Книга Клинки сверкают ярко, страница 61. Автор книги Илья Новак

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Клинки сверкают ярко»

Cтраница 61

С тех пор, как я в последний раз шел по ночным улицам, город изменился. Тогда не только в центре было светло. Да и праздно гуляющих прохожих хватало. Орки, более прочих склонные к ночному образу жизни, обычно устраивали семейные променады, гоблины сидели за выставленными на улицы столами трактиров, горели факелы и свечи… Сейчас-то темно и тихо, причем это не была тишина мирно спящего города — скорее тишина настороженности, ожидания чего-то плохого. Смерть Неклона — слишком серьезное происшествие, большинство горожан ожидало беды и предпочло запереться в своих домах, надеясь пересидеть неприятности.

Я миновал три квартала, обогнул окруженное высокой изгородью здание городской тюрьмы и нырнул в лабиринт окраинных улочек, за которым стояли дома знати. Когда шорохи ночного города сменились шелестом листвы на деревьях и травы под ногами, впереди показался склон пологого холма. На вершине его находилось бывшее имение баронов Дэви.

У двухэтажного дома было несколько больших пристроек и приличных размеров мезонин посреди плоской крыши. Вокруг рос старый сад, его окружала высокая ограда, оснащенная раньше таким же заклинанием, как и та, что защищала Большой Дом. Не знаю, как сейчас, а когда-то заклинание отлично действовало.

Всю дорогу через ночной город я пытался вспомнить, как снимается защита, но за прошедшие годы нейтрализующий знак начисто стерся из моей памяти. Рисковать не хотелось. Тем более что имелся и другой путь — в свете звезд я заприметил силуэт диковинно искривленного дерева, росшего на склоне холма неподалеку от ограды. Я двинулся к нему.

Когда-то давно в нашей семье жил садовник-лепрекон. Он-то и посадил это дерево. Не знаю, в чем тут дело, семечко ли попалось какое-то редкое, или виновата вода, которой садовник поливал его, или это природная магия лепреконов передалась ростку, но, будучи мальчишкой, я однажды обнаружил, каким чудесным свойством обладает дерево. Мне говорили, что в то место ударила молния — возможно, это тоже сыграло свою роль. В любом случае, садовник подрабатывал тем, что припрятывал товары, контрабандно привезенные в Кадиллицы его сородичами.

Я подошел к дереву, надеясь, что после меня его секрет не разгадал никто. В дереве, очень широком и неестественно искривленном, напоминающем вросший нижним концом в землю зигзаг молнии, на высоте моей груди зияло обширное, заросшее мхом дупло. Цепляясь рукоятями сабель за его края, я до пояса влез внутрь, повис, упираясь животом в нижний край дупла… и потерял равновесие.

Мой торс перевесил, так что я начал неудержимо клониться вперед и в конце концов ткнулся лицом в густой влажный мох. Ругаясь сквозь зубы и дергая ногами, я полез, разгребая ладонями мох, который немилосердно щекотал лицо. Подул теплый ветер, мох подо мной разошелся, и я очутился в узком темном пространстве, ограниченном со всех сторон влажными податливыми стенами, словно в мешке.

Или в утробе.

И вновь ощутил дуновение теплого ветра. Зажмурив глаза, я согнулся и уперся лбом в дно «мешка». И эта поверхность подо мной разошлась, голова и шея оказались снаружи.

Ветер теперь дул ровно и сильно. Я открыл глаза, обозревая секретное пространство лепреконов.

2

Темно-коричневая поверхность, из которой торчала моя голова, тянулась горизонтально. Больше всего она напоминала кору очень старого дерева… но тогда это должно было быть чрезвычайно огромное дерево, потому что поверхность казалась почти плоской, лишь совсем небольшой изгиб намекал на то, что это все-таки ствол.

Ветви тоже имелись, хотя они больше напоминали кривые столбы, очень широкие у основания, теряющиеся из виду далеко внизу, на фоне звезд.

Темное глубокое озеро, на поверхности которого медленно перемещались белые искры-звезды, находилось высоко над деревом. Там лениво извивались тени, пульсировали черные сгустки, от них расползались пятна-брызги и мелко дрожащие концентрические круги. Ровный теплый ветер дул непрерывно вдоль ствола, все вокруг было черным.

Кроме отдельных областей тускло-оранжевого света, видневшихся на дереве там и сям.

Одна ветвь изгибалась и тянулась вдоль ствола неподалеку от меня. Этот путь мне уже приходилось проделывать, так что я, с трудом просунув руки в прореху, схватился за края, поднажал и упал на эту ветвь.

Если до того мне казалось, что испещренное звездами озеро находится надо мной, то теперь все в мгновение ока изменилось. Озеро оказалось внизу, а ствол вверху. Я медленно пополз, крепко хватаясь за сучья.

На этой ветви тоже имелся освещенный участок. Тусклый шар висел чуть впереди, и, приблизившись, я заглянул в него. От порыва теплого ветра свет заволновался, словно сквозняк взметнул оранжевые шторы. Световые пологи заструились и разошлись, показав уединенную океанскую лагуну, полуденное марево над горячими скалами, волны, наползающие на песчаный берег, и лодку контрабандистов, с которой несколько лепреконов сбрасывали ящики с товаром. Слышался тихий плеск, неразборчивые голоса и крик одинокой птицы. Я рассматривал эту картину из точки, находившейся примерно в пяти десятках локтей над лагуной. Лепреконы меня не замечали; они, покончив с разгрузкой, спрыгнули с лодки, схватили ящики и, глубоко увязая в песке, поволокли их в дальний конец лагуны, к расщелине в скале.

Я пополз дальше, упорно двигаясь к намеченной цели. Звезды-огоньки бесшумно дрейфовали по поверхности черного озера, и вдруг мне показалось, что чем-то эта картина напоминает Патину. Хотя и со своими особенностями, но такая же загадочная н непостижимая.

Чтобы преодолеть длинный изогнутый сук, отходивший от ветки вверх, к стволу, мне пришлось проползти мимо еще одного бледного светового шара. Заглянув в него, я увидел склад. Узкое пространство с каменными стенами наполняли тюки и ящики. Вдоль стен тянулись стеллажи с широкими полками, на которых рядами стояли бочонки. В дальнем конце помещения за столом восседал крючконосый карлик и, высунув измазанный чернилами язык, длинным пером писал что-то на листе пергамента. Периодически он хватался за глиняную бутыль и вдохновлялся из нее, при этом всякий раз второй рукой перебрасывая костяшки-жемчужины на массивных деревянных счетах.

Размышляя над тем, что только такие извращенцы, как лепреконы, могли использовать это таинственное, чудесное пространство исключительно в целях незаконной перевозки и укрытия товара, я достиг ствола как раз там, где и рассчитывал, — возле широкой зигзагообразной трещины. Лег на спину, задрал ноги и просунул их в трещину, одновременно ухватившись за ее края.

Раздался очень тихий ритмичный звук. Погрузившись в ствол уже до пояса, я увидел фигуры, одна за другой маршировавшие в моем направлении, головами вниз. Шесть или семь карликов в остроконечных колпаках шли в ногу, и каждый раз, когда их непомерно большие башмаки ударяли по коре, ствол чуть вздрагивал, отдаваясь где-то в глубине низким рокочущим гулом. Позади них плелась девица в длинном платье. Кажется, она что-то говорила карликам, но они не обращали на девицу внимания.

Сталкиваться с этой компашкой я не хотел — кто бы они ни были. Я полностью погрузился в ствол и вновь очутился в узком темном пространстве с мягкими стенами. Мальчишкой проделывать все это было не в пример легче. Кое-как извернувшись, я оттолкнулся ногами и пробил головой рыхлую стенку.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация