Не знаю, чем закончилось бы это смелое путешествие (скорее всего — ничем), однако судьба решила в очередной раз направить нашу историю в несколько иное русло… И причиной этого на сей раз стал сам майор Московенко…
"Опять в сторону уходим", — с досадой успел подумать майор, прежде чем осознал, что ничем не прикрыл, не завуалировал эту, как назло, излишне четкую мысль. А уже спустя секунду в голове шевельнулся знакомый червячок чужого разума:
— В сторону? Не успел? Что-что?! — Голос окреп, и Московенко почувствовал, как он проникает все глубже и глубже, многократно усиливаясь, играючи сметает с таким трудом установленную защиту, он уже не сомневался, что теперь компьютеру известно все. Так и оказалось. — Голос вернулся после небольшой паузы, однако теперь он уже никоим образом не походил на голос сумасшедшего — в нем явственно звучала сталь и сжигающая мозг ярость: — Ясно. Вот, значит, как — решили поиграть по своим правилам? То-то я почувствовал… — голос осекся, словно едва не сказав что-то, чего людям не следовало знать, и продолжил: — Что ж, я всегда знал, что людям верить нельзя. Ладно, прямоходящие, в конце концов, я тоже могу изменить правила нашей игры… Не хотите общаться со мной — общайтесь с моими охотниками. Могу вам только посочувствовать при этом… И, кстати, можете не пытаться покинуть это место, даже если бы вам удалось — в чем я сильно сомневаюсь! — одолеть их всех, ваша судьба все равно уже предрешена. Я потерял контроль почти над всеми системами этого ржавого корыта — но на то, чтобы открыть внешние шлюзы, моих сил, поверьте, хватит. А, в отличие от меня, вас вакуум убьет практически мгновенно, не так ли? Так что дерзайте, но помните — этим вы лишь ненадолго оттянете свой конец…
Голос исчез, даже не попрощавшись, — похоже, на сей раз он разозлился по-настоящему. Окунь глянул на убитое лицо командира и неожиданно серьезно сказал, чуть ли не впервые назвав его по имени и на "ты":
— Да ладно тебе, Сашка, бывает. Все равно это была дурацкая затея — согласись, шансов найти что-либо в этой лесопосадке у нас все равно не было. Плюнь на это все, командир, не расстраивайся. Надо возвращаться: сейчас, как я понимаю, нам предстоит снова от тех лихих зверушек отбиваться — как бы пацаны без нас не напортачили чего. Пошли, пошли, майор…
Московенко вздохнул — обидно, конечно. Хотя Окунь абсолютно прав — он и сам уже пришел к этой мысли — шансов найти эти самые долбаные "вторичные терминалы" у них действительно не было. Значит, надо возвращаться и принимать бой. А уж станет ли он для них последним — посмотрим на месте. Спецназу, как говорит Юрий Сергеевич, не к лицу демагогию разводить и предположения строить…
— Вперед! — прежним голосом скомандовал майор. — Возвращаемся, Андрюха. И поскорей желательно — времени в обрез. Погнали…
10
Несмотря на понесенные потери и явную несостоятельность обычных приемов штурма, вторая атака началась почти сразу же после первой. Как и в прошлый раз, лучники дали несколько залпов — с тем же, что и раньше, успехом, разумеется, однако затем наступающие сменили не оправдавшую надежд тактику: теперь в атаку пошла только пешая пехота под прикрытием двух шеренг щитоносцев и шеренги копейщиков. Глядя на приближающуюся стену стальных щитов, генерал лишь грустно вздохнул: за прошедшие две с половиной тысячи лет человечество достигло значительного прогресса в технологии уничтожения себе подобных. В свете последних достижений ВПК
[69]
применяемая тактика выглядела наивной детской шалостью.
"Стареешь, старый ты дурень! — тут же выругал себя Юрий Сергеевич. — Между прочим, если эти "детишки" хотя бы просто пересекут границу Города — всем на Земле наступит полный и абсолютный капут". Улыбнувшись тому, что за последние дни он даже думать стал отчасти по-немецки, генерал скомандовал:
— Внимание всем. Без моей команды не стрелять… — и, обращаясь уже только к Лего, приказал: — Дай мне танкистов.
— Легко… — Спецназовец протянул Музыкальному наушники с крохотным микрофоном. — Прошу пана…
— Броня! Я — Первый, как слышите?
Сквозь шорох и треск помех (Город с его антинаучным влиянием на привычные физические процессы был тут, как это ни странно, ни при чем — танковая радиостанция образца тысяча девятьсот тридцать восьмого года подкачала) прорвался едва слышимый голос наводчика:
— Слышу вас, Первый. Открыть огонь?
— Пока ждите. Сначала мины, потом мы, а вот затем — ваша очередь. Цели выбирайте по собственному усмотрению. Ясно?
— Вас понял… — Голос окончательно растворился в шуме радиопомех.
— По-моему, проще им со стены покричать — слышнее было бы! — буркнул генерал, возвращая Лего наушники, и добавил: — Красиво идут, басурманы (это относилось уже к наступающим персам), как на параде прямо…
Шли они и вправду красиво — не ломая строя, ни на секунду не размыкая сплошного ряда щитов, не обгоняя и не отставая друг от друга. Даже на первый взгляд было видно, что теперь на штурм пошли раза в три больше воинов, кроме того, за спинами атакующих ждали своего часа еще два сбитых в плотные "коробки" отряда. Эти наступать пока не собирались, видимо ожидая, пока воины первой волны минуют сеющий необъяснимую смерть участок пустыни…
Наконец шеренга отблескивающих на солнце щитов надвинулась на перепаханное взрывами поле, скрывая от взоров обороняющихся распластанные тела погибших, и невозбранно миновала его ("Молодцы! — одобрительно подумал Юрий Сергеевич. — Могу представить, чего вам это стоило. Молодцы"). Заметно воспрянув духом, люди ускорили шаг, стремясь как можно скорее покинуть несущее на себе печать чужой смерти место… и приближаясь при этом к своей собственной, не менее страшной гибели…
— Внимание… — громко, чтобы расслышали все бойцы его маленького отряда, произнес генерал. — Сейчас начнется…
Первая шеренга вступила на таящий дремлющую пока смерть песок. Шаг, другой… И когда генерал уже успел усомниться в боеспособности полученных в наследство от погибшего Шульца мин, нога кого-то из пехотинцев вдавила в скрытый под песком корпус одной из них округлую пластину-инициатор. Заостренное стальное жало накололо капсуль детонатора, и полтора килограмма тротила послушно выплеснули вверх и. в стороны свою убийственную мощь…
Взрыв, пробивший в слитной шеренге одинаковых щитов первую брешь, словно послужил сигналом для остальных двух десятков противопехотных мин — самый обычный с виду песок под ногами вдруг ожил, вздыбился пронизанными огненными всполохами фонтанами, несущими на своих зыбких крыльях страшную осколочную смерть. Кажущийся незыблемым строй сломался, рассыпался подобно карточному домику, все новые и новые взрывы пробивали в нем бреши в три-четыре человека, расшвыривали, рвали и сминали воинов…
Но на сей раз они не отступили, продолжая метр за метром приближаться к желанной цели. Тем более что позади, упрямо не ломая строя, заходили с флангов обе резервные "коробки" второй волны…
