Так, а это что? Кирилл повернулся на неудобном дерматиновом сиденье, чтобы на карту падало больше света. Странно, что не заметил раньше. Тонкая пунктирная линия, обозначенная непонятным сокращением «unpas.weg». Что сие означает, Кирилл понятия не имел, помнил лишь, что на туристических «пятисотках» из его времени примерно так обозначались труднопроходимые тропы, не включенные в официальные маршрут. Или он перепутал, и пунктир — это русло пересохшей реки или ручья? Хрен его знает. Вспомнить никак не удавалось, да и бывал он в тех походах от силы раз пять, проходя с товарищами простенькую «единичку» по горно-лесной местности.
Так, а если это все же дорога? Правда, идет она как раз через заболоченную низину, куда он соваться не хотел, но зато выводит прямиком к передку, причем там, где на карте нет никаких вражеских отметок. Последнее, впрочем, вполне объяснимо: ну, не могут фрицы ждать прорыва со стороны болот. Да и какой, если уж честно, прорыв?! В этих местах они еще несколько недель будут именно наступать, где медленней, где быстрее, но оттесняя советские войска на восток.
Прикинул расстояние, даже не доставая из планшетки прозрачной целлулоидной линейки, — до непонятного «пунктира» оставалось меньше километра. Что ж, посмотреть стоит. Если это и впрямь какая-то заброшенная дорога, ведущая через болота, рискнуть можно. Стремно, конечно, но все ж лучше, чем напороться в Криничном на немецкие ПТО — или что там у них под рукой отыщется? Между прочим, если по карте, то так даже короче выходит…
Аккуратно сложив карту, Кирилл убрал ее в раскрытый планшет, лежащий на подрагивающем в такт движению колене. Вытащил книжку в твердой желтоватой обложке, озаглавленную «Устав бронетанковых войск РККА, часть первая (УТВ-1-38 г.)», не глядя, раскрыл на сотой странице, коснувшись кончиками пальцев сложенного вдвое листка из школьной тетрадки в линейку. Послание потомкам, ага. То самое. Собственноручно им написанное сразу же после обнаружения танка. Зачем? А хрен его знает, зачем… Ведь его нашли там, в будущем? Нашли. Значит, нужно. Не для предков, увы, поскольку его все равно никто здесь не прочитает — для потомков. Хм, это что ж, он окончательно смирился с тем, что им предстоит сгинуть в безымянном болоте, так выходит?!
Кирилл раздраженно засопел, запихивая в полевую сумку книгу. Да какая разница, в конце-то концов?! Чему быть, того не миновать, разве не так? Он сам? Да он давно ничего не боится, вот только ребят жалко.
Выглянув из люка, парень осмотрелся, боясь пропустить съезд с дороги, поскольку никаких указателей, разумеется, ожидать не приходилось. И почти сразу же услышал выбивающийся из монотонного гудения мотора звук, поднял голову: довольно высоко пролетел самолет, похоже, «Мессершмитт». Ушел далеко вперед, превратившись в черную черточку на голубом фоне, развернулся, возвращаясь. Не факт, что по их душу, но ощущение не из приятных, тут мемуаристы явно не врали. Если влупит с бреющего, мало точно не покажется, особенно, если по двигателю попадет. Снизился, промелькнув смазанной тенью метрах в ста, и ушел куда-то назад. А может, и по их, кто тут разберет? Хотя для разведки в этот период войны немцы обычно все-таки использовали «Хеншель-126», тот самый хрестоматийный «костыль». Да нет, точно «мессер», на такой высоте грех не узнать хищно вытянутый фюзеляж и типичной формы крылья. Что ж ему все-таки было нужно?..
Ага, вот и поворот, надо полагать. Невысокий холм прорезала не так чтобы шибко наезженная дорога с едва заметными колеями, явно пробитыми колесами телег, уж никак не автомобилей. Если не знать, так и не заметишь, просто проедешь мимо даже при скоростях середины двадцатого столетия. Торопливо нырнув в люк, Кирилл выдал механу порцию цэу. Выбросив клуб дыма, «тридцатьчетверка» свернула, походя выворотив выросший на обочине куст. Похоже, теперь любой мало-мальски внимательный преследователь с легкостью поймет, что беглый русский танк свернул именно сюда. Плюс следы траков, разумеется. Ну и ладно, изменить все одно ничего нельзя.
С полчаса танк ехал по вполне сносной дороге, разве что излишне узкой для его габаритов, никак не напоминающей болото, а вот затем… Местность стала ощутимо понижаться, по сторонам понемногу потянулось редколесье, а набитые тележными колесами колеи наполнились темной водой. Росшая по обочинам и между ними трава тоже все больше и больше напоминала типичную для болот растительность, ярко-зеленую, сочную, несмотря на жаркое лето. Сидящий на башне Кирилл все чаще оборачивался, с тревогой наблюдая за продавленными гусеницами глубокими колеями, обрамленными вывороченными траками пластами жирной, почти черной почвы, мгновенно заполнявшимися мутной водой. Болото — штука коварная, это знал даже он, типично городской житель. Телега, а то и автомашина, пусть и с трудом, но пройдет, а вот танк вполне может неожиданно пойти на дно. Хоть бы ходовая выдержала, можно только представить, сколько грязюки они уже намотали на гусеницы. Едва ли не против воли парень вспомнил виденный в танковой учебке намертво застрявший Т-90 с напрочь забитой глиной ходовой. А «девяностый», знаете ли, малость помощнее «тридцатьчетверки», да и дело было на обычном разъезженном владимирском проселке после неслабого летнего ливня, а не на болоте…
Впереди сверкнула нетронутая водная гладь, отражавшая небо и стволы чахлых березок и сосенок, росших по сторонам дороги. Ровная, будто стекло, вода скрыла и колеи, и росшую между ними траву. Дороги больше не было, одно направление, обозначенное этой самой водицей. «Метров тридцать, — машинально отметил парень. — А дальше вроде бы гать начинается, вон бревна виднеются». Танк, не дожидаясь команды, остановился. Из своего люка выбрался механик и, придерживаясь за пушку, выпрямился во весь рост, устойчиво стоя на наклонной лобовой броне:
— Командир, чего делать станем? Не потонуть бы…
— Сейчас, — поколебавшись, Кирилл вылез на корпус и спрыгнул вниз. Сапоги сразу же погрузились в липкую грязь по середину голени, под подошвами противно чавкнуло.
— Палку нужно, да подлинней, — посоветовал с брони мехвод, не изъявляя, впрочем, особого желания последовать вслед за командиром.
— Разберусь, — буркнул тот. Порывшись в заляпанном болотной грязью ящике ЗИП, парень вытащил топор. Срубив ближайшую березку, наскоро очистил тоненький стволик от веток и двинулся вперед, прощупывая дно. Как ни странно, уже через пару метров под ногой ощутилось нечто твердое и покатое, на чем он немедленно и поскользнулся, ухнув в болотину почти по пояс. Всласть выматерившись — мехвод одобрительно хмыкнул — выпрямился, опираясь на шест. Ощупал дно. Ага, уложенное поперек дороги бревно, что ж еще? Гать, конечно, просто бревна со временем опустились ниже уровня воды. Вот только вовсе не факт, что настил выдержит многотонную машину…
Пройдя еще метров с десять и убедившись, что под водой, буквально сантиметрах в тридцати, все те же уложенные одно к одному бревна, Кирилл повернул обратно. В сапогах противно хлюпало, намокшее нижнее белье и штанины комбинезона липли к коже. Нет, ну надо ж было навернуться, на ровном месте, блин! Забросив шест на крышу моторного отсека, забрался на танк.
— Давай вперед, только осторожненько. Старайся держаться точно по центру, бревна должны выдержать. Ширина гати метра три, нам хватит. Ясно? Экипаж, из машины! Поехали…
