— Вы — единственный в Тайном Городе маг высочайшего уровня, чью лояльность можно купить, — с дружеской улыбкой произнес Мечеслав.
Словно прочел мысли девушки.
— Если закрыть глаза на дружбу с Сантьягой, чтоб его Спящий заклевал, — вставил Ратомир.
— У вас надежная репутация, вы никогда не обманывали клиентов.
— Спасибо на добром слове.
— Мы вам доверяем. И хотим, чтобы вы тайно проверили выводы Миланы. Стоимость контракта оговорим отдельно. Но обещаю: скупиться не будем.
— Мы предоставим вам любые улики, находящиеся в распоряжении Миланы.
— Нам нужна правда. Вы должны определить, от чего на самом деле умер Берислав.
Да уж, чем тяжелее работа, тем легче на нее устроиться. Гиперборейская ведьма услышала ожидаемое странное предложение: захватывающее, хорошо оплачиваемое и смертельно опасное. Находка для мага с суицидальными наклонностями.
Яна внимательно оглядела собеседников и задержала взгляд на бароне Марьина:
— Ратомир, обратиться на сторону — ваша идея?
— Почему вы так решили?
— Мечеслав гораздо лояльнее к магам Зеленого Дома.
— Плох тот Великий Дом, где не доверяют своим?
— Это сказали вы, а не я.
— Мы платим за расследование, а не за анализ, — прохладно произнес Мечеслав. — Пожалуйста, оставьте подобные мысли при себе.
— Я оставлю, — пообещала девушка.
— Вы принимаете предложение?
«Влезть в междоусобицу или остаться в стороне?»
— Принимаю.
— Вот и хорошо.
— Что нужно для работы? — осведомился повеселевший Ратомир.
— Тело Берислава осмотреть не получится?
— Вас к нему не подпустят, а красть его мы не будем.
— В таком случае для начала нужна одежда, в которой обнаружили барона.
— Вы получите ее завтра.
— И давайте поговорим о гонораре…
Чуть позже, провожая взглядом удаляющиеся огоньки «Ауди», Мечеслав негромко заметил:
— Мне не понравился ее вывод.
— Насчет Великого Дома?
— Да.
Ратомир сделал глоток коньяка, передал фляжку другу и пожал плечами.
— Чувствуешь вину перед королевой?
— Чувствую, что наши старые противоречия вновь обостряются.
— Не мы в этом виноваты, друг.
— Хотелось бы верить, — задумчиво протянул Мечеслав, поглаживая старый шрам.
Ратомир хмыкнул:
— Твое назначение на должность министра по делам Красных Шапок…
— Оно давно отменено!
— Оно было!
Повелитель Сокольников не выдержал взгляд друга — отвернулся.
— Оно было, — с нажимом повторил Ратомир. — И оно взбудоражило баронов. А смерть Берислава пришлась…
— Совсем некстати.
— Согласен, — сбавил тон Ратомир. — Но не случись той истории с Красными Шапками, баронам было бы проще поверить в версию автокатастрофы.
Теперь же они слишком возбуждены… Мечеслав сделал большой глоток из фляжки, вытер губы тыльной стороной ладони и угрюмо заметил:
— Исследование одежды вряд ли выведет Яну на след. В лучшем случае она определит, что Берислава убили с помощью магии, имя преступника Яна не укажет.
— Нам достаточно, — усмехнулся Ратомир. — Имея на руках такое заключение, мы соберем Большой совет и выразим недоверие Милане.
— Всеслава думает, что Милану могли ввести в заблуждение, — обронил Мечеслав.
— Мы ткнем их носом в правду, а дальше пусть разбираются сами, — махнул рукой Ратомир.
— Можно и так, — после короткого раздумья согласился повелитель Сокольников.
* * *
Москва, Проектируемый проезд,
3 ноября, пятница, 23.24
Они встретились в одной из промышленных зон Москвы, в безлюдном переплетении заборов, складов, припаркованных на ночь фур и негорящих фонарей. В закоулке, где их никто не мог увидеть.
Милана прибыла одна, порталом. Фердинанд прибыл один, на автомобиле. Оба были абсолютно спокойны, потому что понимали: несмотря на испытываемую друг к другу ненависть, лить кровь сегодня не станут. Время меча еще не настало.
Воевода упругим шагом подошла к облокотившемуся на дверцу «Паджеро» Павлу и, посмотрев на него сверху вниз — Милана на голову возвышалась над чудом, — произнесла:
— Твое поведение заслуживает уважения, Фердинанд. Ты меня боишься, но все равно пришел.
— Я не боюсь.
— Неужели?
— Ты наверняка почитала исторические материалы и знаешь, что я могу убить тебя так же легко, как и ты меня.
— Верится с трудом.
— Хочешь попробовать? — поинтересовался чуд.
— Я хочу поговорить.
— О чем?
Воевода выразительно посмотрела на рыцаря, после чего осведомилась:
— Ты имеешь право принимать решения, Фердинанд?
— Любое, если оно не навредит моим единоверцам.
— Какой бред, — не сдержалась Милана. — Единоверцы! Можно подумать, мы говорим о челах.
Воевода хотела построить разговор иначе, хотела побыстрее изложить свой приказ и расстаться с адептом Скверны. Но неожиданно для себя поняла, что ее задевает сама идея культа. Ей претила мысль, что можно изменить древним традициям.
— Перед Галла все равны, — спокойно отозвался Павел. — Даже челы.
— И тебя это не смущает? Кровь не бунтует?
— Повинуясь голосу крови, мы проливали ее слишком часто. Галла остановит это безумие.
— Такую судьбу ты уготовил своему народу, Фердинанд? Хочешь растворить рыцарей в челах?
У Павла заходили желваки, но следующую фразу он произнес по-прежнему мирно:
— Чего ты хочешь, воевода?
«Ты ничего ему не докажешь! Из документов следует, что принявшие Скверну не отрекались от нее даже под пытками. Именно поэтому чуды уничтожали всех…»
— Если я правильно поняла предсмертные визги Берислава, Скверна пустила корни в обоих Великих Домах. Так?
— И среди чудов, и среди людов есть те, кого коснулась Истина.
Павел не среагировал на уничижительное упоминание единоверца.
