– Эй, девка, давай бросай своего доходягу и иди сюда! – Тучная фигура ефрейтора маячила в круге света возле будки.
– Надо возвращаться, – шепнул Алексей, – это добром не кончится.
Лика неуверенно кивнула. Именно «неуверенно», уж больно не вязалось нынешнее поведение ефрейтора с тем, к чему они привыкли. Да и сказанные «офицером Генри» слова насчет помощи в побеге не шли из головы. Меж тем ефрейтор откатил в сторону увитые сверкающими спиралями «колючки» внутренние ворота и, покачиваясь, направился к молодым людям. Стандартная армейская штурмвинтовка раскачивалась на его плече в такт шагам.
– Что, не подхожу тебе? А чем же я хуже твоего вшивого красавчика?! Небось он, когда тебя трахает, прямо сверху и засыпает!
Алексей напрягся, но девушка удержала его, до боли сжав пальцы на его плече. Как оказалось, не зря: поравнявшись с ними, ефрейтор замолчал и показал зажатый в руке портативный пульт управления внешними воротами:
– Ты – Лика Бачинина? – Голос говорившего оказался абсолютно трезвым.
Лика кивнула, уже догадываясь, в отличие от настороженно замершего товарища, что будет дальше.
– Уходи. Времени у тебя – до утренней поверки, потом начнут искать. А ты, – ефрейтор обернулся к парню, – беги в барак и прикрывай ее как можешь. Тоже до утра. Ну а утром? Утром уходи в глухую несознанку, типа, да, гуляли, потом поссорились, вернулись поодиночке, где девка – понятия не имею. Я подтвержу, что вы аккурат на моих глазах и поцапались. Понял? Все, давайте, ребятки, давайте, времени мало, не ровен час, увидит кто, – он нажал кнопку на пульте, и высокие, метра три, ворота медленно поехали в сторону.
– Прощай, увидимся… после войны. – Девушка понимала, что парень хотел бы услышать от нее вовсе не это, но так и не смогла заставить себя сказать что-то другое. Лгать в такой момент, клянясь в несуществующей любви? Нет, это уж слишком…
– Да беги ж ты, дура, – неожиданно рявкнул ефрейтор, – со смертью играешь! Сама знаешь, что за побег полагается, чай, не прошлые времена! Вон туда беги, прямиком к лесу, потом возьмешь вправо. И спать не вздумай, как минимум до рассвета не останавливайся. Днем отдохнешь. Не знаю, конечно, что там у… гм… нашего общего знакомого на уме, но не думаю, что он их надолго удержит, так что рассчитывай, что утром поиски в любом случае начнутся. На вот, возьми, больше ничем, извини, помочь не могу, – в Ликиной руке оказался цилиндрик туристического изотопного фонарика. – Все, пошла, пошла! – Охранник ощутимо пихнул девушку в спину, и Лика, автоматически кивнув, побежала, попутно удивляясь, как быстро она, оказывается, умеет бегать…
…Бежала она и вправду быстро. Тренированное тело подсознательно отозвалось на призыв мозга, к тому же поначалу она просто бежала по дороге, начинавшейся от лагерных ворот. Потом, спохватившись и припомнив наставления ефрейтора, рванула в сторону, скрывшись в лесной темноте. В лесу бежать было сложно, но она бежала, и бежала долго, продолжая ломиться сквозь заросли и думая лишь об одном: оказаться как можно дальше от лагеря. Оторваться. Затаиться. Отдохнуть. Погони за ней, как и обещал ефрейтор, пока не было – за спиной не стреляли, не орали, перемежая вопли матом, преследователи и не лаяли разъяренные собаки. Все было тихо, лишь хрустели под подошвами сухие ветки, метался перед глазами световой кружок да слышалось ее собственное хриплое дыхание. Наконец девушка не выдержала: грудь разрывалась от нехватки воздуха, сердце, будто сойдя с ума, тяжело бухало где-то на уровне диафрагмы, в глазах плавали разноцветные круги. Остановившись, она подняла голову. Чужое небо, небо, к которому она так и не успела привыкнуть, безразлично взглянуло на беглянку сквозь разрывы ветвей. Где-то там, среди холодных звезд, в неисчислимых тысячах тысяч километров, парил БСК «Мурманск», на борту которого сходил с ума милый глупый Чебатурин. Сергей Геннадиевич. Сережа. Сереженька, ее Сереженька…
Надо было отдохнуть и идти дальше. Привалившись спиной к стволу ближайшего дерева, Лика со стоном сползла вниз. Глаза слипались, но спать было нельзя, никак нельзя. Ефрейтор прав – ее время только до утра, потом наступит их время, время погони и время охотников. Кстати, а что будет с Алексеем? Охранник сказал, чтобы парень уходил в несознанку, но ведь достаточно одного укола БП, и он расскажет все, что знает? Что ж, вот и еще одна причина бежать, не останавливаясь… Но как же хочется спать, как тяжело заставить себя подняться и продолжить этот чудовищный марафон. Эх, если бы у нее была армейская аптечка со всеми ее метаболическими стимуляторами и психотониками! От безысходности девушка даже зашарила руками по бокам, неожиданно наткнувшись на нечто, засунутое в боковой карман штормовки. Находка оказалась столь неожиданной, что Лика даже расхотела спать… временно, конечно. Еще не веря в свое счастье (а почему, собственно, и не в счастье?), она извлекла наружу небольшой сверток, внутри которого прощупывалось что-то твердое. Кто и когда запихнул его в карман, она и понятия не имела – явно, что не ефрейтор и не Махров. Значит, кто-то в бараке, например, когда она ходила в туалет – еще до того, как вшила драгоценный псевдокристалл в подкладку – после этого она куртку уже не снимала. Хороша ж она была, за столько времени даже и не заметила ничего, ай, молодец!..
Подсвечивая зажатым во рту фонариком, Лика осторожно развернула сверток и ощутила, как радостно забилось сердце: внутри был индивидуальный наручный комм, навигационный браслет гражданского образца, «вечная» зажигалка и вожделенная аптечка. Первым делом она активировала медикит, вручную переведя прибор в режим дополнительной стимуляции организма, и прижала к плечу, зафиксировав специальным ремешком на липучке. Аптечка едва слышно зажужжала, проводя диагностику, и Лика занялась другими, не менее важными, делами. Включила комм, на поверхности которого тут же замигал рубиновый огонек пришедшего сообщения. Странно, от кого это? Неужели полковник решился выйти на связь? Но ведь сигнал комма можно отследить и запеленговать, правда, для этого нужно точно знать частоту передачи и вид кодировки сообщения. Поколебавшись, девушка нажала клавишу приема и облегченно вздохнула: сообщение было заранее записано в памяти. Над поверхностью аппарата развернулся небольшой голоэкран, однако сообщение оказалось не привычным звуковым или видео, а записанным в архаичном, но не забытом текстовом режиме:
«Здравствуй, Лика. Извини, у меня очень мало времени, поэтому буду краток. В навигаторе заложен твой маршрут, это примерно три-четыре дня пути. Если все будет хорошо, ты выйдешь прямо к поселку Шахты, где расквартирована часть обеспечения войск Корпорации. Тебе нужна Марта Кляйнриттер, ей можешь полностью доверять. Она снабдит тебя документами и поможет покинуть планету. Помни, что бы ни случилось, ты должна передать запись командованию или особому отделу флота, если я не ошибаюсь, в ней – ключ ко всему тому, что происходит. И если мои догадки верны, то это как-то связано с древней и весьма могущественной инопланетной цивилизацией. Не знаю, удастся ли мне достаточно долго прикрывать твой побег и направлять поиски в другую сторону, поэтому постарайся не сбиться с дороги и как можно быстрее добраться до цели. Марта знает, что делать. Ты все поняла? Имей в виду, как только ты отключишь комм, это сообщение будет стерто, так что, если нужно, прочитай его еще раз. Не пытайся сама ни с кем связаться и не принимай никаких сообщений, это опасно, лучше вообще выключи комм. Включишь его только тогда, когда доберешься до поселка, но сама туда не ходи, просто набери 7831, и Марта тебя найдет. А вот навигатор можешь постоянно держать включенным, его не засекут. Извини, что не дал с собой никакой провизии – просто не имел возможности. И последнее – в воротник твоей куртки вшит радиомаяк, сигнал которого идет на центральный компьютер лагеря. Пока что маяк отключен, его активируют, когда обнаружится твое отсутствие. Немедленно найди его и уничтожь, он похож на небольшую полоску плотной ткани – просто разорви ее пополам или сожги. Когда начнутся поиски, я постараюсь сгенерировать аналогичный сигнал, который уведет преследователей в другую сторону, но для этого сначала обязательно нужно уничтожить твой! Удачи. Я верю, у тебя все получится, Лика! Прощай – и не бойся, если что-то сорвется или пойдет не так, как запланировано, от меня они никаких сведений ни о тебе, ни о том, куда ты направилась и что с собой несешь, не получат, в этом можешь быть уверена. Вот теперь, пожалуй, точно все…»
