Лика замерла, не додумав последнюю мысль до конца. ЭВАКУИРУЕТСЯ?! Она – эвакуируется? А как, простите, она может эвакуироваться, если модули уже поднимают аппарели, а до них почти километр перепаханного взрывами поля?! И у нее ни связи, ни завалящего фальшфейера или просто сигнальной ракеты! Хотя… Девушка взглянула на лежащего в нескольких метрах ефрейтора. «Скорее!» – подстегнула себя Лика, пригнувшись, преодолевая разделяющее их расстояние. Жаль, передатчиком не воспользуешься, наверняка разбит. Да и вообще: представив, как она снимает простреленный шлем, пытаясь добраться до радиогарнитуры, Лика снова ощутила короткий спазм в желудке. А вот что-нибудь сигнальное… С трудом перевернув неожиданно тяжелое тело на спину и стараясь не смотреть в лицо, она торопливо обыскала кармашки разгрузочного жилета, надетого поверх бронекомплекта. Запасные магазины, несколько гранат, резервный медикит, фонарик, боевой нож… много всего. Кроме, ясное дело, того, что ей сейчас нужно!
Лика бросилась обратно, выглянула из-за разрушенной стены. Модули уже начали взлет, на земле оставались лишь два из них, да и те с задраенными грузовыми люками. Последних десантников, не то отставших, не то из группы прикрытия, товарищи втаскивали под руки через боковые двери. Все, опоздала, когда закроют последний люк, ее уже никто не услышит и не увидит. Сидела, идиотка, столько времени с камерой игралась, экстремалка, репортерша недоделанная! Если б сразу к ним рванула, может, и успела. Если бы, конечно, добежала. Как говорил покойный Коля: «У нас тут немножечко война». Но уж лучше пулю по пути к своим, чем сдохнуть в плену.
Съехав спиной по шершавым камням, Лика устало опустилась на землю. Ладно, что уж теперь… Еще и сидеть неудобно, пистолет этот дурацкий в бок давит! Пистолет!!! Она вскочила на ноги, лихорадочно выдергивая из-под ремня «штайр». Далековато, конечно, да и укрытие свое окончательно рассекретит, ну а вдруг заметят? Она вылезла на самый верх кирпичной груды и, подняв над головой руку с пистолетом, нажала на спуск: БАХ! БА-БАХ! БАХ! И еще одну серию «один – два – один». Башенка автоматической «спарки» на крыше ближайшего модуля развернулась в ее сторону, и Лика едва успела спрыгнуть вниз, прежде чем короткая очередь превратила верх разрушенного забора в облачко кирпичной пыли. Девушка отползла в сторону и снова выглянула. Обстрелявший ее челнок как ни в чем не бывало взлетал, орудие уже смотрело в другую сторону. Самым обидным, как ни странно, казалось то, что обстрелял ее даже не человек, а бортовой компьютер, расценивший выстрелы как гипотетическую угрозу. Лика автоматически подобрала запорошенную пылью камеру, легла на землю и, сжавшись в комочек, тихонько заплакала.
То ли от обиды, то ли просто над своей несчастной судьбой…
2
Лидка
Можно ли описать бой в космосе? Наверное, можно, если ты не сидишь в кабине истребителя, а наблюдаешь откуда-нибудь со стороны, например из рубки корабля или орбитальной платформы. Говорят, бои в пространстве смотрятся очень красиво. Однако командиру звена старшему лейтенанту Лидии Бачининой, позывной Бешеная Белка, было трудновато это себе представить. Хотя бы по той причине, что как-то ни разу не довелось находиться во время боя нигде, кроме как за штурвалом своей «Акулы», а оттуда не очень-то порассматриваешь окружающее.
Маневр уклонения, привычные тиски перегрузки, вдавливающей тело в эргономичные объятия пилотского ложемента, и короткая, уже неопасная вспышка справа по борту… пронесло, промазал, гад! Жаль, и она его тоже не достанет, далеко ушел, а вот второго из боевой пары еще можно попробовать завалить. Марка прицельно-навигационной системы заскользила по голоэкрану, стремительно приближаясь к отметке цели. Все, есть совмещение! Не дожидаясь, пока марка изменит цвет (ведь бортовой компьютер противника сейчас вовсю сигнализирует об опасности!), Лидка нажала на гашетку, и вражеский истребитель рассыпался гирляндой елочных огней.
– А вот хрен тебе! – с удовольствием сообщила она в адрес вражеского пилота. И мысленно сплюнула через левое плечо. Так, на всякий случай. А случаи, как известно, разные бывают: тактический экран внезапно полыхнул тревожно-алым – «Акула» Бачининой тоже попала в чей-то прицел. Ага, прям счас, разогнались! Девушка с таким ускорением швырнула истребитель в сторону, что на миг показалось, будто она умерла и чудовищный пресс перегрузки, с которой не способны справиться никакие компенсаторы, превратил ее тело в кровавую кашу, запаянную в оболочку высотного костюма. Завешенная робким облачным муаром планета завертелась над и под ней с немыслимой скоростью. Однако обошлось, машина благополучно завершила маневр и легла в разворот. И тут же бортовой компьютер захватил еще одну цель, мгновением позже исчезнувшую в огненном росчерке взрыва: реакция у Лидки всегда была отменной. И в училище, и во время тренировок на симуляторе, и в бою. Все, спекся, красавчик, отлетал свое.
«А ведь неплохо для начала! – азартно подумала девушка. – Два за три минуты. Так, глядишь, свой же рекорд побью». И – будто сглазила: отметки вражеских истребителей начали одна за другой исчезать с тактического экрана. Подобного Лидка еще никогда не видела. Первой ее мыслью стало, что это ошибка бортовой сети – чего, конечно же, просто не могло быть. Многократно продублированная БС – это, по сути, и есть сам истребитель. Управление двигателями, вооружением, системами жизнеобеспечения, навигации и внешнего обзора – все это находится в полном и единоличном ведении виртуальной сети, и, выйди она из строя, «Акула» мгновенно превратится в неуправляемый болид, по инерции несущийся в пространстве. Неужели противник каким-то неведомым образом научился устанавливать на своих истребителях «прыжковые» двигатели?! Но это еще большая глупость: самый крохотный из существующих гиперпространственных приводов размерами превосходит трехэтажный дом. И весит, как вся их эскадрилья, вместе взятая. А иначе никак: за возможность пробивать «воронку» в подпространство нужно чем-то платить, как минимум – величиной генератора и затрачиваемой на каждое «погружение» энергией. Впрочем, ладно, пусть над этим командование с радиотехниками из восьмой «бэ-че» голову ломает, благо, наверняка видят все то же самое. Да и бортовой регистратор исправно передает им телеметрию, дублируя запись на локальный роум «черного ящика». Короче, не ее это дело. Ее дело – убедиться, что атака противника отбита, поймать привязной посадочный сигнал и благополучно вернуться на корабль. А уж там…
– Белка, Тореадора подбили, и он пошел на вынужденную, – не давая закончить мысль, раздался в шлеме спокойный голос Кокона.
Тореадор был позывным Романа, командира ее эскадрильи… и не только командира, но и… Нет, не может быть! «Я спускаюсь», – хотела крикнуть Лидка, но услышала:
– Приказываю спуститься и подобрать «Тореадора».
– Есть! – четко отрапортовалась Лидка. И, отключив связь, едва слышно шепнула «спасибо». Незачем подобное вслух говорить.
– Ты что, с ума сошел?! – Командир большого десантного корабля «Крым», каперанг Хайнц Баумгартнер, чуть было не схватил «кап-два» Николая Спаржева за грудки: – Одного из молодых сожгли, Колбаска еле до шлюза дотянул, Тореадора подбили, а он, между прочим, комэск! А Белка, если забыл, его заместитель. С кем ты остаешься, с кем? Если сейчас эти вон, – он неопределенно дернул головой, – вернутся, что мы будем делать? Бачинина и Самарин – самые опытные пилоты в группировке!
