Повелителя Праха? Где?
Драэлнор, неотрывно глядевший на обруч, прикрыл глаза.
— Это было очень необычно. Мне… Мне стало стыдно. Стыдно, что я отправил тебя в подземелья за Оком, не озаботившись спуститься туда, разведать, что к чему. Не попытавшись разузнать про умертвие больше. Я труслив, младой Альвар. Став Лучшей Песней Жизни, я боюсь допеть ее до конца. Ведь я мог и сам попробовать найти Око, но…
— Так что же ты сделал? — перебил Эльхант.
— В своем не плотском обличье проник туда, где властвует Прах. И увидел огромный пустой зал. Он находится точно под Горой Мира, не слишком глубоко. Там было пусто, лишь в центре высился черный трон, и на нем сидел риг Праха. Он спал, откинувшись назад, черви его спали, вяло рассыпавшись вокруг… Каюсь: в гордыне своей я решил, что, быть может, смогу уничтожить его спящим. Пусть и не зная, как справиться с тем, кто и так мертв, я приблизился к трону. Как вдруг глаза раскрылись — хотя тело осталось неподвижным. Я замер, готовый принять смерть, ведь тот, кто сумел убить оллама, легко оборвет и мою песнь. И тут он заговорил. А ведь мне казалось, что умертвие лишено пола — тогда, у колодца, почудилось, что две сущности соединены в нем… Он заговорил женским голосом! Она был не просто грустна — ее переполняла тоска. Она сказала, что не может покинуть плоть, которая представляется ей большой Темной Башней, где властвует Мертвец. «Мертвец» — только так она называла его, настоящее же имя Повелителя Праха я узнал лишь от существа, обитающего между мирами. Стены Башни сложены из больших черепов неизвестных тварей. Вокруг, сказала она, сколько хватает глаз, простирается пустошь, иссеченная трещинами, из которых льется красный свет, иногда взлетают языки пламени или ударяют струи густого дыма. Над Башней — багровые небеса, и если пленница поднимается на вершину и громко кричит, то голос отражается от неба, возвращается назад эхом. Там плывут тяжелые облака, состоящие из глыб, сросшихся в гранитные острова. На некоторых облаках виднеются стальные замки, и флаги над ними, как тонкие железные ленты, застывшие в неподвижности.
Тогда я осмелился заговорить — тихо, чтобы не разбудить того, второго, кто находился в сидящем передо мной теле. Я спросил, как ее имя, как попала она туда, куда попала, и почему не убежит. Женский голос ответил, что бежать некуда, что вокруг лишь огненная пустошь, а вверху — каменные облака с замками. Мертвец взял меня в себя, сказала она, он хотел слиться со мной, сделать меня — им, но не смог. И теперь не отпускает, делает мои копии, чтобы забавляться, и для каждой отделяет частичку моей души. Сейчас он ушел бродить по каменной равнине. Мертвец иногда ходит там, заглядывая в огненные трещины: в них кто-то живет, и он все надеется познакомиться с обитателями огня. Уже трижды, сказала пленница, замки на облаках пытались опуститься к Темной Башне, но Мертвец отгонял их. Хотя она успела заметить на стене одного фигуру в белых одеждах — какой-то народ живет в багровых небесах. С тех пор она надеется на то, что однажды замок прилетит, когда Мертвеца не будет, и хозяин облака заберет ее с собой. А потом она рассказала мне про капли росы на нитях паутины. Слезы Мира — вот как она называла их. Мир — это обруч, золотое Око, зрачок некоего могущественного древнего заклинания. Мертвец уже давно пытается разыскать его, потому что хочет при помощи обруча перемешать миры. Наш — и тот, в котором стоит Темная Башня. Тогда Повелитель Праха станет властвовать над всем. Но для этого, помимо обруча, нужны и драгоценные камни, когда-то украшавшие его. Сначала Мертвец должен отыскать Око, покорить весь Атланс, а уж потом, воспользовавшись мощью обруча, отправить войско мракобестий — то есть всех, кто ныне живет здесь, — за океан на розыски Слез Мира. Если Кольцо золотое так важно для Мертвеца, значит, я не ошибся? — произнес я. С помощью Ока можно уничтожить хозяина Темной Башни? Этого я не знаю, ответила пленница. Да, возможно. Хотя сначала необходимо разыскать Слезы Мира. Но как выглядят они? — спросил я. И сколько их? Женский голос ответил: Они как жемчужины разного цвета. Одна находится на западе, вторая — на севере… Идет! — воскликнула она. — Ворота Башни открываются, Мертвец уже здесь! И тут же тело на троне вздрогнуло, веки опустились — и прежде, чем они поднялись вновь, я понял, кто сейчас поглядит на меня этими глазами… И бежал из пещеры.
