«Гвардия… — Утан потер подбородок. — Да, наверное, во всем виноваты гвардейцы. По сути, именно они начали гражданскую войну».
И первые их шаги были, мягко говоря, необдуманными.
Поняв, что Скверна угрожает основам Ордена, Моррис де Кос начал действовать решительно и жестко. В охваченных мятежом уделах объявили военное положение. Гвардейские гарнизоны вывели из-под управления местных военных властей, а заодно усилили сводными отрядами Алых Единорогов — наиболее преданных властям боевых магов. Приказ был прост: искоренить. Исполнение тоже не отличалось изяществом. Гвардейцы блокировали Запнаэт, столицу удела Цердел, и дали жителям два часа на то, чтобы открыть ворота и выдать принявших Скверну. После отказа последовал штурм. Даже не штурм — избиение. Алые Единороги, которым доходчиво объяснили, что в случае победы Галла они станут никем, перебили всех. Трупы Толкователей развесили на городских стенах. В столицу направили победную реляцию, которую Моррис де Кос прочел с большим удовлетворением.
В тот момент великий магистр еще не понял, что бессмысленно бороться со Словом с помощью Меча.
Но сообразил де Кос быстро, уже на следующий день, когда ему сообщили, что запылали два соседних с Церделом удела — простые чуды прочитали послание центральной власти по-своему.
— Мне не в чем себя упрекнуть.
— Опять сомнения?
Кроме них, в палатке никого не было. Коренастый широкоплечий чуд и Галла. Великий и таинственный. Могущественный и зависимый. Искренний. Да, это самое главное — искренний. И видящий всех насквозь Галла.
— Я не хотел крови.
— Но она пролилась.
— Из-за меня?
— Из-за тех, кто жаждет власти.
Двусмысленное замечание, однако для Утана был только один ответ на этот вопрос.
— Великий магистр. Маги. Они пойдут на все, лишь бы остаться наверху.
— А ты жаждешь власти? — негромко поинтересовался бог.
Можно ли обмануть Галла? Нет. Он видит все. Да и к чему лгать, ведь все было ясно с самого начала.
— Да, жажду.
— Значит, кровь пролилась и из-за тебя.
— Я нес Слово, Галла, твое Слово. И делал все, чтобы его произносили, а не навязывали. Они пролили кровь!
— На Одинокой Че?
Утан поджал губы. Помолчал. После чего хмуро продолжил:
— Помимо власти я ищу справедливость. Все чуды одинаковы. Каждый имеет право стать первым.
На вопрос Родерик не ответил.
— Ты сам себе противоречишь, Утан. Если каждый имеет право стать первым, то маги просто пользуются этим правом.
— Зачем ты меня искушаешь?
Галла усмехнулся.
— Я хочу, чтобы ты был сильным, Утан, а сильные знают свои слабости. И используют их силу. В том, что ты жаждешь власти, нет ничего дурного. Кто-то должен возглавить новый мир, повести за собой ставших равными чудов. Кто-то должен. И ты подходишь на эту роль идеально.
— Я сильный.
— Достаточно ли ты силен, чтобы перевернуть мир?
— Я постараюсь.
— Это ответ слабака.
Стараются те, кто готов к поражению. Победители в себе уверены. И тот, кого ожидает решительный бой, не имеет права на сомнения.
— Новый мир — это всегда кровь?
Галла покачал головой.
— Чтобы достичь нового, нужно переродиться. А смерть — самый быстрый способ. Тебе действительно не в чем себя упрекнуть, Утан. Ты пытался переродить своих братьев Словом и добился больших успехов. Они приняли твое Слово, твою веру. Они идут за тобой. Если бы не маги, лет через пять лицо Ордена изменилось бы до неузнаваемости, наступило бы царство справедливости.
— Но старый мир сопротивляется.
— Да.
И должен быть разрушен.
Родерик вновь сжал кулаки, однако на этот раз жест был вызван не душевными переживаниями, а подступившей яростью.
— Маги готовы убить всех, Верховный Толкователь Утан. Убить всех, чтобы остаться у власти. Чтобы и дальше править чудами по своему усмотрению. Они пытаются утопить новый мир в крови, и ты обязан защищаться. Ты должен защитить себя, свои убеждения, своих сторонников и свое Слово.
— Галла…
— И справедливость, Верховный Толкователь Утан. Равные права для всех. Царство равных возможностей. Каждый чуд достоин стать великим магистром.
Утан поднялся с кресла. Его глаза пылали.
— Маги отвергли Слово Галла, значит, они познают его Меч.
Бог улыбнулся.
Сенегерезерейский Стол.
Легендарное, овеянное славой и обильно политое кровью поле. Цун ле Го, Карфагенский Амулет, Сенегерезерейский Стол — эти слова заставляли трепетать сердце любого чуда. Эти слова были историей Чуди. Эти слова были величием Чуди. Первый великий магистр, объединивший разрозненные племена. Источник магической энергии, превративший народ в Великий Дом. Поле боя, на котором была одержана самая главная победа.
Сенегерезерейский Стол был идеально ровным и почти квадратным полем. Пять лиг в длину, четыре в ширину. С севера и запада к Столу подступали леса, с юга и востока — холмы. Отличное место для хорошей драки.
Именно здесь чуды дали главный бой Зеленому Дому. И хотя апофеозом той войны, естественно, считался штурм Сахнагарадака, любой, кто мало-мальски разбирался в военном искусстве, понимал, что стратегическую победу Орден одержал за три месяца до падения столицы людов, в ходе десятидневной битвы на Сенегерезерейском Столе. На поле, старое название которого так и осталось на карте после гибели зеленой империи. На поле, которое стало олицетворением величия Ордена. И на котором вновь решалась судьба Чуди.
— За нами наша слава и наша память! Предки смотрят на нас, братья! Смотрят и верят: Орден будет жить вечно!
Воины дружно заревели.
— Во славу Ордена!
— Чудь! — выдохнул строй.
— Во славу Ордена!!
— Чудь!!
Мастер войны взмахнул мечом, и дракон послушно взмыл вверх, возглавив первое крыло воздушного отряда Алых Единорогов, которому выпала сложная, но почетная задача: рассечь центр построения мятежников, внести панику в их ряды, подготовив почву для сокрушительного удара гвардии. Затем последует стремительный натиск, конница проведет фланговый маневр, зажимая мятежников в клещи — при постоянной поддержке магов, разумеется, — и все закончится окружением и полным разгромом.
