Книга Предел возможности, страница 14. Автор книги Олег Таругин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Предел возможности»

Cтраница 14

Оба файла представляли собой какой-то жуткий буквенно-цифровой набор, причем чередующихся букв было лишь четыре: А, Т, G и С. Из интереса и по причине своей врожденнопрофессиональной щепетильности Даня заглянул в раздел «свойства»... и немедленно вышел оттуда с твердой уверенностью, что комп товарища «глючит» гораздо сильнее, нежели можно было бы подумать вначале. Если верить выведенным на экран статистическим данным, файл состоял из нескольких десятков миллиардов буквенно-числовых элементов, что, учитывая слишком малый, всего лишь десятикилобайтный, размер, разумеется, было совершенно нереально!

Промучившись несколько минут и не поленившись «сбегать» за справкой и советом на просторы родного Интернета (обычно знающий всё и вся инет на сей раз постыдно спасовал), Данила махнул на файлы рукой и даже не стал их «убивать». Десять лет общения с компьютерами приучили его не удалять без оглядки ничего непонятного, за исключением, конечно, регулярно приходящих по электронной почте писем от анонимных абонентов с совершенно идиотской просьбой read me и приаттаченным вирусом в нагрузку.

Игорь по поводу обнаруженных «странностей» тоже, как и ожидалось, ничего сказать не смог. Хотя и заметил мимоходом, что они вроде бы смахивают на расшифровку структуры человеческой ДНК — буде кто сумел наконец окончательно оную расшифровать и упорядочить все двадцать миллиардов составляющих ее элементов. Кто-то, но явно, что не он...

5

Ирак. Провинция Васит, неподалеку от города Алъ-Кут, пункта постоянной дислокации украинского миротворческого контингента.

Апрель 2005 года

Как это ни странно, но, несмотря на свое «контуженное» состояние, Андрей довольно быстро догнал подозрительную троицу.

Поднявшись на плоскую спину очередного бархана и распластавшись на песке, он осторожно выглянул на ту сторону, тут же испуганно отпрянув назад. Вероятный противник был совсем рядом (а здесь, в чужой послевоенной, точнее, откровенно «оккупированной» стране, любой местный старше двенадцати лет подпадал под это определение).

Причем преследуемые им иракцы вовсе не старались остаться незамеченными или поскорее скрыться: похоже, они об этом даже не думали, самозабвенно копаясь среди каких-то наполовину скрытых песком каменных развалин. О которых, к слову, Андрей даже не знал — что странно. Топографические ориентировки и привязки к местности америкосы им давали, чего греха таить, просто отличные— о количестве висящих над головой разведывательных спутников он мог только догадываться.

Но как бы то ни было, а занесенные песком руины имели место быть. Как и трое арабов, вооруженных привычными «сорок седьмыми» «калашами». Впрочем, сейчас столь обожаемое ими оружие было легкомысленно составлено пирамидкой в стороне, а смуглокожая троица лихо орудовала малыми пехотными лопатками, откапывая из-под слоя песка нечто, пока еще Андрею невидимое.

Очень хорошо. Даже просто замечательно!

Привычно перебросив сектор предохранителя на автоматический огонь, бывший миротворец, а ныне — бескомпромиссный мститель старший сержант Андрюха Кольчугин, более известный среди погибших друзей как Кольчуга, решительно поднялся во весь рост и рявкнул отчего-то на жутком суржике из русских и немецких слов (просмотренные в детстве кинофильмы «про войну», надо полагать, не прошли бесследно, подсознательно определяя любого противника как фрица):

— А ну, быстро хенде хох, мать вашу!

Последнее не относилось ни к «великому и могучему», ни к упомянутым кинофильмам: подобное «наш человек» — и, кстати, неважно, на каком языке он при этом разговаривает! — добавляет в критической ситуации в любом случае. Гены, наверное.

Конечно, будь на его месте тот же американский морпех, британский пехотинец или даже польский жолнеж, он бы вначале занял позицию повыгоднее, взял всех на мушку и, сделав обязательный предупредительный выстрел, вежливо и политкорректно изложил требование «сдаться, бросить оружие и не оказывать сопротивления патрулю коалиционных сил». Однако Андрей никем из вышеупомянутых не был. Даже больше: он был славянином в самом лучшем смысле этого слова. И поступил так, как поступали до него тысячи идущих в самоубийственную атаку предков.

Иракцы это, похоже, прекрасно поняли, дисциплинированно бросили работу и задрали руки вверх, демонстрируя не то знание русского и немецкого языков, не то понимание психологии русского солдата: «Рыпнешься, сука, завалю, и никакой, нах... коалиционный трибунал мне не страшен!»

А спустившийся с бархана Андрей, в свою очередь, подскочил к плененным арабам и, пинком завалив оружейную пирамиду, наставил на противника безотказный АК.

— Ложись! Ложись, я сказал! Мордой вниз, бля!

Один из иракцев, судя по всему старший, что-то негромко сказал товарищам и первым плюхнулся на песок. Остальные двое почти без заминки последовали за ним — перспектива получить пулю от этого странного парня в заляпанной свежей кровью тельняшке и с неумело перевязанной головой их явно не прельщала.

Андрей же, глядя на дисциплинированно распластавшихся по песку арабов, неожиданно понял, что не знает, что делать дальше. Нет, в задержаниях, проверках и печально знаменитых «зачистках» он и раньше участвовал, но тогда все было иначе. Грамотно «держащие» противника и не перекрывающие друг другу секторы огня товарищи, знающий иракский и английский старший офицер, надежное прикрытие башенной пулеметной установки бэтээра... а сейчас-то ему что делать?

Пока бежал, задыхаясь и борясь с головокружением и тошнотой, по песку, знал лишь одно: догнать и уничтожить. Стрелять не думая; не отпускать спусковой крючок, пока патроны в магазине не закончатся... просто стрелять!

А сейчас?.. Вот они, перед ним — может, как раз те, кто мину на дороге ставил, может, другие, просто случайно оказавшиеся в этом месте и в это время. Дело-то не в этом. Андрей вдруг со всей остротой понял, что не может просто так взять и нажать на спуск. И дело вовсе не в приличиях, не в воинском долге или возможном наказании — кто и что тут потом докажет, ха! — дело-то в душе. В душе и, наверное, в чести...

Ствол автомата медленно опустился. Не совсем, конечно, — все-таки не первый месяц в Ираке: плавали — знаем, на что горячий местный люд способен! — и тут на помощь старшему сержанту неожиданно пришел тот самый иракец, что первым выполнил команду «лежать».

— Рюськи, не стрелай. Я хорошо на ваш говори, я в офицер училищ учился, ещьо когда у вас камунист был! Послюшай чуть-немного: я хорошо рассказать буду, ты нужный вещь слюшать будиш...

Андрей на всякий случай вздернул повыше увенчанный компенсатором ствол «калаша», однако особо не удивился: за время службы он уже не раз встречался с выпускниками советских военных училищ, одними из самых желанных курсантов в которых были, наряду с кубинцами и вьетнамцами, именно иракцы и иранцы. А узнав историю многолетней войны этих двух стран, когда друг против Друга воевали специалисты, обучавшиеся в одной стране и зачастую на одном курсе или факультете, даже подумал: не решал ли таким образом Союз какие-то свои геополитические интересы? Очень даже может быть... Так что заговоривший по-русски иракец Андрея совсем не удивил.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация