— Минус четвертого? — удивленно приподнял брови Белоусов.
— Да, до Тьмы ведь нумерация начиналась от шестого отряда и самым старшим считался первый, но у нас многие пионеры его переросли. Вот и придумали систему «минусов» — нумерация как бы в обратную сторону, но с другим знаком — чем старше по возрасту, тем больше номер. Даже термины такие в ходу были: «плюсовики» и «минусовики». Вроде младших и старших.
— Ага, понял, — кивнул генерал. — Так, а что там у тебя с тимуровцами произошло?
— Ну… что произошло… Без Деда такое началось… Чистка рядов, как они выражались. Начали вокруг меня петли нарезать — друзей на допросы таскать да подчиненных моих. В общем, собрал я три десятка таких же, неблагонадежных… Взяли мы по автомату да по цинку с патронами и ушли на запад. Свою войну там начали. Аккурат в тот год эстонцы от финнов вооружение и боеприпасы в большом количестве получили… Ну и поперли на восток за рабами. А тут мы…
— Давай-ка, Боря, примем еще по сто грамм! — увидев, что я расчувствовался, вспоминая былое, генерал поставил передо мной стакан с водкой.
— За удачу! Чтобы она никогда нас не оставляла! — провозгласил Тихий.
Вторая «соточка» прошла в организм гораздо мягче. Словно обжигающе-ледяной ручей, водка проскочила по пищеводу и привольно разлилась в желудке. Мне стало почти хорошо.
— Ты это… давай закусывай, сынок! — Тихий заботливо подложил на мою тарелку картошку. — Ведь пару дней не ел?
— Угу! — кивнул я с набитым ртом. — Что-то не рассчитали мы с Валерой. Надеялись, что быстрее дойдем. Но товарищ мой уже плохой был совсем — быстро идти не мог, да и я тоже ходок еще тот.
— Я вообще удивлен, как ты с больной спиной сюда дошел. Да еще и двух бойцов на наших глазах скрутил! — улыбнувшись, заметил полковник, а сам буквально впился в меня глазами, ожидая ответа на вроде бы невинное замечание.
— Укол морфина в позвоночник, — криво усмехнулся я. — На два-три дня хватает. Валера колол. У него была тяжелая рука, но теперь и такой нет…
— Позволь взглянуть! — напрямую сказал Тихий.
Я развернулся к собеседникам спиной и задрал рубаху, чтобы офицеры убедились в правоте моих слов — следы инъекций не скрыть.
— Ничего страшного — у нас в лагере есть фельдшер, — успокоил Белоусов, сочувственно глядя на меня. Да и морфия в санроте хватает.
— Спасибо, — кивнул я, заправляясь. — А то собственного запаса осталось на неделю. Впрочем, продуктовые припасы мы проели еще раньше. Даже вода кончилась. А по пути ни ручейка, ни колодца. Как в пустыне, блин!
— Да тут вода до сих пор фонит! — сказал Тихий. — Фильтровать замучаешься! Надо из глубины воду качать — там более-менее чистая. Это ведь Московская область — сюда основной удар пришелся.
— Кстати, а ведь Дед Афган тоже из Московской области! — неожиданно вспомнил я. — Он рассказывал, что после отставки в какой-то «Железке» жил.
— Это так город Железнодорожный называли! — усмехнулся Тихий. — А как Дед Афган умер?
— Да он ведь уже старый был — под семьдесят! Вроде бы сердце не выдержало. Хотя ходили слухи, что помог кто-то… Из молодых, которые к власти тянулись… Суки…
— Ладно, мужики, третий тост. Помянем Деда Афгана и всех наших друзей, что не дошли с нами сюда! — мы встали и, не чокаясь, выпили.
Потом посидели молча пять минут, подумали каждый о своих… недоживших…
— Так вы мне все-таки скажите — зачем сюда целую бригаду из Югороссии занесло? — «вспомнил» я. — А то как-то… неправильно сидим!
Белоусов и Тихий снова переглянулись. На этот раз кивнул Белоусов.
— Расскажем! Я ведь еще на том пустыре, где тебя встретили, сказал, что нам бойцы нужны! — сказал Тихий. — Только учти, сынок, после получения данной информации ты будешь не вправе покинуть нас! У нас тут не партизанская вольница, к которой ты привык! Считай, что мы тебя на службу принимаем и в случае чего покараем за дезертирство! Информация слишком важна, и мы не можем рисковать! Ну, как? Готов пойти на такую ответственность?
— Так вы ведь в любом случае меня отсюда живым не выпустите? — пьяно усмехнулся я. — Так что… Одной головной болью больше, одной меньше…
— Ну так слушай… — Генерал разлил остаток из второй бутылки по стаканам. — Основная наша задача, кроме ведения общей разведки местности, состоит в том, чтобы найти расположение кадрированного танкового полка. По нашим весьма достоверным данным, есть тут такой, с танками Т-62 в подземных хранилищах. На глубокой консервации.
— Ого! — восхитился я. — А полк — это… это сколько танков?
— По Штату № 010/520 от 1986 года должно быть девяносто четыре штуки. Но на складе их может быть около сотни — сверхштатное количество, — пояснил Белоусов. — В общем, именно из-за этих танков в состав моей бригады включили техников и механиков-водителей. Найдем, расконсервируем и угоним на юг столько, сколько сможем. Но это все, по большому счету, туфта для отвода глаз.
— Поиски танкового полка скрывают что-то более интересное?
— Именно! — кивнул Белоусов. — На самом деле мы хотим найти резервный пункт управления и контроля орбитальной спутниковой группировки. Основной-то пункт супостаты раздолбали — кто рядом был и выжил, рассказывали, что вроде бы проникающей антибункерной боеголовкой. А вот про резервный пункт враги не знали. Впрочем, наши все равно не успели перехватить управление.
— А на хрена вам этот пункт… или пульт? — удивился я. — А разве спутники не того?..
— Да, за тридцать лет большая часть спутников выработала ресурс и сошла с орбиты. Но несколько штук еще дышат — по крайней мере у нас периодически начинают работать навигаторы системы ГЛОНАСС. И если мы доберемся до управления, то сможем так перестроить орбиты, что навигаторы будут работать постоянно. А это, учитывая облегчение топопривязки артиллерии, большой плюс! К тому же могли уцелеть и спутники-шпионы, да и связные тоже бы помогли.
— Ага! — кивнул я. — Дело хорошее! Но подозреваю, что и это служит прикрытием чего-то большего!
— Умный, черт! — с улыбкой сказал генерал, и мои собеседники опять переглянулись. Ну, прямо-таки игра в переглядки. — Но знать тебе об этом пока не стоит. Меньше знаешь — крепче спишь! А вот поспать тебе надо! Так что мы тебя сейчас на постой определим. А утро вечера, как известно, мудренее!
Это точно — придавить минут шестьсот мне не помешает. Я уже больше суток на ногах. Да и с водки развезло. Я встал из-за стола и, несмотря на сильную «качку», первым делом прихватил свои стволы. Глядя на это, Тихий одобрительно кивнул.
— Опанасенко! — крикнул Белоусов в пространство.
Вошел давешний боец с налившейся на лбу здоровенной шишкой.
— Проводи товарища в свою палатку и поставь на довольствие! — распорядился генерал. — В том числе вещевое — бушлатик-то у него, сам видишь, тю-тю…
