— Они называли друг друга братом и сестрой, — припомнил Артем.
— Вот все и объяснилось! — расхохотался Сантьяга. — Мечеслав — сводный брат Ярины. Кровь, Ортега, голос крови не заглушишь. Полагаю, маленькая фата стала воеводой «секретного» полка не без помощи барона. Умница! Мечеслав заполучил верного помощника, которого все считают злейшим врагом барона. Ни один член Большого Королевского совета не поверит, что Мечеслав и Ярина сговорились заранее, ведь всем известно об их «вражде».
— Но почему они не привлекли Всеславу?
— Потому что королева не допустила бы игр со Скверной, — просто ответил Сантьяга. — Есть вещи, которыми не шутят, которые сначала уничтожают, а потом изучают. Это во-первых. А во-вторых, Всеслава не одобрила бы провокацию против воеводы Дочерей Журавля, а затея Мечеслава, по сути, была именно провокацией.
— И все-таки…
— Во время нашего разговора королева пребывала в панике, — произнес комиссар. — В самой настоящей панике. Это однозначно доказывает, что Всеслава была не в курсе происходящего.
Несколько секунд все молча обдумывали слова комиссара, после чего Кортес недоуменно поинтересовался:
— Но зачем Мечеславу рисковать? Почему он не доложил о Скверне? Он ее принял или нет?
— Он о ней узнал, — медленно произнес Сантьяга. — Но вряд ли принял.
— До сих пор Галла не давал осечек, — заметил Ортега. — Каждый, кто узнавал о нем, признавал его богом или умирал.
Помощник комиссара старательно прочел все материалы по Скверне.
— Значит, наш друг Мечеслав гораздо сильнее, чем казался, — поддержала Сантьягу Яна. — Он узнал о Скверне, сделал вид, что принял ее, но на самом деле решил использовать Галла в своих интересах. Что-то помешало Галла одурманить Мечеслава.
— Благодарю, Яна. — Комиссар чуть склонил голову и продолжил: — Барон — прирожденный правитель, его семья управляет Сокольниками уже семьсот лет. В ближайшее время Мечеслав станет принцем-консортом, еще глубже окунется в дворцовую жизнь, а потому он делает то, что должен, — формирует команду. — Комиссар поднялся на ноги и прошелся по кабинету. — Могу предположить, что Милана категорически не устраивала барона на посту воеводы — она слишком самостоятельна и амбициозна. В итоге Мечеслав подсунул воеводе Дочерей Журавля этическую задачку: Скверну Галла.
— Милана должна была доложить обо всем Всеславе, — догадался Ортега.
— И тем бы спаслась, — кивнул Сантьяга. — Но воевода решила сыграть в свою игру.
— Крапленными не ею картами, — хмыкнул Артем.
— Прекрасное сравнение, — согласился нав. — Милана выстраивает интригу, а на самом деле — строго придерживается заданного Мечеславом направления. Ярина же следит, чтобы воевода не сбилась с пути.
— Не слишком ли сложно?
— Яна и Артем остались живы, — парировал Сантьяга. — Их перенесли в Ребус, хотя должны были бы убить на месте.
— Милана собиралась свалить все на Скверну!
— Вот и перенесла бы в Ребус тела, а не живых врагов, — усмехнулся нав. — Яна и Артем остались живы только потому, что Мечеславу требовались свидетели. Барон спланировал все, вплоть до своего появления в Ребусе, но ему нужны живые свидетели. Нейтральные. Яна подходит на эту роль идеально. А вот всех остальных посетителей Ребуса предполагалось уничтожить: Милану и дружинниц — чтобы обезопасить Ярину, сектантов — прикрывая барона. Одновременно Мечеслав, сам оставаясь в тени, взбудоражил баронов, сформировав себе группу поддержки. План сложный, но красивый. А главное — исполненный. И сейчас двое уцелевших излагают Большому Королевскому совету свою версию событий.
— А если бы Милана рассказала королеве о Скверне? — спросила Инга. — Всеслава не простила бы барону приверженность культу Галла.
— На этот случай у Мечеслава была Ярина, — усмехнулся Сантьяга. — Допускаю, что в случае сомнений со стороны воеводы Ярина должна была помочь Милане принять правильное решение.
— Но их могут проверить с помощью «поцелуя русалки», — заметила Яна. — От него правду не скроешь.
— Только не высших иерархов Зеленого Дома. — Кортес опередил комиссара. — Применение «поцелуя русалки» — это позор, несмываемое пятно на репутации. Никто не применит его против будущего принца и будущей воеводы Дочерей Журавля без веских оснований. А их нет.
— А если я расскажу о разговоре? — поинтересовался Артем. — «Поцелуй русалки» докажет, что я говорю правду.
— Вы заинтересованы в смене власти в Зеленом Доме? — осведомился Сантьяга.
— Э-э… не думал об этом, — признался наемник.
— Зачем же в таком случае ворошить прошлое?
Очередная междоусобица завершилась. Проигравшие истреблены. Зрители, среди которых были и потенциальные противники, в должной мере осознали силу победившего клана. Уже сейчас Милана — история, пройдет неделя, и она превратится в далекую историю.
— Правда всегда остается правдой, а ложь становится историей, — проворчал Кортес. — А ложь в интересах дела становится политикой.
Барон на вершине власти и одновременно — на крючке. Возможно, рассказ Артема никогда не всплывет. Возможно, он сыграет важную роль в будущем. Пока Спящий спит, возможно все.
— Если Мечеслав принял Скверну, его нужно остановить, — твердо произнесла Яна.
— Не принял, — уверенно ответил Сантьяга.
— Доказательства?
Комиссар усмехнулся:
— У Мечеслава масса недостатков, но есть и достоинства: он умен, смел, но самое главное — любит Всеславу. А это, Яна, и есть то самое «что-то», которое вы упоминали. То самое «что-то», не позволившее Мечеславу принять Скверну. Барон любит Всеславу, любит так сильно, что даже великий искуситель Галла ничего не смог с этим поделать.
