— Мы так и не получили ответа, чем мы будем заниматься в вашем мире! — брюзгливо сказал Гарик, отхлебывая давно остывший кофе. Скривившись от вкуса, Горыныч отодвинул чашку. — Чего молчишь?
— Ясно же, что с винтовкой вас в стрелковые цепи не пошлют! — Влад начал терять терпение. — Мария, не беспокойтесь, работа вашим архаровцам, как вы их называете, предстоит мирная! Специально под вас создается научный центр! Место найдется всем!
— Устал я что-то… — без всякой связи с предыдущими репликами сказал я. — Эх, закатится бы куда-нибудь на острова! Лучше всего на необитаемые! Чтобы ни одной живой души поблизости!
— Ого! Эк Сказочника нашего проплющило! — с интересом посмотрел на меня Мишка. — Но, если без гонора, то я тоже устал! Только мне хочется куда-нибудь в белые снега. И чтобы вокруг только самые близкие друзья и белые медведи!
После этой фразы Бэтмена, Гарика обуял безудержный смех. Он ржал как сумасшедший минуты три. Достаточно ему было немного успокоиться и взглянуть на наши ошарашенные лица, как Горыныча снова прибил новый приступ. Машенька смотрела на друга с каким-то академическим интересом.
— Всё, блин, привет! — задумчиво произнесла, наконец, моя жена. — Прощайте и подпись: моя крыша! Довоевались, мать вашу! Мужики, вы в курсе, что вас всех пора лечить? Спасители отечества, орденоносцы, пробу ставить некуда! Вы как хотите, но Серегу я забираю и увожу на эти долбанные острова! Молчать! Это ультиматум! Серега, выбирай — или душевное здоровье, или новые подвиги! Нормального парня плен и пытки уже в могилу бы свели! Только пьянством и спасаетесь! А так как остальные здесь присутствующие по сути являются детьми, то я забираю и их! Косарев, подождет твой государь!
При этом монологе Марии Гарик закатился совсем уж безумным смехом, Мишка стал отрешенно смотреть в окно, я уткнулся в чашку. Оживился только Андрюха. Косарев укоризненно посмотрел на Марию, но, поняв, что спорить бесполезно, промолчал.
— Ладно, Машенька, если вы считаете, что ребятам необходим отдых — делайте так, как считаете нужным! — через минуту сказал Влад. — Я слишком уважаю ваше мнение, чтобы его оспаривать!
Возникшую за столом неловкую паузу прервал подошедший к нам второй пилот Як-40, доложивший, что самолет к полету готов. Все встали, чтобы проводить Косарева к трапу.
— Ты это… скажи там императору, что мы подумаем! Еще чуть-чуть! — буркнул Мишка. Прощание получилось нелепым и скомканным.
Из аэропорта мы возвращались в полном молчании. Только Андрюха, сидевший за рулем нашего «Мономаха-Гамма», тихонько насвистывал какую-то мелодию. За стеклами электромобиля проносились пыльные деревья с выгоревшей листвой. Начинало темнеть.
Внезапно прямо по курсу машины возник прямоугольник «окна». Это произошло так быстро и неожиданно, да к тому же буквально в десятке метров от капота, что Андрюха не успел среагировать. «Мономах» на полном ходу влетел в ловушку. По сторонам мелькнули странные сооружения, электрокар стал плавно, но явно без участия собственных тормозов, замедлять скорость.
Несмотря на дикость ситуации, друзья не растерялись. Мишка торопливо вскрыл тайник с оружием в дверце машины и стал совать нам пистолеты. Получив свой ствол, Гарик тут же выскочил наружу. Я последовал за ним с двухсекундным интервалом. Одного беглого взгляда на окружающее хватило мне, чтобы понять — мы опять попали в чужую реальность!
«Мономах» оказался внутри огромного сооружения, ярко освещенного полуметровыми шарами. Электрокар приткнулся у самой торцевой стены этого ангара. За нашей спиной громоздилось нечто, похожее на триумфальную арку. Судя по тому, что в проеме ворот все ещё виднелся участок шоссе, арка и была порталом, через который нас сюда занесло.
— А вот и мальчики в кокошниках пожаловали, — негромко сказал Горыныч, щелкая предохранителем Стечкина. — Сейчас хлеб-соль вынесут!
Я проследил за взглядом друга и тоже увидел вышедших из тени мускулистых мужиков, облаченных в панцири и короткие черные туники. На головах встречающих были надеты черные же шлемы, с высокими вертикальными гребнями. Их то Игорь и назвал «кокошниками». Незнакомцы синхронно взмахнули короткими жезлами. На меня словно набросили липкую сеть. Руки и ноги стали вязнуть в воздухе. Рядом отчаянно ругался пытающийся вылезти из машины Мишка.
Возле хреновины, напоминающей трон, рассчитанный на великанов, стояла небольшая группа людей, одетых поярче и поразнообразнее. Один из них выкрикнул какую-то команду на неизвестном языке. Отдельные слова показались мне знакомыми. Стоящий на возвышении молодой человек проманипулировал рычагами. Раздался громкий треск, проем «триумфальной арки» перестал светиться, проход закрылся. Светильники под потолком разгорелись ярче. Теперь стало видно, что вдоль стен стоит довольно много народа. В общей сложности человек тридцать. Плюс человек десять воинов, всё еще машущих своими жезлами.
Невидимая сеть затягивалась все туже и туже. Мои руки прижало к бокам. «Да, мать же вашу!» — выругался я, рванувшись изо всех сил. И мне удалось вырваться из незримых пут! К тому же ближайших ко мне воинов отбросило, словно взрывной волной! Я вскинул пистолет, уже не думая о пределах необходимой обороны. Какие уж тут пределы, это же прямая и явная агрессия! Но импульсник только сухо щелкнул спусковым крючком, выстрела не последовало! Я машинально взглянул на индикатор заряда батареи — он показывал ноль! Блин, а ведь заряжали три дня назад! Я растерянно обернулся к Горынычу, но Игорек, скрюченный в три погибели «сетью» уже хрипел, выронив пистолет. Я подскочил к другу и рванул пространство вокруг него, словно там действительно были веревки. И снова получилось! Гарик освободился, а двух черных воинов отбросило. В моей голове словно провернулись шестеренки.
— Они применяют магию! — заорал я. — Спутали нас каким- то заклинанием! Рвитесь изо всех сил, у меня получилось освободиться!
Первым последовал моему совету Мишка. Яростно матерясь, Бэтмен наконец-то выбрался из машины и с ходу попытался открыть огонь. Но верный Стечкин и здесь дал осечку. Мельком глянув на индикатор, Мишка метнул бесполезный пистолет в морду ближайшего «центуриона» и бросился врукопашную. Ребятки в шлемах оказались неробкого десятка. Поняв, что магия не прокатила (из «Мономаха» уже выбирался освободившейся Андрюха, а Горыныч извлекал нож из наколенных ножен) воины сунули жезлы за пояс и достали мечи. Типичные римские пехотные гладиусы! «Так вот куда нас занесло! Тот самый мир, где до сих пор существует Римская империя! — мельком подумал я, уклоняясь от прямого выпада. — Ну, понеслась!»
Рывком ухожу в сторону атакующей руки неприятеля. Резким ударом (эх, жаль, на мне мягкие ботиночки, а не десантные бутсы!) выбиваю коленную чашечку опорной ноги меченосца. С диким воем, парень рушится на пол. А я еще успеваю добавить ребром ладони по открывшейся шее, попав между воротом панциря и назатыльником шлема. Следующего врага я встречаю классическим мукуши в лицо. Он почти увернулся, но из носа ручьем хлынула кровь, мешая ему как следует фехтовать. После нескольких финтов, я подбираю валяющийся меч первого противника. Теперь бой пошел на равных.
