— Петруша, ты? — неуверенно произнесла она.
Тот встрепенулся, поднял голову. Миг спустя бросился к решетке и радостно воскликнул:
— Зиночка!
— Петь, я… — Дама замялась, покосилась на спящую в камере пьянь, на равнодушных полицейских и бесстрастных охранников — и вдруг разревелась: — Прости меня, Петруша, правильно ты вчера сказал, это из-за меня ты пить начал…
Очумевший Шашкин только и смог пробормотать:
— Да ладно, чего уж там… — И затем, отгоняя от себя воспоминание о хваленой племяннице Сабли, очень искренне выдохнул: — Зин, какая же ты у меня… красивая!
* * *
— Баб Марусь, а, баб Марусь! Ну открывай, мля, уже! — Коренастый байкер в красной бандане робко топтался у двери квартиры в панельной многоэтажке, то и дело шикая на шумевших за спиной приятелей.
— Хто там? — послышалось из-за двери.
— Это я, мля… Бабуля, расколдуй меня обратно, а?
Дверь распахнулась, и бабка Маруся хитро уставилась на уйбуя.
— Пять тыщ, — деловито сообщила она.
— Как пять? — опешил Дюбель. — Ты ж одну брала!
— Двойной тариф, — огорошила байкера бабка. — Ежели кого ко мне насильно ведут, я денег-то, почитай, и не беру… Опосля завсегда воротятся, обратно разлечиться. Вот тогда-то я настоящую деньгу и требую. За то, штоб опять подымалась.
— Кто подымалась? — испуганно ахнули стоявшие позади Дюбеля Красные Шапки и на всякий случай отступили от уйбуя на шаг.
— Хто-хто, — покачала головой бабка Маруся. — Рука… Ну, так чаво?
— Брильянтами возьмешь? — грустно вздохнул Дюбель, вытягивая из-за пазухи маленькую шкатулку с драгоценностями, которую он мимоходом, пока рыскал в поисках простыней, прихватил из спальни той ужасной тетки.
— А то! Заходи…
Софья Косова
Игры, в которые…
Подмосковье. Садовое товарищество «Мичуринец»
20 декабря, суббота, 22.17
Почти все ролевые игры устраиваются по одному принципу. Народ записывается на игру, разбирает роли или заявляет оригинальных персонажей, затем все дружно куда-то едут, знакомятся, пьют пиво, капитаны проверяют боеготовность команд, и дело пошло… Но, как бы ни расстарались игроки и организаторы насчет сценария, костюмов, раскадровки, реквизита и стратегического запаса спиртного, как бы замечательно все ни прошло, игра остается игрой. Это весело, но это неправда. Бронежилет имитируется байкерской «защитой», магия моделирована жестами или, в лучшем случае, карманным фонариком, а пистолеты стреляют пластиковыми шариками. (Как и тот, что лежал сейчас на дне Жениного рюкзака — пневматический хардбольный «хаммерли». Неотличим внешне и даже по весу от боевого образца, все стальное, добротное, натуральное, и при этом — не более чем игрушка для расстрела пивных банок. Впрочем, мельком отметил Женька, не поскупились неведомые Мастера: такая игрушка в «Кольчуге» на Ленинградском тысяч восемь стоит.)
Бывает игра-функция, когда главное — это крутой костюм и красивый «парад», а бывает игра-состояние. Игра-состояние целиком и полностью зависит от того, насколько сможет игрок вжиться в выбранный образ. Ритуальный обсидиановый кинжал выточен из буковой паркетины? Мантия сшита из старого бархатного покрывала? Плевать! Потому что, если воображение позволит тебе в полной мере ощутить себя не студентом-первокурсником, а темным магом, жутким оборотнем или наемником-хитмэном, — игра удалась. Азарт, адреналин, таинственность и стремительность происходящего наполняли скучный привычный мир волшебными красками. Игра захватывала, игра диктовала свои правила, и рядом нет никого, кто мог бы крикнуть «Стоп, игра!».
Женя сел в электричку, отходящую с платформы «Тимирязевская». Удобнее было ехать с Савеловского вокзала, но в инструкции имелась рекомендация — оставаться как можно более незаметным, а на вокзале (террористов, поди, высматривают) повсюду камеры слежения. Конечно, на такие условности можно было бы и забить: игра же, какие там камеры? Кто проверит? Но если уж играть, так чтоб все как взаправду, иначе неинтересно. А если взаправду — то нужно быть внимательным, хитрым и осторожным, как настоящий боевой маг. Как настоящий Рассветный Страж.
Тем более шеф заострил внимание на том, что работать предстоит без магии. Поскольку, во-первых, объект сам являлся магом (тут уж не важно, какого уровня), а во-вторых, с некоторых пор обвешан защитными и сигнальными артефактами, как новогодняя елка гирляндами. Чего доброго, засечет враждебные магические эманации да как шарахнет «Огненной сетью» или чем похуже… То ли дело твердая рука, верный глаз и старая добрая серебряная пуля. А на самый крайний случай — прописанное в характеристиках Настиного персонажа умение оборачиваться пантерой.
Электричка была полупустой, никакой давки, садись где хочешь, но все-таки это небольшое путешествие оказалось не самым приятным. В каждом втором вагоне спит по бомжу, и хорошо, если спит, — некоторые ехали компаниями и активно скрашивали путь-дорогу горячительным. Женя примостился в углу у окошка, надвинул на глаза капюшон, енотовый мех щекотал веки. По грязному, с потеками, стеклу мазался неразличимый пейзаж: какие-то дома и домики, тусклые фонари, облезлые деревья. В вагоне жарко, а на улице минус шесть и северный ветер. И это в Москве, а за городом холоднее… Ночь, зима, начинающаяся простуда, игрушечный пистолет в рюкзаке, вонючая электричка — азарт от Игры потихонечку пошел на убыль, а на смену ему пришли сомнения и странное дурное предчувствие. Вязким комом оно засело в солнечном сплетении, смутное, неуловимое и притом ощутимое до тошноты.
Впрочем, усмехнулся про себя Женя, если бы все происходило по-настоящему, состояние наверняка было бы именно такое. Так что пока мастера Игры свое обещание выполняли.
Еще в тамбуре парень натянул шапку и тонкие вязаные перчатки, специально приобретенные в переходе за копейки. В теплых кожаных перчатках на меху стрелять неудобно. В этих — запросто, но вот пальцы в них моментально коченели, а работать предстояло руками…
Женя шагнул на плохо освещенную платформу станции «94-й километр». Если бы не насыпь мелкого колючего снега, примерзшего к асфальту и кое-как отражающего свет фонарей, ступать бы пришлось практически на ощупь.
Как было оговорено, Настя стояла чуть в стороне от дороги — там, где по обочине росли кусты и деревья. Если не знаешь, не заметишь.
— Ты точен, как всегда, Юдж, — голос могучей «пантеры» звучал жалобно.
— Очень замерзла? — Совсем не так, наверное, подобает хладнокровному воину приветствовать боевую подругу, но…
— Очень. У меня даже маленький термос чая с собой был, а все равно холодно, — пожаловалась девушка.
Женя молча скинул куртку, снял надетый под ней теплый свитер.
— Держи.
