Вилли не приехал по причине собственной коронации. Представлять Россию туда отправился дядя Павел-Григорий Романов. В гордом одиночестве. Зато он один стоит двух (шутка!).
Вильгельму сейчас не до глупостей — похоже, что начало его правления будет ознаменовано новой войной с Францией. По крайней мере в полученном от Вильгельма личном письме, если отбросить из него все славословия, теплые воспоминания и дружеские излияния, он просит гарантировать благожелательный нейтралитет России в случае возможного военного конфликта между Рейхом и Третьей республикой.
[57]
Вот так! Не больше и не меньше.
Прочитав это послание, я глубоко задумался. С одной стороны, разборка с Францией все равно неизбежна, так что можно бы и наплевать на любителей земноводных. С другой, согласно недавнему договору «перестраховки», немцы не разрешают нам разобраться с Двужо…, пардон, с Двуединой Австро-Венгрией. Именно потому мы гарантировали неприкосновенность Франции. Не-ет, Вилли — прекрасный парень, но либо — честный обмен, либо — перетопчешься, братец!
Однако сейчас я не в состоянии что-либо требовать от Кайзера Германской империи. Согласитесь, сложно предъявлять требования, когда у тебя в стране вот-вот полыхнет гражданская война, да вдобавок еще и интервенты резвятся! Поэтому я вызвал к себе Манасеина и Долгорукова, которые на следующий день представили мне текст ответного письма. Сперва, прочтя их труд, я ничего не понял, но потом… Мне помнится, у Айзека Азимова описывался компьютер, который умел переводить с «дипломатического» языка на общедоступный. Так вот, если бы у Вилли был такой компьютер, то после прогона данного документа (между прочим, на семи листах!) он получил бы на выходе… Девственно чистую бумагу! Вот, блин, высший пилотаж крючкотворства. На семи листах не сказать ровным счетом ничего! Асы, что и говорить…
Лорд Валлентайн сидел в кабинете. Только что от него вышли командующий британским экспедиционным корпусом фельдмаршал Бингхэм,
[59]
военный министр Ванновский и начальник Главного штаба Обручев.
[60]
Военные сообщали о ходе подготовки к отражению готовящегося наступления «цесаревича Николая». В районах Мги, Гатчины, Чудово, Тосно, Копорья возводятся полевые укрепления. Железнодорожное полотно Николаевской дороги заминировано на участках от Чудово до Любани и от Любани до Тосно. Вдоль дороги установлены замаскированные кинжальные батареи. Армейские и гвардейские части (те, что остались верными) выдвинуты на передовые рубежи. Британские полки готовы нанести контрудар.
Британский фельдмаршал, задержавшись после ухода русских генералов, приватно сообщил, что просьба «русского принца» им исполнена. Тайронский «черный» и восьмой шотландский королевский полки готовы занять позиции в тылу русских частей, дабы не допустить несанкционированного отступления. В помощь тайронцам и хайлендерам
[61]
выделены королевские уланы девятого полка. В другой ситуации лорд Валлентайн был бы весьма доволен проделанной работой, но…
Он с досадой хлопнул по стопке московских, немецких, шведских, греческих газет, лежащих перед ним на столе. Все они были посвящены описанию коронации матриканта. Надо отдать должное его наглости: он ловко провернул это дельце! «Несмотря на полное безветрие, флаги неожиданно развернулись и заполоскались под ликующие выкрики народа. Восторженные толпы выпрягли лошадей из кареты, в которой Государь-император с супругой следовали из собора, и несли самодержавную чету на руках до самого дворца…» «Молодая императрица лично раздавала подарки детям, а император продемонстрировал истинно отеческую любовь к своему народу, посетив убогих в приюте и узников в тюрьме». «Каждому прибывшему на коронацию, вне зависимости от сословия, были вручены памятные подарки». «Массовое гулянье на Ходынском поле вылилось в подлинную манифестацию, выражение всенародной любви к самодержцу. Поющие, танцующие толпы народа заполнили все пространство возле Петровского дворца и не расходились, пока император и императрица не вышли к своим верноподданным». «Разноцветные лампы освещали улицы вечернего города, сплетаясь в удивительные картины». «Бал открыла державная чета, за ними следовали Генрих Альберт Вильгельм Прусский с великой княгиней Ксенией Александровной, Фридрих Датский с супругой, Георг Кофский с Вильгельминой Шведской. Музыка сопровождалась удивительной сменой освещения, а зеркальные шары, подвешенные под потолком залы, вращались, разбрасывая зайчиков, создавая впечатление снежной вьюги». «Под грохот артиллерийского салюта император вышел к своим верным войскам. В едином порыве солдаты опустили винтовки, и самодержец прошествовал по ним, точно по лестнице, наверх. Стоя на плечах своих защитников, государь обратился к ним с коротким воззванием. Он просил солдат и офицеров помочь ему отомстить за погибшего от подлой руки отца и отстоять целостность державы против захватчиков-островитян».
Лорд Валлентайн поморщился. Тот или те, кто режиссировал и организовал это представление под названием «коронация», свое дело знали. Конечно, в его время можно было просто установить несколько психогенных излучателей, но и тогда применялись те же методы большой театральной постановки. Результаты были впечатляющими, но устроить такое без излучателей! Это поражало воображение.
В какой-то момент Валлентайн испытал что-то вроде уважения к матриканту и его команде. Конечно, нетрудно установить в нужном месте вентиляторы, заранее заготовить цветные лампы для иллюминации, обустроить цветомузыку. Нетрудно нанять и подготовить статистов, спланировать и разработать мероприятия. Нетрудно договориться с журналистами и писателями, оговорить темы статей. Но все вместе… Это был титанический труд, высочайший профессионализм.
Лорд Валлентайн задумчиво сидел, катая в пальцах окурок потухшей сигары. Казалось, все идет как положено, но некий червь сомнения исподволь точил его сердце. Все слишком хорошо, чтобы быть правдой.
Вчера агентура из Кронштадта доложила, что трое мичманов и один лейтенант подали Чихачеву прошение об отставке. Нет, все-таки как удачно, что он заранее озаботился о вербовке морских офицеров в свои агенты-сторонники! В какой-то мере это сглаживало горький привкус от неудач с гвардией: абсолютно уверенный в верности гвардейских офицеров своему командующему, Валлентайн уже давно начал вербовку сторонников среди моряков и штатских чиновников. И вот теперь, хотя гвардия оказалась и не на высоте, моряки и штатские исправно служили своему новому господину. На вербовку пошли в основном механики и штурмана — «отверженные» в касте «водоплавающих», но нашлись люди и среди флотских офицеров. Матрикант сделал большую ошибку, поставив на генерал-адмирала! Гуляка, законченный алкоголик, у которого уже начала разрушаться психика, великий князь Алексей не пользовался популярностью среди своих подчиненных. И хотя ИД сумел подсказать ему несколько верных шагов, хотя Алексей Александрович (разумеется, не без влияния своего «племянника») бросил пить и стал внимательно заниматься морским делом, все равно моряки воспринимали его настороженно, с опаской, постоянно ожидая, что адмирал выкинет какой-нибудь невероятный фортель.
