Впрочем, даже сейчас, в атмосфере возбужденного ликования, в предвкушении победы, большинство чудов понимало, что стереть танцующего журавля с лица Земли не получится. В арсенале высших магов любого Великого Дома есть заклинания колоссальной силы, самоубийственные арканы, способные повлиять на экологию всей планеты, и угроза их применения всегда позволяла лидерам терпящих бедствие Домов добиться условий почетного мира. Будет ли так на этот раз? Скорее всего. Орден не собирался ставить под удар Землю. Но каждый стоящий под стенами Зеленого Дома воин знал, что от его действий, от его мастерства зависит очень много. Люды уже понесли тяжелейшие потери, и если как следует добавить, если не зевать, врезать в полную силу до того, как королева поднимет белый с черной полосой флаг ультимативного предложения переговоров, то силы зеленых окажутся подорванными на долгие годы. А может быть, и навсегда, ибо много, очень много колдуний и дружинников не пережили яростные атаки гиперборейцев.
Поэтому рыцари улыбались.
Поэтому не думал об осторожности молодой мастер войны, ведущий в бой цвет Ордена.
Рыжеволосая Чудь замерла в ожидании великой победы.
Да и что еще может прийти в голову при взгляде на несокрушимые шеренги, медленно движущиеся на штурм горящего Зеленого Дома? На алые штандарты, реющие у самого сердца Люди?
Еще один удар.
Еще один натиск.
Еще…
В центре построения расположилась гвардия великого магистра, рыцари-маги, воины-колдуны. Им, элите армии Ордена, была поручена самая главная, трудная, кровавая, а потому — самая почетная задача: снести ворота и ворваться внутрь дворца. Командующий штурмом Гюнтер Шайне хотел не просто победы, а славной виктории. Хотел провести сражение в лучших традициях воинского искусства. Устроить пир железа и крови. Хотел битвы, о которой будут слагать легенды. Люды быстро разгадали, что готовится прямой удар по воротам, подтянули резервы, приготовились умереть, но не пустить рыжих. Но Гюнтер не собирался отказываться от эффектного удара.
По правую руку от гвардии к деревянным стенам дворца шли отряды ложи Драконов. Все как один высокие, широкоплечие, легкая пехотная броня делала их похожими на вставшие на дыбы танкетки. Большинство Драконов в обычной жизни были ярко выраженными флегматиками, но азарт боя выворачивал их наизнанку, превращал в неудержимых берсерков, палицы и молоты которых легко проламывали даже защищенные заклинаниями доспехи.
Слева шли Саламандры, высокие пехотинцы с длинными двуручными мечами. «Золотая» пехота древней Чуди, вписавшая не одну славную страницу в историю Ордена. Саламандры умели упрямо стоять и идти вперед, невзирая на потери, умели брать города и отбиваться посреди чистого поля. И пусть поступь их боевых отрядов была традиционно медлительной, вызывающей усмешки, на конечном результате она никогда не сказывалась — то была медлительность сверхмощного, не знающего преград бульдозера.
Прикрывали штурм лихие рубаки из ложи Мечей, быстрые и бесшабашные, способные в кратчайшее время оказаться в нужном месте и стаей ос облепить любого противника. Если не победить, то задержать, если не задержать, то нанести такой урон, что подоспевшему подкреплению не придется прилагать особых усилий для победы. Атака, атака и еще раз атака — философия Мечей, издавна бывших любимцами Чуди.
А еще над дворцом парили драконы. Настоящие, до сих пор обитающие в бестиарии Ордена.
А еще Зеленый Дом атаковали лучшие маги Чуди, обеспечивающие своим войскам комфортное продвижение к стенам.
А еще была потрясающая уверенность в своих силах.
Кто мог устоять против грозного Ордена?
Кто?
Уставшие защитники горящего дворца? В ту минуту на стены Зеленого Дома поднялись все способные сражаться. Старики и зеленая молодежь, раненые, наспех перевязанные дружинники, выжатые досуха, оставшиеся без магической энергии колдуньи, бравшие в руки непривычные сабли. Но зеленые глаза людов горели решимостью. Горели ненавистью.
И души рыцарей пели. Ибо видели они, что ненависть эта, эта решимость — обреченных. Люды знали, что приближается их последний бой.
Он не мог видеть красоту боевых построений Ордена, для этого нужно было оседлать дракона или заглянуть в тактический шар, в котором строили изображение штабные маги. А он стоял в ряду бойцов и сжимал в руке тяжелую палицу. Но он чувствовал мощь своей армии, ее потрясающую силу и грозную красоту. Чувствовал каждой частичкой души. Ловил энергию всего войска и каждого рыцаря в отдельности. Впитывал ее и сам отдавал. Он был одним из них, и они были частью его — неотделимой частью.
Славная рыжая Чудь.
Единая.
Непобедимая.
Он стоял в одном строю с седыми ветеранами и упивался сладостным ощущением предстоящей битвы. Своего первого сражения.
И его окрыляло сознание того, что победа неизбежна.
А потом он не выдержал, закричал так, что заложило уши. Не от боли закричал — от переполняющих чувств. Запели души воинов, и гимн боя вылился в громкий рев — так рыцари приветствовали открывшиеся ворота.
Обреченные люды решились на вылазку. Показали, что им знакомо слово «гордость». И вся гвардия, все идущие на штурм рыцари закричали. И радостный рев служил не только боевым кличем, предрекающим смерть врагам, но и данью уважения, ибо королева сделала то, на что решился бы не всякий великий магистр. Закричали рыцари потому, что воин всегда оценит Поступок другого воина.
Гордые всегда вызывают уважение.
И он закричал вместе со всеми. Потому что был частью их. Потому что тоже понимал. Потому что именно в эти минуты юноша превращался в воина.
Люды открыли ворота.
И те из них, кто еще мог сражаться с рыцарями на равных, ринулись вперед. На железную стену свежих, крепких и замечательно обученных воинов. Воевода Милана вела остатки Дочерей Журавля. Самых боеспособных дружинников, сводный отряд из разных доменов, возглавил барон Мечеслав. Лучшие воины из тех, что остались в распоряжении королевы Всеславы, вышли из крепости, чтобы дать врагу бой. Самоубийственный. Беспощадный. Бой, который никогда не сотрется из памяти поколений.
Кому-то он мог показаться глупым и ненужным. Вылазка не могла изменить ход штурма, и на башне дворца вот-вот должен был появиться белый с черной полосой флаг. Но у истории, как и у войны, свои законы. И умирающие у стен дворца дружинники кровью своей цементировали единство Великого Дома Людь. Заставляли стоящих на стенах соплеменников плакать от горя и гордости одновременно. Прокладывали своему народу путь в будущее.
Погибая у стен.
Рыцари, прекрасно осознающие собственное превосходство, уверенно бросились на горстку смельчаков, накатились бронированной волной, врубились языками длинных мечей, надеясь растоптать мгновенно, с ходу, ворваться во дворец по трупам… А те ответили. Не отступили. Вросли в свою землю.
