Книга Мир вне закона, страница 42. Автор книги Илья Новак

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Мир вне закона»

Cтраница 42

Прямо перед нами серел натянутый между ограждениями моста шнур. Чоча, кажется, тоже заметил его, но это уже ничего не смогло изменить. Последняя мысль, которая успела мелькнуть в моей голове: шнур довольно тонкий и, может быть, он не выдержит…

Но шнур выдержал.

Столкновение привело к катастрофическим последствиям. Затрещав, задняя часть велотелеги поднялась к небу. Мы с Латой перелетели через ограждение моста, Чоча же вломился в него и протаранил, что называется, насквозь. Это несколько задержало его падение, так что мы с Латой оказались в реке первыми.

Падать, впрочем, было не так уж и высоко. Я «солдатиком» врезался в воду и вскоре почувствовал под ногами мягкое илистое дно. Продолжая опускаться, я почти присел, а затем с силой оттолкнулся и стал всплывать. Разглядев в темно-синей волнующейся мути рядом с собой погружающееся тело, обхватил его рукой. Вода плеснулась, выпуская мою голову на поверхность. Лицо Латы, которую я поддерживал под мышки, вынырнуло рядом. Она широко разевала рот, со всхлипом вдыхая воздух и пуская носом пузыри. Низко над нами темнела арка моста, с которой, зацепившись ногой, вниз головой свисал Чоча. В его судорожно сжатых руках болтался обломок руля.

Продолжая поддерживать Лату, я перевернулся и увидел стоящих на близком берегу и рассматривающих нас карликов. Раздался треск, – старший Пат-Рай бултыхнулся в воду. Я глубоко вдохнул, упираясь ладонью в спину Латы, нырнул, ухватил Чочу за шиворот и рванулся обратно.

Лата кое-как очухалась, но еще недостаточно для того, чтобы самостоятельно достигнуть берега, Чоча же пребывал в бессознательном состоянии, так что мне пришлось, самозабвенно работая ногами, буксировать их обоих. Стоящие на берегу карлики с любопытством наблюдали за моими упражнениями, не проявляя желания прийти на помощь.

Плыть, не имея при этом возможности грести хотя бы одной рукой, практически невозможно. Я скорее не плыл, а медленно погружался, и добрался до мелководья, уже почти захлебнувшись. Чоча с Латой заворочались как раз в тот момент, когда я ощутил под ногами дно. Я сделал движение обеими руками, вынесшее Пат-Раев затылками на пологий берег. Один из карликов поманил меня. Я встал, весь опутанный тиной, и сделал несколько шагов. Вода стекала ручьями, одежда потяжелела, в сапогах хлюпало. Усевшись между неуверенно ворочавшимися Пат-Раями, я снял сапог и перевернул его голенищем вниз.

Карликов было шестеро. Все одеты в длинные, почти до колен, желтые рубахи. На перепоясывающих рубахи ремнях висели свернутые в кольца серебристые веревки и многочисленные ножны, из которых торчали рукояти ножей и коротких сабель. Ноги, обутые в плетенные из тонких ремешков полусапожки, были жутко, нросто-таки фатально волосатыми, а лица под спутанными черными космами – смуглыми, узкоглазыми и скуластыми.

Тот карлик, что поманил меня, видимо старший в их компашке, негромко похлопал в ладоши и произнес:

– Одлично! Глянусь Сбядой Беребкой! Вбервые бижу дагую агробадигу. Ни фига себе, сгазал я себе, гогда убидел, гаг ды булдыхаешься. Даг хрябнудься, а бодом еще выдащидь на берег двоих… Молодец! А депегь, сбязадь! – приказал он остальным. – Осохбенно дщадельно эдого рыжего красавца…


* * *


По петляющей между рощами и пологими холмами дороге следовал очень странный кортеж. Он состоял из четырех широких волокуш, с помощью несложной системы подпруг притороченных к странным тварям.

Пока Пат-Раи и я не успели более или менее прийти в себя, нас троих оттащили подальше от берега, за деревья, там обыскали и тщательно связали. Я рассматривал тварей, похожих на огромных гусениц, с мягкими, извивающимися телами, которые поросли короткими сиреневыми волосами.

Под брюхом у зверюг имелось множество белесых многосуставных лапок, головы походили на бугристые шары с прорезанными в них круглыми дырами – гротескными глазами, ноздрями и ртом. В глазах не было зрачков, во рту зубов, и в дырах словно клубилась грязно-белая мерцающая муть, как если бы кто-то зажег свечу внутри пустотелой тыквы с прорезями и напустил туда густого дыма. Общее выражение морд являло собой полнейшее равнодушие ко всем житейским коллизиям и рабскую покорность хозяевам-карликам.

На передней волокуше сидели трое карликов, на остальных – по одному. Ко второй был привязан фенгол Смолкин. Недотепу изловили после того, как он, понуждаемый не то любопытством, не то сочувствием к нам, опустился слишком низко. Один из карликов, заранее влезший на дерево и спрятавшийся среди ветвей, очень ловко набросил на фенгола аркан. Теперь Смолкин с крепко скрученными за спиной руками грустно болтался в воздухе. На третьей волокуше лежал связанный по рукам и ногам Чоча, на четвертой – мы с Латой.

Улбоны (так именовались зверюги) двигались со скоростью не слишком прытко идущего человека. Я лежал лицом вверх, разглядывая ползущие по низкому небу облака. Налетающий порывами ветер пробирал до костей сквозь мокрую одежду, веревки стягивали тело.

Карлики – это паучники, так мне сказала Лата. И они большие спецы по веревкам – об этом я догадался сам. И не только по веревкам, но и по нитям, лескам, шнуркам, ремням, канатам и тросам.

– Получается так, что ты спас нас с братом, – произнесла Лата, стуча зубами.

– Ага, – согласился я. – Так оно и получается.

Она вздохнула.

– Что ж, спасибо.

– Правильно, – опять согласился я. – Есть за что благодарить.

– Ну ты и хам! – возмутилась она. – Нормальный мужик на твоем месте сказал бы «не за что» и сделал вид, что ничего не произошло.

– Ха-ха, – грустно сказал я. – Почему ты думаешь, что я нормальный мужик?

– Я так и не думаю.

– Куда нас везут?

– Наверное, в Леринзье.

– Город этих… паучников?

– Он самый.

Сильный порыв ветра донес удушливую тошнотворную вонь – запах ублона. Я мужественно сдержался, а Лата закашлялась.

– Эти улбоны и есть те самые здоровенные пиявки? – спросил я сдавленным голосом. – По-моему, они больше похожи на гусениц-переростков. Они что, сосут кровь?

– Не… кха!.. знаю. Я их… кха!.. не видела никогда. Ну… кха!.. и вонь!

Сидящий впереди паучник, не поворачивая головы, произнес:

– Улбоны не сосуд гробь. Они бидаются зеленью.

– Чем бидаются? – переспросил я.

– Разной зеленью. Драбой, листьями, молодыми бобегами. И ды лудше не грибляй меня. А до гаг дам по башге… больше вообще нигого гривлядь не сможешь.

– Ладно, ладно! – ответил я. – Сначала научись разговаривать, а потом угрожай. Гундосишь, как беззубый старикашка. Лата, ты ж говорила, что вы торгуете с этими… ораторами. Чего ж они нас связали?

– Мы были на велотелеге, а ими пользуются только наемники Гленсуса. Гленсус с паучниками не в ладах… Он со всеми не в ладах. Эй, далеко нам еще ехать?

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация