— Да, скорее всего уничтоженный пионерский отряд имел задачу, аналогичную моей. В этом кейсе — диски с информацией по всей разведывательной сети в Западной Европе. Понятно, что после Тьмы большая часть информации уже не имеет никакого значения. Скорее всего разведчики погибли наряду с обычными обывателями. Но если даже кто и выжил — толку от них… Сами понимаете — никакого! Европа лежит в руинах.
— Не вся… — усмехнулся Степан.
— Правильно, не вся… Осталась Скандинавия. И информация об агентах в Швеции и Финляндии тоже лежит в этом кейсе. И я очень сильно сомневаюсь, что она нужна руководству Югороссии. Или ты, Степан, считаешь иначе?
— В целом вы, товарищ командир, правы… Югороссия не имеет и в ближайшем будущем не будет иметь со Скандинавией никаких контактов. Да и в отдаленном будущем, наверное, тоже… Вот только не мне решать — нужна руководству эта информация или нет! — осторожно подбирая слова, ответил Степан. Понимает, что ответь он четко и определенно «этой информацией должна владеть только Югороссия!» — мы его здесь и прикопаем. — Давайте у полковника Тихого спросим!
— Если только по радио с Тихим проконсультируемся! — усмехнулся я. — Потому как возвращаться в Электрогорск я не намерен! Получив этот кейс, я обязан немедленно идти на север. Мне, как вы знаете, жить недолго осталось…
— Товарищ майор, а как же… А если вы не дойдете? — ляпнул Панкратов и тут же получил от сестры чувствительный тычок локтем.
— Ну, что же… Никто из нас не вечен… — философски заметил я. — И без этих сведений мы со шведами сражались и побеждали. Конечно же, имея в Скандинавии сеть агентов, вести боевые действия было бы немного легче. А то мы до сих пор ничего не знаем о планах и конкретных задачах скандинавов. Только отбиваемся да отвечаем ударом на удар. К тому же среди выживших агентов вполне могут оказаться люди, сделавшие себе за прошедшие тридцать лет значительную карьеру. Кто знает…
— Мы пойдем с вами! — решительно заявила Катя. — Доведем вас до места.
— Вы уже не дети и прекрасно понимаете, что вам может грозить в этом путешествии! — сказал я. — Возможно, что вообще никто из вас не вернется домой.
— Мы были готовы к этому, когда пошли за вами в Москву! — сказал Василий. — Я опрошу сегодня бойцов, но скорее всего все пойдут с вами — уже мне ли не знать их настроения?
— Спасибо, ребята, огромное! — искренне сказал я. — С вами у меня гораздо больше шансов дойти до своих! Теперь подумаем, как поступить с тобой, Степан… Ты отличный боец, надежный товарищ и очень здорово нам помог… Но ты еще и военнослужащий армии Югороссии… Если поступит приказ отобрать у меня этот кейс, ты будешь обязан его выполнить. Потому что это твой долг. Я не хочу ставить перед тобой дилемму: предать долг солдата или предать своих товарищей-союзников. Разойдемся по-хорошему! Я дам тебе машину, и ты вернешься в Электрогорск. И только на месте передашь полковнику Тихому информацию о кейсе.
— Может, все-таки связаться прямо сейчас по рации? — с немалым облегчением спросил Рогозин. Это он обрадовался тому, что я с него тяжелый груз выбора снимаю. Действительно ведь он сдружился с нами за последнее время.
— Понимаешь, мне фора по времени нужна… Александр Сергеевич тоже человек долга, и если ему дадут приказ любыми способами перехватить меня, он, скрепя сердце, выполнит его четко и профессионально. А я не хочу прорываться по пути на север через выставленные Тихим засады. Давай-ка мы просто лишим полковника бремени выбора — за три-четыре дня, что ты будешь добираться до Электрогорска, мы успеем оторваться на значительное расстояние.
Рогозин осторожно кивнул, соглашаясь с моими доводами.
— И заметь — прямого приказа «хватать и не пущать!» у тебя нет! И, кстати, он вполне может и не появиться — ведь и правда Югороссия не будет контактировать со скандинавами. Так что диски эти вам и ни к чему. Я просто перестраховываюсь с тобой… Ты готов дать обещание не предпринимать никаких активных действий до получения прямых и ясных указаний от своего командования на конфликт со мной?
— От меня потребуются какие-то гарантии? — подумав, спросил Степан.
— Нет, вполне достаточно твоего честного слова, — ответил я. — Мы ведь не враги!
— Хорошо, я даю слово офицера, что не буду как-либо противодействовать вам до получения недвусмысленного приказа о вашем задержании! — сказал Рогозин.
— Отлично! Можешь подобрать автомат… Но к рации пока не подходи — я к ней во избежание соблазна связаться с командованием караул приставлю! Вася, распорядись!
— Есть, товарищ майор! — громко ответил Панкратов.
— Ну, раз ситуацию мы разрулили, то пошли отсюда! — скомандовал я. — Время-то уже обеденное. Вася, скажи Диме Сергиенко, чтобы сворачивал земляные работы.
Мы выбрались из здания подстанции и неспешно пошли к лагерю. Панкратов тут же убежал вперед раздавать поручения, а Катя тихонько шла рядом, не выпуская из рук оружия и настороженно поглядывая временами на Рогозина.
— Ты, кстати, Степан, почему так рано из патрулирования вернулся? — невзначай спросил я. — Мы тебя только к вечеру ждали!
— Так ведь нашли мы этих… сбежавших! — порадовал Рогозин. — Они в паре километров отсюда на ночевку вставали. И костер как следует не затоптали — мы сначала на место ночлега вышли, а уж потом по следам за ними двинулись. В этой пыли следы хорошо видны. Ну и догнали, конечно, расстреляли с большой дистанции из «крупняка». Потом проверили — всех троих наповал.
— Молодцы, отлично сработано! — похвалил я.
Сразу после обеда я построил отряд и объявил, что наша миссия в Москве благополучно закончена. И теперь все желающие могут вернуться в Электрогорск. А остальным предстоит долгая и смертельно опасная дорога на север. К чести ребятишек, отказались идти со мной только двое. Поэтому я дал им команду поступить в распоряжение Рогозина и поручил последнему отвезти в городок всех раненых, которых набралось уже с полдесятка (один тяжелый). Но легкораненые отказались покинуть отряд. Что же… они сделали свой выбор.
Разъехались мы в три часа пополудни. Со мной осталось двадцать человек. Уже достаточно опытных, несмотря на юный возраст, обстрелянных бойцов. Рогозину выделили трофейный джип и солидный запас продовольствия и воды. И я понадеялся, что в руководстве Югороссии возобладает здравый смысл и мы никогда не будем смотреть друг на друга через прорезь прицела. Враги у нас разные, и делить нам нечего. К тому же мы-то все-таки русские люди, жители единой когда-то страны — неужели не договоримся?
Поэтому попрощались мы со Степаном тепло и, пожелав друг другу удачной дороги, двинулись каждый в свою сторону.
Глава 4
Несмотря на то что самым главным для меня делом теперь стало доставить ценный кейс своему командованию, я решил заглянуть на огонек в деревню Логиново. Благо она все равно была по пути на север. Ну не мог я удержаться и не покарать этих уродов! Да и не хотел, если честно…
