— Возьмем Берислава и все выясним.
— Вообще-то мы говорим о члене Большого Королевского совета, — напомнила воевода «секретного» полка.
— Вообще-то мы говорим о подозреваемом в предательстве мужике, — отрезала Милана.
«Проклятый Мечеслав! Скотина!!»
— Надеюсь, ты не планируешь арестовать барона?
— Это невозможно без санкции королевы.
— Значит, секретная операция?
— Мы имеем право на оперативное расследование.
— Но не в отношении высших иерархов Дома.
Ярина не раз действовала против рядовых людов и колдуний, однако существовала определенная граница, переходить которую воевода «секретного» полка не имела права. И до сих пор не переходила.
— А никто ничего не узнает. — Милана растянула губы в улыбке. — Барон теряет сознание… подходящую ситуацию придумаем, мы в это время накидываем на него «заговор Слуа». Расспрашиваем и все узнаем. Затем барон приходит в себя и… ничего не помнит.
— «Заговор Слуа» легко вычислить.
— Для этого должно начаться расследование, — заметила воевода. — А какой в нем смысл, если причина потери сознания естественна до железобетонности?
— Поскользнулся и упал… — пробормотала Ярина.
— Вот именно. Так что единственная наша проблема заключается в том, чтобы вычислить, когда Берислав окажется один.
— Сегодня ночью, — негромко сообщила воевода «секретного» полка. — Вечер барон проведет у любовницы и ночью будет возвращаться домой. Один. Он всегда так делает.
— Молодец, — похвалила фату Милана. — Значит, сегодня ночью мы и поговорим с нашим чудолюбом.
Глава 2
«Очередное трагическое происшествие на строительной площадке! Вчера днем произошло частичное обрушение реконструируемого в центре Москвы здания, в результате чего погиб один и ранены три человека. Пострадавшие доставлены в больницы с различными переломами. Этот случай заставляет нас снова поднять вопрос о соблюдении техники безопасности, ведь не секрет, что некоторые подрядчики предпочитают скрывать информацию о несчастных случаях…»
(«Московский комсомолец»)
«Любит — не любит? Не первый год и даже не первый десяток лет мы наблюдаем за развитием мелодраматического сериала „Всеслава и Мечеслав“. И постоянно задаемся вопросом: что дальше? Сколько еще сезонов задумали главные герои? Они же продюсеры и сценаристы этого „мыла“. Мы видели и взлеты, и падения барона. Например, над последней выволочкой, которую устроила ему королева, назначив министром по делам Красных Шапок, хохотал весь Тайный Город. В тот момент все думали, что Мечеслав оскорбится, стукнет кулаком по столу и… что-нибудь придумает. Не придумал. Стерпел. И сейчас, судя по всему, в отношениях барона и королевы вновь наступил мир. Возникает законный вопрос: каким образом Всеславе удалось задобрить Мечеслава?..»
(«Тиградком». Аналитическая программа «Важное»)
* * *
Цитадель, штаб-квартира Великого Дома Навь,
Москва, Ленинградский проспект,
2 ноября, четверг, 14.01
Происходящее выглядело очень странно и очень необычно для этого места, для заполненного пульсирующим мраком помещения, подлинных размеров которого никто не знал. Иногда оно казалось маленьким, словно камера-одиночка, иногда — огромным, как Вселенная.
Погружение во тьму меняет привычные представления обо всем, а комната не просто погрузилась — она была частью Тьмы. Личным кабинетом повелителя Нави, князя Темного Двора.
Странность же заключалась в том, что посреди пульсирующего мрака пылала ослепительно-белая звездочка. Ее свет умирал, едва родившись, вонзался во Тьму и растворялся без следа, но он был. Он полыхал в самом темном на Земле месте, отчаянно бился с черным, и его лучи несколько раз добирались до сидящего в простом деревянном кресле князя.
— Я могу принести настольную лампу, — хмыкнул вошедший в кабинет Сантьяга. — Выйдет дешевле.
Комиссар почувствовал мощь магического потока, питающего одинокую звездочку, и знаменитая навская бережливость немедленно дала о себе знать.
— Это модель Искры Вечности, — пояснил князь.
— Я догадался.
Модель первого во Вселенной Источника магической энергии, Источника асуров. До недавнего времени Искра питала знаменитый Дегунинский Оракул, таинственное сооружение, оставленное первыми обитателями Земли, однако несколько месяцев назад была извлечена из него.
— Пытаюсь понять, как Ярга сумел управиться с Искрой Вечности. Она должна была сжечь его.
— Полагаю, томясь в Железной Крепости, Ярга много читал, — усмехнулся Сантьяга. — Вот и набрался знаний, которые поставили вас в тупик.
— Похоже, ты избавился от осенней скуки, — заметил князь.
Смотрел ли он при этом на Сантьягу или нет, было непонятно: низко надвинутый капюшон полностью скрывал лицо повелителя Нави.
— Приятно видеть, что к вам возвращается знаменитая наблюдательность, — съязвил комиссар. — Кстати, я в светлом костюме.
В одном из тех, которые князь терпеть не мог.
Из-под главного капюшона Темного Двора донеслось короткое сопение, а затем — несколько гортанных слов, погасивших звездочку.
— Ты снова прежний.
— Я никогда не менялся.
— Ты примерил образ пугливой лани.
— Это был новый опыт.
— Неужели?
— Нежданный, но полезный.
— Я хочу поговорить о той истории, — приказным тоном произнес князь. — Меня беспокоит ее незаконченность.
— Что вы имеете в виду?
— Тебя. Ты не успокоишься, пока во всем не разберешься. А Великому Дому ты нужен спокойный. — Князь выдержал паузу и язвительно добавил: — Так тебе лучше думается.
— Да, конечно, — согласился комиссар, поправляя запонку на левой манжете. — Однако странно, что разговор о той истории вы завели именно теперь.
— А что случилось теперь?
— Сегодня утром я вновь к ней вернулся.
— Долго тянул.
— Я должен был все обдумать, — спокойно отозвался Сантьяга.
Из-под капюшона донесся звук, очень похожий на смешок.
— Хотел справиться без моей помощи?
— Я справился без вашей помощи, — уточнил комиссар. — Я все обдумал и…
— Тебе действительно было страшно? — перебил Сантьягу повелитель Темного Двора. — Тогда, в арке?
На губах комиссара заиграла улыбка.
