Кумар долго вычислял, сколько придется заплатить дикарям. Прикидывал и так и этак, чтобы и мало не показалось, и подозрительно не выглядело. Остановился на двух тысячах, но теперь понял, что погорячился: дикарю, плотно сидящему на мели, сумма показалась громадной и вызывала справедливые опасения.
— Не хочешь — не надо. Других найму.
— А кто еще согласится делать простую работу за такие копейки?
Эта фраза на пару мгновений ввела Кумара в ступор, но, придя в себя, он решил не запутывать дикаря изменениями обещанной суммы, и продолжил гнуть свою линию:
— Твои же приятели согласятся. Корыто, например.
— У Корыта с баблом все в порядке, — завистливо вздохнул Булыжник. — Он вчера в «Перхоти» всех угощал.
— Значит, не Корыто…
— Три тыщи! — выдохнул уйбуй. — И товар наш возьми за реальные деньги. Контурные карты, тренер, это золотое дно! Адназначна!
— За три тысячи я свое дело сам сделаю, — кротко произнес Урбек.
— Тогда чего не делаешь? Покупай у нас карты — и до свидания.
— Я тебе помочь решил. Вижу, у тебя трудности, вот и позвал на разговор… Кстати, поставь бутылку… — Если дикарь не собирается работать, то нечего тратить на него спиртное. — Бутылку поставь, говорю!
Но Булыжник не послушался: налил себе еще стакан, выпил, икнул и с некоторой агрессией заявил:
— А я всем расскажу, что ты жадничаешь. — Дикарь припомнил, что шас обзывал его кретином, и решил отомстить барыге. — Вот!
И вновь потянулся за бутылкой.
Кумар начал звереть. Но и виду показать нельзя! Очень уж Урбеку не хотелось, чтобы Булыжник растрепал на весь Тайный Город о затеянной авантюре. Подробности уйбую пока неизвестны, но сам факт странного предложения может вызвать интерес у соплеменников, а то и у Великих Домов. О трудностях Кумара многим известно. Послушают лепет дикаря, подумают, да и начнут задавать ненужные вопросы…
Скулы сводило от бешенства, но Урбек сумел вполне внятно произнести:
— Ладно, получишь три косаря.
— И товар возьмешь! — торопливо добавил Булыжник, безумно гордясь собственной оборотистостью.
— И товар возьму, — скривился шас. — Теперь слушай, что делать надо.
— Слушаю, — кивнул уйбуй, вытряхивая в стакан остатки виски. — Только ты того, тренер, помедленнее рассказывай. Я, когда быстро, помню плохо.
Впрочем, посвящать дикарей в подробности замысла Кумар не собирался. Задача у них будет предельно простая, чтобы не поняли, где оказались и что сделали.
— Я дам тебе ящик, на котором будет написано «14–69», — чуть ли не по слогам произнес Урбек. — Я построю портал, ты со своими бойцами войдешь в него, а когда выйдешь, увидишь много похожих ящиков. Возьмешь тот из них, на котором тоже будет написано «14–69», а тот, что я тебе дам, поставишь на его место. Понятно?
Булыжник с хлюпаньем втянул в себя виски, вытер губы тыльной стороной ладони и осведомился:
— Любой ящик взять?
— Тот, на котором будет написано «14–69», — терпеливо повторил шас. — Он будет точно таким же, как тот, что я тебе дам. Так что смотри не перепутай.
— Договорились, тренер. — И приятно — как ему казалось — улыбнулся. — Может, выпьем?
* * *
Зеленый Дом, штаб-квартира Великого Дома Людь, Москва, Лосиный Остров,
8 августа, вторник, 20:39
— Где Сантьяга? — осведомился барон, глядя на вошедшую в кабинет Милану.
Последний час Мечеслав посвятил неотложным делам своего домена: просмотрел кое-какие документы и выслушал пару докладов. Все это время воевода на правах заместителя барона руководила розыскными мероприятиями и теперь давала отчет.
— Комиссар отправился в Цитадель. Сказал, что должен лично провести окончательные анализы, чтобы сделать выводы.
— Какие пробы он взял?
— Воздух.
— Только воздух?
— Да. — Милана уселась в кресло, положила ногу на ногу и холодно посмотрела на барона. — К тому же мы изучили состояние грунта и нашли следы шести шахт.
— Вы ухитрились пропустить их при первичном осмотре?
— Почва на поверхности не повреждена, — пожала плечами воевода. — Следы обнаружены глубже.
— Искать их приказал Сантьяга?
— Кто же еще?
— И ничего не объяснил?
— Нет. — Милана поморщилась. — Впрочем, я и не ждала.
Намек на то, что Мечеслав не слишком хорошо договорился с темными союзниками.
— Скажет, — спокойно произнес барон. — Вы говорите, он взял пробу воздуха? Для чего?
— Ищет какой-то странный запах, — ответила воевода и процитировала: — «Похожий на запах расплавленного железа». Предварительно мы опросили фат, первыми добравшихся до поляны, и выяснили, что одна из них действительно уловила непонятный аромат.
— Почему не доложила?
— Не придала значения.
Мечеслав поморщился, но высказывать свое отношение к подобному легкомыслию не стал. Вместо этого поинтересовался:
— А вы?
— Что я? — не поняла воевода.
— Вы можете предположить, что ищет Сантьяга?
— Увы. — Милана развела руками. — Шесть шахт, странный запах, темная энергия — никогда раньше мы не сталкивались ни с чем подобным. А если проблема действительно связана с асурами, то мы и не узнаем, если навы не расскажут. Ни Орден, ни Зеленый Дом не располагают подробными сведениями о Первых.
Барон вздохнул. Он понимал, что воевода права, не мог ничего изменить и поэтому злился еще больше. Оставалось уповать на откровенность темных.
— Это все? — Мечеслав покрутил в руке золотую авторучку.
— Нет, — выдавила из себя воевода. Не в первый раз в ходе этого расследования ей приходилось признавать перед Мечеславом свои ошибки, но каждое новое унижение давалось ей с не меньшим трудом, чем самое первое. — Мы попытались найти Шуму-Шуму, ту старуху-бродягу…
— Я понял, о ком речь. — Барон почувствовал неладное. — Что с ней?
Милана опустила глаза.
— В запасниках хранятся генетические образцы всех подданных Ее Величества…
— Это мне тоже известно!
— Мы провели поиск по генетическому коду и… — Воеводе очень хотелось кого-нибудь убить. — Короче, на Шуму-Шуму поставлен «Пчелиный рой» с коэффициентом «три тысячи».
Это заклинание позволяло эффективно противостоять удаленному магическому поиску. Параметры генетического образца раскладывались на соплеменников объекта, и каждый из них откликался на запрос мага. В данном случае операторы Миланы увидели на мониторах три тысячи зеленых огоньков. Чтобы вычислить, какой из них соответствует Шуме-Шуме, предстояло провести длительную и кропотливую работу.
