— Доктор, скажите, при осмотре не было обнаружено следов внешнего воздействия?
— Вы имеете в виду ссадины? Ушибы? Следы насилия?
— Нет, — торопливо, взахлеб, словно боясь, что полицейский его остановит, продолжил мужчина. — Следы от медицинских приборов? Вам не показалось, что над Риммой проводили опыты? Возможно, ей делали инъекции? Вы не видели следов от уколов?
— О чем вы, голубчик? — Врач перевел недоуменный взгляд на полицейского: — Кто этот человек?
— Я Леопольд Савраскин, уфолог! — затрещал чернявый. — Мы считаем, что Римма была похищена инопланетянами! Разве непонятно?
— Савраскин! — попытался утихомирить его полицейский.
— Вилюй — это аномальная зона! Есть десятки свидетельств…
— Молчать! — рявкнул Кусков.
Бородатый замер с открытым ртом. Врач хоть и вздрогнул, но посмотрел на полицейского с пониманием.
— Это руководитель похода, — пробурчал Кусков.
— Экспедиции, — негромко, но уверенно поправил его чернявый.
Уфолог не так уж испугался окрика. Видимо, привык.
— Они на Вилюе тарелки искали…
— Следы инопланетного разума!
— Вот и доискались. Девчонка в больнице, и непонятно, что с нею будет дальше.
— Да как вы не понимаете! Я убежден, что был контакт! Римму наверняка похищали!
Здоровенный Кусков взял Савраскина за шиворот, развернул к двери, но притормозил и вопросительно поднял брови: — Док?
— Все, что смогу, — вздохнул врач. — Но ничего не обещаю.
— Это я уже понял. — Полицейский подумал, затем вытолкал Савраскина вон, захлопнул за ним дверь и тихо спросил: — А насчет внешних воздействий? Действительно ничего не обнаружили?
Кусков не верил в россказни уфолога, но спросить был обязан. Чтобы окончательно утвердиться в своих сомнениях.
— Ничего, кроме обычных ссадин и ушибов, которые могут появиться в походе у любого человека. Гарантирую, что она не дралась и не подвергалась насилию. — Доктор вновь потянулся к очкам, вспомнил, что только что протирал их, и остановил руку на полпути. — Я все-таки склоняюсь к тому, что Римма чего-то сильно испугалась.
— Зверя? Медведя?
— Возможно.
Теперь, когда схватка осталась далеко позади, Ярга сожалел, что колдунья умерла слишком быстро. Не следовало торопиться с первым, самым сильным ударом. Выдержать паузу, обездвижить ведьму и допросить! Тысячи лет в заточении не прошли даром — Ярга понятия не имел, что происходит на Земле. Где живут разумные? Кто живет? А самое главное — какой Великий Дом у власти? Ярга уже понял, что за время его вынужденного отсутствия появились новые семьи, владеющие Источниками, почуял, что ведьма работает с чуждой ему энергией. Лесная колдунья тянула силу из природы, а во времена Ярги такой техники не существовало. Судя по всему, изменилось многое.
Из хаоса мыслей умирающей ведьмы удалось вычленить слово «Москва», она хотела получить помощь из той самой «Москвы», но что это: имя, название места или Великого Дома, Ярга не знал. Узнать следовало как можно быстрее.
Одним словом, поторопился. Но ведь у него оставалось крайне мало энергии! А ведьма была сильна. Кто знает, чем бы закончилась схватка? Потому Ярга не рисковал — убил врага одним ударом. Поступил правильно.
А сейчас сожалел.
Получить информацию от носителя, в теле которого он оказался, не представлялось возможным: занимая оболочку, дух полностью подавил прежнюю личность, стер всю память. От прежнего владельца не осталось ничего.
А время уходит.
И энергии все меньше.
Тело ее держит значительно лучше, чем дух, но оно не идеально… Да чего говорить: плохое тело попалось. Слабое. Почти без способностей. К тому же тело самки. Одна радость — молодое и крепкое.
Покончив с ведьмой, Ярга побрел на юг. Он понятия не имел, где находится ближайшее поселение, знал только, что выбрался на поверхность далеко на севере, а потому двинулся наугад. Два дня пробирался по тайге без сна и отдыха, изредка хватая с кустов ягоды да утоляя жажду водой из ручьев. Новое тело не щадил, понимал, что избавится от него при первом же удобном случае. Затем, как снег на голову, на него свалились сородичи носителя. Такие же несовершенные, без способностей и магической энергии уродцы. Только более взрослые. Их языка Ярга не знал, а потому прикинулся, что потерял память. Впрочем, это было недалеко от истины. При появлении уродцев Ярга сделал вид, что испугался, бросился наутек, правда, не очень старательно, а когда его поймали, мычал и вырывался.
Еще Ярга понял, что поскольку его искали, то ничего плохого не сделают. Наоборот: помогут оказаться в поселении. И не ошибся. Его положили на носилки, вкололи в вену какой-то препарат, от которого захотелось спать, а потом погрузили в тарахтящую железную колесницу и по воздуху отвезли в маленький городишко.
Способ путешествия не произвел на Яргу особого впечатления: драконы летали куда как более плавно.
— Рудин ее смотрел? — поинтересовался заступающий на ночное дежурство врач.
— Ага.
— И что сказал?
— Последствия стресса.
— Когда не знаешь, что случилось, остается только предполагать.
— И не говори.
Ни сменяющийся доктор, ни пришедший ему на смену коллега не упомянули имени пациентки: Римма Симонович. Они и так понимали, о ком говорят.
О потерявшейся в тайге и найденной спустя два дня девчонке. О той, о ком сейчас говорил весь край. Как Римма потерялась? Почему ушла из лагеря? Что с ней случилось? Ответов не знал никто. Просочились слухи, что поход, в котором принимала участие Римма, на самом деле был экспедицией уфологов, исследующих одну из сибирских аномальных зон на предмет контакта с инопланетянами. Журналисты немедленно вцепились в тему и потребовали подробностей: где именно села тарелка, что именно делали с девушкой, добровольно ли она пошла к инопланетянам или уфологи накачали несчастную наркотиками и отдали на заклание? Журналистам требовалась сенсация, материал, который сделает их знаменитыми, увеличит тираж их газет. Журналисты бесцеремонно ломились в больницу, и полиция была вынуждена поставить на этаже специального дежурного: он сидел у дверей, ведущих в крыло, и проверял пропуска у всех приходящих. Отчаявшись добраться до несчастной, репортеры накинулись на местных уфологов: просили прокомментировать, уточнить, высказать мнение. Уфологи надувались от важности и рисовали на карте маршруты летающих тарелок. Общество удивлялось и ахало.
— Как дела у нее сейчас?
— Спит.
— Посмотрим?
— Давай.
