— Из тебя, урод, даже колбасы не получится! Даже крысы тобой побрезгуют!
Булыжник сдавил пальцами рукоять ятагана, но промолчал.
— Наизнанку выверну!
Взгляд в пол. Выругаться хотя бы шепотом уйбуй остерегался, понимал: любое его действие, особенно непонятный шепот, шас интерпретирует как дерзость.
— Пошел отсюда, недоносок! До конца жизни на меня ишачить будешь!!
Обрадованный дикарь пулей вылетел из кабинета. Урбек тяжело вздохнул и рухнул в кресло.
— Выпить, что ли?
Пересчитывать деньги друзья не стали: зачем? Во-первых, устали. Во-вторых, и так было видно, что добытая сумма способна покрыть все издержки: и долг Итара, и подготовку экспедиции. В итоге компаньоны слегка перекусили, буквально впихнув в себя по бутерброду, скромно отметили успех, уговорив по банке пива, и завалились спать. Утром их ожидали дела.
Витольд решил навестить квартиру Шумы-Шумы, проверить, не появлялись ли там люды, а если появлялись, то слегка почистить холодильник, сделав вид, что старуха съела принесенную еду и вновь ушла. Итар же собрался к Урбеку, с помощью которого планировал легализовать необходимые для выплаты долга средства. Внезапное появление крупной суммы у небогатого мастера артефактов могло вызвать в Гильдии вполне обоснованные подозрения, так что следовало побеспокоиться о прикрытии. Кандидатура Урбека казалась Итару идеальной: хитрый барыга вряд ли будет задавать лишние вопросы.
Несмотря на просьбу Витольда вести себя осторожнее, Итар не смог превозмочь себя и добрался до логова Урбека на такси. К счастью, ему хватило ума не доезжать до самых ворот склада, и на территорию молодой шас вошел пешком, так, словно приехал на муниципальном транспорте. Но даже здесь Итар оплошал. Внимательный наблюдатель наверняка бы отметил странную веселость, которую излучал приговоренный к выплате неустойки шас, его легкую походку и насвистывание популярного шлягера. Не так, ох не так ведут себя бережливые торговцы. Оплошал молодой Кумар. Вот только с наличием внимательных наблюдателей ему повезло: подчиненные Урбека усердно вкалывали, а понурые Красные Шапки, стайкой сгруппировавшиеся возле фургона, были слишком заняты своими проблемами, чтобы приглядываться к прохожим. Да и вряд ли они знали о постигших Итара бедах.
Шас покосился на вздыхающих дикарей, хмыкнул про себя: «Урбек им спуску не дает», бодро поднялся на второй этаж и заглянул в кабинет:
— Доброе утро!
К сожалению, хмурость хозяина Итар ошибочно принял за обычную деловую сосредоточенность и не обратил на нее должного внимания. Не будь у него столь приподнятого настроения, молодой Кумар наверняка сообразил бы, что скупщик краденого чем-то расстроен, и повел бы себя несколько иначе.
— Доброе, — проворчал Урбек.
В руках он держал бутылку дорогого коньяка и теперь мучительно размышлял: предложить гостю или нет. Наконец законы гостеприимства одержали верх, и, сморщившись, словно проглотил ежа, Урбек тоскливо осведомился:
— Налить?
— Чуть-чуть, — не отказался противный юнец. Скупщик краденого вздохнул и принялся рыться в ящиках стола. Хрустальные бокалы стояли в баре у стены, но для незваного гостя сгодится и пластиковый стаканчик.
— Слышал новый анекдот про блондинок? — поинтересовался Итар. — Королева спрашивает Милану: «Дорогая, чего это у тебя левый глаз больше, чем правый, волосы редкие, а ноги кривые? С навом подралась?» Та отвечает: «Нет, Ваше Величество, вы забыли различитель снять…»
Урбек хрюкнул и мрачно осведомился:
— Чего такой веселый?
— Я?
— А кто еще?
Только теперь до Итара дошло, что он забылся. Барыга хитер и умен, он собеседников насквозь видит. Так что…
— Мне веселиться не с руки, — пробормотал молодой Кумар, беря стакан. — Твое здоровье, Урбек.
— Мое-мое, — буркнул тот.
Шасы выпили и уставились друг на друга.
— Если не с руки, то почему веселишься? — продолжил Урбек. — Истерика?
Но видел барыга, что не истерика у молодого соплеменника, что тот действительно чем-то обрадован. Видел. Но виду, по привычке, не показал. Итар же в свою очередь постарался слегка успокоиться и постепенно — не сразу! — принять серьезный, по возможности — страдальческий вид.
— У меня проблемы, Урбек.
Фраза удалась! И тон, и взгляд, и слова — все было хорошо и правильно. Если бы Итар не ошибся в самом начале разговора, старый Кумар поверил бы ему безоговорочно. Но…
— Да ну?
— Слышал, как меня Зугар подставил?
— Ходили разговоры, — уклончиво ответил барыга. В действительности же Урбек знать не знал, что за проблемы возникли у молодого собеседника, ибо, поглощенный собственными неприятностями, не обращал внимания на сплетни. — Ну и что?
— Зугар мой товар попортил, — сообщил Итар, — потом продал его, а когда артефакты дали сбой, все свалил на меня. Директора долго не думали и повесили мне на шею штраф. В общем, я теперь должен…
— Не дам, — отрезал Урбек. — Извини, Итар, ты знаешь, как я тебя люблю и все такое прочее, но денег не дам. Нету.
Он налил коньяку, только себе, и демонстративно выпил, всем своим видом давая понять, что разговор окончен.
— Мне не нужны деньги! — скромно сообщил молодой шас.
— И товар не возьму. Мне свой девать некуда.
— Ты не понимаешь. — Итар вздохнул и принялся излагать заранее продуманную легенду: — Я… в общем, я деньги уже добыл.
— Ого! — оживился Урбек. — Каким образом?
— Ну… не совсем правильным, — признал молодой шас.
— Зачем тогда ко мне пришел? Каяться?
— Бабло отмывать, — грубовато ответил Итар. Он понял, что настало время вести себя иначе: не просить, а предлагать сделку, а потому уверенным жестом взялся за бутылку, плеснул в свой стакан на полпальца, выпил и сообщил: — Короче. Я вчера пошел в казино, помухлевал немного и взял нужную сумму…
— В какое казино?
А вот этот вопрос Итар не продумал. Совсем не продумал. Да и как ответить? Назвать первое попавшееся? А если проверка покажет, что вчера в нем не было крупных выигрышей? Или владельцы казино точно знают, кто выиграл? Все бывает.
— А зачем тебе?
Урбек широко улыбнулся, отчего стал похож на добродушный бульдозер, и снисходительно пояснил:
— Вдруг ты не в картишки побаловался, а старушку какую-нибудь пристукнул? Как человский Раскольников? Я тебе поверю, а ты меня под монастырь.
— Каким образом?
— Ты ведь хочешь, чтобы я тебя прикрыл, правильно? А если старушка мертва, то получается, что я скрываю преступление. Становлюсь соучастником, так сказать.
