Подчиненные Глазенапа, взбодренные моим начальственным рыком, ретиво бросаются исполнять приказание. Меньше чем через минуту мне докладывают, что генерал-майор свиты Павел Карлович Ренненкампф у аппарата.
— Павел Карлович. Готовьте своих и часов через десять выдвигайтесь в район сосредоточения. Связистов высылайте прямо сейчас. Немедленно, по окончании сосредоточения, ваши дивизии выходят в тактический и оперативный тылы противника. Ваши предложения, задания на марши и планы преодоления противодействия противника жду у себя через четыре часа.
В трубке — бравый голос Ренненкампфа. Задачу понял, начинает выполнять. Давайте-давайте, Павел Карлович. Сейчас вы сделаете первый шаг в создании стратегической кавалерии…
Интерлюдия
Лорд Валлентайн широкими шагами мерил свой кабинет. Хотя «гениальная операция» по ликвидации матриканта, задуманная Бингхэмом, блестяще провалилась, еще ничего не потеряно. По сообщениям с фронта бронепоезд попался-таки в тщательно спланированную засаду и, похоже, вышел из строя надолго. Наступление группы Столетова если и не отражено, то как минимум остановлено. Конечно, есть еще группа принца Корфского, которая упрямо двигается к Тихвину, но это направление второстепенное и, кроме всего прочего, можно укрепить Шлиссельбург, усилить вторую линию укреплений в районе Мги… Есть группа Алахазова, но и она тоже застряла под Гатчиной. А главное: сегодня в Санкт-Петербург прибывают новые британские части! Три пехотные и одна артиллерийская бригады, кавалерийская дивизия и королевский гвардейский полк ирландских стрелков. Это огромная сила, которая вполне в состоянии управиться с целым военным округом громоздкой, неповоротливой и рыхлой русской армии. Вообще, «Владимир Александрович» был не очень высокого мнения об армии «своей» державы. Познакомившись с вышколенной, дисциплинированной и отменно подготовленной армией Британской империи и сравнив ее с русскими частями, состоящими из малограмотных солдат, которые могли не то что открыто не выполнять приказы командующего, а и поднять на штыки собственных офицеров, лорд Валлентайн пришел к выводу, что сражение этих двух армий будет поединком рапиры и дубины.
Именно сейчас свежие британские войска могут изменить ход всей кампании. Если еще поднажать на группу Столетова, то она может покатиться назад. Тогда группа Алахазова окажется под угрозой нападения с тыла и тоже будет принуждена отойти. А это означает, что матрикант опять не смог взять Санкт-Петербург, и в этом году, скорее всего, уже не сможет. Несмотря на все свои технические новинки. А вот он, российский регент, наоборот, получает вполне реальные шансы взять Москву, и тогда великий князь Владимир Александрович покажет, на что способен истинный представитель дома Романовых, борющийся за восстановление Православия и Самодержавности на Святой Руси…
Валлентайна прошиб холодный пот. То, о чем он только что подумал, было отнюдь не насмешкой. Наоборот, эти мысли были его собственными! Боже! Боже! Ведь он же не только не Романов, но даже и не русский! Но почему тогда ему все чаще и чаще снятся по ночам какие-то странные пейзажи с раскрашенными русскими церквями, почему он то и дело забывает долить молоко в чай, почему, наконец, он все чаще и чаще в разговоре с британцами думает по-русски и лишь переводит свои мысли на английский?! Он что — становится русским?!!
[81]
Рассказывает императрица Татьяна (Моретта)
Вот уже четвертый день она не находила себе места. Это было ужасно: каждый день ждать известий с фронта, понимая, что ее, словно маленькую девочку, оберегают от правды. Вчера Ники как обычно прислал ей телеграмму, в которой сообщал, что у него все нормально, что он по-прежнему любит ее, ждет скорой встречи… И больше ничего! Только через три часа от своей старшей статс-дамы Анны Карловны Энгельман она узнала, что дрянные англичане (подданные ее бабушки — этой грязной, толстой, отвратительной Виктории! Какое счастье, что теперь она больше не носит этого омерзительного имени!) подло подкрались к штабному поезду Ники и хотели убить ее любимого и всех его офицеров. Оказывается, Ники вел настоящий бой и собственными руками перебил целую тысячу врагов! А потом трусливые англичане заманили в ловушку очаровательного и любезного Негг RukavicshnikowX который все время делает ей такие чудные, удивительные технические подарки, и ее любимый, во главе своих верных казаков, бросился своему другу на выручку.
Зачем, зачем он все это делает сам?! А вдруг его убьют? Ей стало очень страшно: она представила себе, как он лежит на холодной осенней земле, молчаливый, неподвижный. И уже никогда не обнимет ее, не шепнет ей на ухо, что она — его самая любимая маленькая девочка, не поцелует, не… У них никогда не будет детей! От ужаса она закрыла лицо руками и разрыдалась.
Фрейлины кинулись к ней с водой и ароматическими солями. Но приступ уже прошел, и теперь ею овладела холодная ярость. Бросив свите короткую благодарность, она твердо подошла к своему секретеру.
Усевшись поудобнее, она взяла автоматическую ручку (еще один подарок Негг Rukavicshnikow), лист бумаги с ее личными водяными знаками и начала писать. Пусть эта отвратительная старая ведьма знает, как сильно может любить и ненавидеть женщина из рода Гогенцоллернов и Романовых!
ПИСЬМО ТАТЬЯНЫ
(перевод с английского и немецкого языков)
Часть, написанная по-английски
Мне неприятно писать вам (так в тексте — с маленькой буквы), но обстоятельства принуждают меня окончательно и однозначно объясниться с вами.
Руками ваших наймитов убит мой любимый свекор, моя свекровь — моя вторая мать! — облачилась в вечный траур, вы приказали вашим солдатам убить моего мужа, и я полагаю, что будет справедливо заставить вас и ваших подданных сполна заплатить за это. Когда я пишу вам эти строки, мой муж, Великий Император Великой Империи, празднует очередную победу, которую он одержал над вашей так называемой армией, хотя я полагаю, что если несколько десятков человек личного конвоя Императора могут полностью истребить два кавалерийских полка, последние не только не имеют права считаться армией, но вряд ли даже имеют право считаться взрослыми мужчинами. Или вы гоните на войну детей? Впрочем, зная вас, я не слишком удивлюсь этому.
Я полагаю, что вы и ваши подданные надеетесь как обычно, после очередной подлости (я затрудняюсь назвать иначе нападение без объявления войны, хотя вы, разумеется, думаете иначе) отсидеться на своем островке, наивно полагаясь на защиту многочисленного флота и морские просторы. Спешу вас разочаровать: считая это непреодолимыми препятствиями, вы заблуждаетесь. На этот раз я могу вам твердо обещать, что война будет отнесена туда, откуда она пришла. Если я имею хоть малейшее влияние на своего мужа (а могу вас без хвастовства заверить, что мое влияние на искренне и горячо любящего меня супруга весьма велико), то я сумею уговорить, убедить его довести эту войну до окончательного решения проблемы, известной под названием «Британская Империя». Впрочем, не думаю, чтобы мне пришлось слишком долго уговаривать и убеждать его. Не сомневаюсь, что ваши шпионы, коих вы завели при каждом европейском дворе, информировали вас о том, что он собирался сделать с вами шесть лет назад. Полагаю, пришло время его желанию исполниться.
