Но в ответ на эти скептические мыслишки немедленно возник из глубин сознания червячок сомнения, который ехидно напомнил, что еще сегодня утром (бог мой — всего-навсего утром!) я так же недоверчиво слушал Подрывника, озирая окрестности Города.
Покаянно вздохнув, я поднял голову и натолкнулся на горящий взгляд Плужникова. Никак он за мной все это время наблюдал?
— Скажите, Алексей, — негромко, чуть растягивая слова, спросил Виктор Павлович, — а как ваша фамилия?
— Фамилия? — удивленно переспросил я. — А при чем здесь моя фамилия?
— Ты ответь лучше, милок, — ласково попросил Федор, — а решать, нужно это или нет, мы сами будем! Договорились?
Сергеич согласно кивнул его словам и ожидающе уставился на меня. Под прицелом трех пар глаз я сразу почувствовал себя неуютно.
— Ну, Макаров, и что?
— То-то я смотрю! — изумленно ахнув, вскинулся было Федор, но тут же замолчал, повинуясь резкому взмаху руки своего начальника.
Наступила тишина. Плужников что-то напряженно обдумывал, кидая на меня время от времени быстрые оценивающие взгляды. Старики опять превратились в безмолвных сфинксов. Хотя почему в сфинксов — скорее в сторожевых псов, готовых по приказу хозяина броситься на чужака и вцепиться в его горло. И самое поганое, что этим чужаком сейчас был я!
Виктор Павлович пришел, наконец, к какому-то решению:
— Мне не нравятся такие совпадения, Алексей. Очень не нравятся! Умеющий работать с энергией человек с «Большой земли», который случайно натыкается на убежище оппозиции и, ко всему прочему, оказывается родственником самого Макарова! Чудеса какие-то! Вы ничего не хотите нам объяснить?!
— А что значит «самого Макарова»? — удивился я. — Чем так знаменит ваш Макаров? И с чего вы взяли, что я его родственник?
— Ты комедь нам тут не ломай! — взъярился на этот раз Сергеич. — Ишь, дурачком прикинуться решил — я не я, лошадь не моя! Отвечай, пока мы тебя наизнанку не вывернули!
— Да что отвечать? — стал закипать и я. — Откуда мне знать, что вас интересует?
— Правда, милок, и ничего кроме правды, — с прежней лаской сказал Федор.
— Вот, домотались! Еще раз повторяю — я не знаю, что вас интересует, понятно?!
— А ты не кричи, милок. Не кричи — это тебе не поможет! Лучше расскажи все как есть, и мы тебя убьем легко.
— Что?! Вы меня уже убивать собрались?! — Я аж задохнулся от возмущения. — Да вы… да вы… Психи вы здесь все!
— Достаточно, Алексей, — неожиданно вклинился в перепалку Плужников, — никто вас убивать пока не собирается. А все, что я хотел узнать, я узнал.
— К-когда? — опешил я.
— Только что, — обезоруживающе улыбнулся Виктор Павлович. — Видите ли, в чем дело — когда человек возбужден, напуган или находится во власти каких-либо иных сильных эмоций, его разум для знающего оператора подобен открытой книге, и получить из нее необходимую информацию проще простого. Происходит же это потому, что во время стресса мало кто умеет поддерживать ментальную защиту, и потому очень уязвим. Вот и сейчас: вы невольно открылись, и я смог быстро, аккуратно, а самое главное — безболезненно, получить ответы на все свои вопросы. А мои помощники мне всего-навсего умело подыграли.
Старики довольно ухмылялись. Я ошарашенно потер виски. Получить информацию прямо из мозга собеседника?! Бред! Стоп: опять хожу по кругу — пора уже свыкнуться с мыслью, что утром я жил в одном мире, а сейчас живу в совершенно ином. Блин горелый — да разве с этим можно свыкнуться?!
— Самое любопытное, что наш юный друг действительно говорил правду — он действительно не знает о своей родственной связи с нашим Макаровым и о том, что сам обладает некими навыками, — говорил тем временем Плужников помощникам. — Все же интересная штука — этот минерал. В который раз убеждаюсь, что все, кто так или иначе с ним соприкасается, получают, ну, незримую печать, что ли? И после этого уже один Бог или черт знают — как это отразится на дальнейшей жизни человека. Один испытывает все на своей шкуре, другой платит своими потомками… — Виктор Павлович говорил размеренно и негромко, задумчиво глядя в бетонный потолок бункера. Или не бункера, а той пещеры? Ладно, оставим это пока в стороне — сейчас мне тоже необходимо получить кое-какую информацию. Считывать ее напрямую из головы собеседника я не умею, а потому, не мудрствуя лукаво, просто зададим вопрос.
— Вы говорите о минерале, из которого местный завод делал боевые отравляющие вещества? — как можно более небрежно поинтересовался я. — И что: он обладал еще какими-то свойствами?
Плужников, явно недовольный тем, что я перебил его, нехотя ответил:
— Да-да, именно о нем я и говорил… Постойте-ка! А почему вы спрашиваете о минерале, а не интересуетесь тем, что за родственник отыскался у вас в Городе? — Он с вновь проснувшимся недоверием уставился на меня. Ну, сейчас я тебе устрою, Мессинг хренов!
— Тоже мне загадка! Естественно, речь о полковнике МГБ А Эм Макарове — руководителе проекта! — Я с победной улыбкой смотрел на вытянувшиеся лица подпольщиков.
Первым, как ни странно, пришел в себя не Плужников, а Сергеич. Он быстро хлопнул ладонью по столу, и в ту же секунду я почувствовал, что на руках у меня клацнули невидимые оковы, а горло больно перехватила петля, не позволяющая произнести ни звука.
— Так спокойнее будет, — хладнокровно объяснил он товарищам. — Слишком много с этим пареньком неясностей — пускай лучше так посидит, а мы покумекаем, что к чему.
Плужников едва заметно поморщился, но промолчал. Федор же согласно кивнул и возбужденно добавил:
— Вот это правильно! Чуток ты меня опередил, я уж и сам решил спеленать голубчика!
— Куда вы все время торопитесь?! — недовольно хмурясь, заговорил Виктор Павлович. — Ну блокировали гостя, а что дальше? Отвечать-то он нам каким образом станет? Давайте-давайте, прекращайте этот балаган! — решительно пресек он начавших было возмущаться помощников. Сергеич насупился, но виртуальные кандалы убрал. Я послал ему полный «доброты и ласки» взгляд — совсем они в этом подземелье с катушек съехали! Растирая занемевшие запястья и старательно прокашливаясь, я обдумывал неожиданно пришедшую мысль: а на фига этим «колдунам» нужно со мной разговаривать, если они могут напрямую все из моей головы вытащить?.. Спросить, что ли? Или продолжать обижаться? Ладно, не будем мучаться неизвестностью — информация сейчас важнее неприязни.
— Так ведь не боги мы, — рассмеялся Федор, когда я задал свой вопрос. — Считать твой эмоциональный фон, отследить мимику, жесты, произвести на основании полученной информации блиц-прогноз твоего поведения, сопоставить его с теми операндами, которые совершались, совершаются или готовы к совершению в этот момент… Вот из этого, ну, может, еще через пару моментиков мы и получаем необходимую информацию. И то это все работает при условии, что «клиент» не закрылся от нас в ментальном плане, не сумасшедший, не под воздействием наркотиков, алкоголя или другой какой гадости… А прочитать чужие мысли… Нет, такое никому не под силу! — решительно сказал он.
