Девушка ничего не говорила Мурзе, но молчание не могло изменить настоящее: и Пастух, и похотливая Нежа были реальны. И поэтому, приезжая к Мурзе, Марина почти всегда начинала встречу с совместной ванны. Он думал, что девушка любит игры в воде, а Марина смывала с себя грязь.
— Над чем сейчас работаешь?
— Продолжаю образование.
— Скучно?
— Не то слово.
Учеба в школе Зеленого Дома не могла дать ей больше, чем девушка уже получила, ибо, чтобы идти дальше, нужны врожденные способности. Она сделала необыкновенно сильное заклинание, но должна держать его в секрете. И продолжать посещать лекции и практические занятия, чтобы поддерживать легенду.
— Что будет дальше?
— Когда?
— Когда ты закончишь учиться.
— Я думаю, нам придется уехать.
— Ты серьезно? — удивился Мурза.
— Вполне, — спокойно ответила Марина. — Сначала я думала, что со временем смогу легализовать тебя в Тайном Городе, но теперь мне кажется, это не получится. Великие Дома досконально проверяют новичков, тебя раскроют, поэтому нам придется уехать.
— А как же ты?
— В Тайном Городе мне тоже нет места. Точнее, есть, но оно слишком маленькое.
С ее способностями ей придется стать одной из мелких колдуний, заниматься ерундой, не помышляя о великих свершениях. А за пределами Тайного Города никого стесняться не надо. Там можно использовать все доступные заклинания. Абсолютно все. В любых целях.
— И все равно твое место здесь, в Москве, в Тайном Городе. Ты не сможешь без него.
— А ты не сможешь в нем, — прошептала девушка. — Я влюбилась в тебя, и мне это нравится. Ты сильный. Ты надежный. Ты умный. Когда ты рядом, я чувствую себя слабой женщиной.
— Я всегда буду рядом, — так же тихо пообещал Сергей.
— Значит, я всегда буду счастлива.
* * *
Элитный дамский клуб «Кастрюля»,
ближнее Подмосковье,
2 ноября, четверг, 18.23
— Три, четыре… Ой! Пять…
Несмотря на пол-литра особого эрлийского бальзама, который Инций принял за последние полтора часа, покалывание в животе не унималось. Более того — учащалось. Чтобы успокоиться, расстроенный конец решил пересчитать драгоценности, однако проверенное средство не помогало.
— Шесть… Ой! Семь…
Перстни с сапфирами закончились, а приступать к изумрудам не хотелось. Вот не хотелось, и всё. Что было очень плохим признаком: страсть к побрякушкам стояла у концов на втором месте, сразу же за любовью к женскому полу. Остыть она не могла, разве что испортиться…
— Кажется, я крепко влип, — пробормотал Инций, сползая с кресла.
Он прошелся по кабинету, внимательно изучая реакцию организма на физические упражнения, и остановился у зеркала. Открыл рот и высунул язык. Вроде все нормально. Оттянул нижнее веко, осмотрел глаз. Тоже без патологий. Слегка успокоенный, сделал шаг назад и оглядел себя целиком.
— Красавец!
Как и все представители семейства концов, Инций Свейз был невысок ростом (приличные женщины длинных не рожают!), полноват (зато осанист!), лыс (я не кролик, шерстью не горжусь!) и имел приятные черты лица (не просто приятные, а замечательные!). В настоящий момент эту со всех сторон великолепную личность украшала шелковая розовая сорочка, фисташковый костюм, чудесные желтые ботинки и переливчатый галстук. А еще — три золотые цепи, восемнадцать перстней, два браслета и сережка с жемчужиной в ухе.
— Пойти прогуляться по клубу?
И пообщаться с гостьями. Если не помогает инвентаризация драгоценностей, остаются только они.
— Пожалуй… Ой! — Инций вновь ухватился за живот. Боль не унималась. — Проклятье!
Конец доковылял до дивана, улегся и достал украшенный бриллиантами телефон. К врачам Инций с детства относился с недоверием, однако теперь, будучи при смерти, все-таки решился на звонок.
— Ляпсус?
— А, Инций… — безразлично отозвался эрлиец. — Привет, привет…
— Ты что, занят? — Конец обиженно надул губы.
— Думаю, на какую лошадку ставить.
«Лошадка», «ставка»! Прозвучали ключевые слова, и Свейз мгновенно окунулся в свое букмекерское прошлое.
— Какие варианты?
— Белая Горячка или Королева Битцы.
— Ставь на Горячку.
— Ты уверен?
— Э-э… — Инций припомнил «подвиги» Ляпсуса. — Какая тебе разница? Ты ведь все равно всегда проигрываешь.
— Не всегда, — ощетинился эрлиец.
— Но часто.
— Не всегда!
— Ставь на Горячку и надейся на чудо.
— Без тебя разберусь. — Ляпсус, судя по тону, хотел закончить разговор, однако вспомнил, что не он его начал. — Ты зачем звонил?
Инций погладил многострадальный живот и пожаловался:
— Ляпсус, у меня колет.
— Где?
— В пузе.
— Слева, справа, в центре?
— Справа.
— Потливость в наличии?
Инций дотронулся до лба и обнаружил испарину:
— Угу.
— Газы мучают?
— Это слишком личное.
— Я твой врач, а не любовница. Мучают газы?
— Мучают, — припомнил несчастный конец. — Со вчера мучают, проклятые.
— Глаза красные?
— Нет.
— Будут.
— Почему?
— У тебя контингентированный выползень, дружище, возможно — стреловидный.
— Инфекционный? — ахнул Инций.
— По телефону диагностировать не могу, — деловито ответил эрлиец. — Но, учитывая время года, твой возраст и образ жизни, допускаю, что развилась холерная разновидность.
— Не может быть!
— Ерунда! Посидишь неделю в противогазе, и все дела.
— А с самим выползнем что?
— С контингентированным выползнем, — поправил пациента склонный к занудству эрлиец. — Приезжай, вырежу.
Инций припомнил нож в руках Яны и тоскливо осведомился:
— А колдовством никак нельзя?
— Никак, — злорадно рассмеялся Ляпсус. — Выползни лечатся только хирургическим вмешательством.
— У меня бизнес.
— Пару дней будешь руководить клубом по телефону.
