Книга Диверсанты времени. Поле битвы — Вечность, страница 23. Автор книги Алексей Махров

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Диверсанты времени. Поле битвы — Вечность»

Cтраница 23

Я выпрыгнул наружу через «окно» и огляделся. Вокруг никого. Что и следовало ожидать - ведь накануне я облазил тут все с «глазком» в руках, тщательно выбирая место и время высадки. Для прогулки я выбрал погожий денек в начале октября 1902 года. Не хотелось страдать от жары летом и от холода зимой.

- Прошу вас, мадемуазель, - пригласил я, подавая Марии руку. Она осторожно, даже както крадучись, ступила на булыжник мостовой и сделала несколько шагов. - Машенька, не беспокойтесь, гравитация такая же, как в наше время.

- Сергей, пожалуйста, не смейтесь надо мной. Вы уже бывалый путешественник, а я здесь первый раз и очень боюсь. Будьте снисходительны. - Мария умоляюще посмотрела на меня.

Я усмехнулся. И куда только делась самоуверенная, знающая себе цену девушка из третьего тысячелетия? Когда я свернул «окно», Маша вцепилась в мой рукав и прижалась, дрожа всем телом:

- Что случилось? Машина времени сломалась?

- Господи, Маша, не пугайтесь вы так! Это всего лишь процедура для маскировки места входа. Так же легко я могу произвести обратное действие. - Я развернул «окно», и Качалова, увидев интерьер салона «газели», слегка успокоилась. По крайней мере перестала дрожать. - Извините, что не предупредил. Когда мы испытывали разверткусвертку «окна», я тоже испытал похожие чувства. Чтобы вас окончательно утешить, могу сказать, что, пока мы находимся здесь, вы ни на секунду не постареете. Любые материальные предметы, в том числе наши тела, попав в иную реальность, как бы консервируются.

Я снова свернул «окно», Мария взяла меня под руку, и мы неспешной походкой направились в сторону Тверской. На ходу я инструктировал журналистку, как себя вести в этой обстановке:

- Ни с кем не заговаривайте. Возможно, ктото станет задавать вопросы, отвечайте, только если обращаются непосредственно к вам. Родной язык за сто лет почти не изменился, но вы можете машинально вставить какоелибо сленговое словцо или идиому. Так что, как говорят наши бритоголовые современники, фильтруйте базар. Мы будем выдавать себя за богатых иностранцев, поэтому, произнося чтото порусски, постарайтесь имитировать легкий акцент. Кстати, какимнибудь еще языком владеете?

- Да, английским свободно!

- В принципе неплохо! При посторонних будем общаться поанглийски. Но всетаки в разговоре старайтесь не касаться тем, связанных с нашим прибытием из будущего. Здесь очень многие отлично знают и английский, и французский, и немецкий. Вам было бы лучше владеть испанским или итальянским.

- Сергей, а вы говорите на всех этих языках?

- Да, но немного хуже поиспански. Я много путешествую по Европе. А потом, изучив один язык, гораздо проще выучить другой.

Вскоре мы вышли на Тверскую улицу и продолжили свою прогулку в направлении Кремля. Мария во все глаза смотрела на дома, на витрины магазинов, на извозчичьи пролетки и кареты богачей, на лица и одежду прохожих. Ей все казалось необыкновенно красивым и какимто милым и уютным. Ведь улица, по которой мы шли, была почти в два раза уже современной нам. Ни одного здания в стиле сталинского ампира. Не видно даже знаменитого первого московского небоскреба - десятиэтажки инженера Нирнзее. Этот дом будет построен, наверное, только через десять лет.

Вскоре я заметил взгляды, которые бросали на нас идущие навстречу люди. Враждебности в них не чувствовалось, скорее доброжелательное любопытство. Видимо, внимание привлекала наша одежда. Я прекрасно помнил по прошлым визитам в эту эпоху, что мой сшитый на заказ костюм из тончайшей чесучи светлошоколадного цвета, вкупе с широкополой мягкой велюровой шляпой придавал мне вид богатого нерусского денди, одетого по последней парижской моде. Теперь же рядом со мной шла красивая девушка, наряд которой тоже нельзя было назвать повседневным и обыденным. На Маше был темнозеленый приталенный жакет из легкого габардина и длинная шелковая юбка цвета морской волны. Головку девушки очень украшала элегантная изумрудная шляпка с вуалью. Я знал, что мы будем привлекать внимание своей непохожестью на окружающих, ведь для того чтобы точно соответствовать нужному времени, необходима более длительная подготовка. Поэтому я постарался дополнить нашу непохожесть дорогими аксессуарами, придающими нам вид хотя и чудаковатый, но респектабельный и богатый. Я по жизни терпеть не могу никаких мужских украшений, но здесь нацепил булавку для галстука с огромным бриллиантом (из Алмазного фонда) и вдел в манжеты запонки с немаленькими сапфирами. В правой руке я держал трость красного дерева с золотым наконечником в виде головы тигра с глазами из опалов. А Мария демонстрировала великолепные изумрудные серьги и кулон. Так что прохожим действительно было на что поглядеть.

Не забыл я и про безопасность. Под пиджаком в наплечной сбруе прятались две «Гюрзы» и четыре запасные обоймы. А в щегольской тросточке покоилось полуметровое титановое лезвие бритвенной остроты. Но в этом походе я не рассчитывал на проблемы. Слишком мирная здесь жизнь.

Вскоре мне надоел повышенный интерес со стороны местных жителей. Поэтому на Страстной площади мы сели в наемный экипаж и приказали извозчику не спеша ехать по Бульварному кольцу. Машиным восторгам по поводу увиденного не было предела. Она то и дело принималась щебетать поанглийски, расхваливая и здешние красоты, и колоритных людей, и воздух, не загрязненный автомобильными выхлопами.

Объехать все достопримечательности города удалось часа за три. Такая прогулка на свежем воздухе сильно возбудила аппетит, и мы отправились обедать в знаменитый трактир на Пятницкой. Мария в первый раз попробовала блюда настоящей, не испорченной десятилетиями общепита, русской кухни. Расстегаи, кулебяки и блины очень отличались по вкусу от тех, что нам доводилось вкушать в наше время, даже в самых дорогих ресторанах. После затянувшегося на полтора часа сытного обеда мы снова взяли коляску и катались по Москве до самого вечера. Последним пунктом нашей культурной программы стало посещение Большого театра. Давали оперу «Жизнь за царя», после 1917 года ставшую «Иваном Сусаниным». Я, к своему стыду, вообще первый раз был в Большом, а Качалова сказала, что посещает все болееменее значимые постановки. Даже сейчас девушка уверенно называла фамилии солистов и увлеченно следила за действием на сцене. Я же в основном рассматривал публику. Как выяснилось, здесь мужчины надевали в театр фраки, а дамы блистали в весьма откровенных вечерних платьях. От обилия драгоценностей слепило глаза. Наши с Марией костюмы были вполне приличны для прогулок по улице, но явно не годились для посещения подобных мероприятий. Поэтому в антракте, чтобы не обращать на себя внимание, я даже не стал выходить из ложи в фойе.

После спектакля мы снова взяли извозчика и поехали к месту высадки. Маша, устав от обилия впечатлений, молча любовалась мягким светом газовых уличных фонарей. Возле ТверскогоЯмского переулка извозчик остановился.

- Извини, барин, но дальше не поеду, пошаливать там стали! - сказал мужик.

Я показал «водиле» предпоследний золотой червонец, целое состояние, но извозчик, облизав внезапно пересохшие губы, отрицательно мотнул головой:

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация