Вождь выкатил на уйбуя единственный глаз — даже многоумный фюрер не изобрел бы столь блестящей версии.
— Президент? Писец! — Фура стянул бандану и утер со лба холодный пот.
— Кто-кто? — попыталась уточнить Вобла.
— Ты, наверно, хотела узнать, чем это тебе грозит?! — не растерялся Кувалда, продолжая нагнетать обстановку. — Пошли все вон! Я буфу фумать, как спасти нашу семью!
Второй раз никого просить не пришлось: Трактор отпер дверь, Дуричи одновременно бросились в узкий проход и, судя по грохоту, кубарем покатились вниз по лестнице.
— Про резифента — это ты хорошо прифумал, — похвалил фюрер верного уйбуя. — Только кому теперь звонить? Мечеслав отберет просто так, Урбек, как всегда, обманет — скажет, что ничего не стоит, а сам буфет профавать с аукциона. А чуфы потом меня прифут убивать.
— Ты подожди день — если не придут чуды, значит, можно продавать, — предложил рассудительный Трактор, без спросу отхлебывая из фюрерской кружки.
Кувалда не возражал.
* * *
Ресторан «Шварцвальд», Москва, ул. Песчаная,
21 декабря, воскресенье, 21.16
Те несколько часов, что командор потратил на первый допрос и отчет Гуго де Лаэрту, показались Клаусу вечностью. За это время аналитик успел съездить в Южный Форт, забрать у фюрера Красных Шапок медальон и чуть было не прибить вышеобозначенного фюрера. Потому как вождь этого маленького, но удивительно наглого народа вознамерился получить от Ордена «вознагражфение за нахофку и возвращение знака». Кто бы еще объяснил, почему он обозвал медальон «знаком»? В общем, когда Клаус вернулся, Рауль все еще занимался улаживанием формальностей. А завершающим аккордом стало совещание у великого магистра, еще на час.
Молодой аналитик мужественно терпел голод и ждал шефа, как ворон крови. С тем, что командор снизойдет до подробных разъяснений не раньше, чем через два дня, Клаус смирился. Но ответ на главный вопрос он хотел получить немедленно, иначе в перспективе его ожидали две бессонные ночи.
С совещания Рауль вернулся озабоченный, как смотритель бестиария в начале весны, но от «пары пива» не отказался. Вновь отправились в «Шварцвальд», на сей раз просто поужинать — у командора этот ресторан, расположенный в семи минутах ходьбы от штаб-квартиры навов, почему-то вызвал любопытство.
— Очень даже приятное место! — похвалил заведение Клаус, одним махом ополовинив литровую кружку пива. — Только расположение не очень удачное.
— Думаю, по этому принципу и выбиралось, — предположил командор. — Чтобы наверняка не встретить никого из наших… — Не дожидаясь, когда подадут горячее, Рауль выпил подряд две стопки водки. В отличие от большинства своих соплеменников он предпочитал благородным, чарующим винам именно этот совершенно не изысканный напиток.
— А я, признаться, до последнего был уверен, что убийца шас. Именно у него были настоящие мотивы!
Де Конти покачал головой:
— Забавно: Нимруд выиграл от этой истории больше всех, будучи совершенно ни при чем.
— То есть?
— Сейчас поймешь… Виндер активно запускал руку в казенные средства, но ему везло — он всегда успевал их удачно прокрутить и вовремя вернуть. А тут грянула проверка, которая обернулась бы для него катастрофой.
— Но, получается, у него были деньги — он мог вложить их, и никакой недостачи.
— Ничего у него не было — он вкладывался в бизнес Нимруда Турчи. Я все понял, когда шас объявил, что Оливер должен был внести в уставной капитал полтора миллиона. Смехотворная сумма при оборотах «Шиншиллы». Конечно, это была только часть, но последняя, после чего компаньоны подписали бы договор.
— Значит, должны где-то быть документы, подтверждающие, что платеж осуществлялся в рассрочку. Суммы, даты, все… Но мы ничего не нашли.
— И вряд ли найдем. Нимруд это тоже понимает. У Виндера не было денег, чтобы стать совладельцем «Шиншиллы», — это для всех очевидно. Если бы он не скрывал, сколько вкладывает в бизнес, то проверка случилась бы гораздо раньше. В «Чудь Инкорпорейтед» все-таки умеют складывать два и два. Вот и получается, что документы подписывались — как без этого? — но на деле это было пустой формальностью. Нет, законную силу бумаги имели, но только обнародовать их Оливер ни за что не стал бы. И прятал их, конечно, в очень надежном месте. Умирать он не собирался, родственников и невесту в курс своих афер не ставил.
— Так наследники Виндера могут претендовать на часть «Шиншиллы»?
— Без сомнения, — кивнул командор, не обращая внимания на суетливую официантку, расставлявшую на столе тарелки с закусками и шкварчащие сковороды с мясом, — разговор был надежно защищен он подслушивания. — Возможно, они даже наймут кого-нибудь, кто отыщет им документы. Но это уже не наша забота.
— А зачем рисковать? — Клаус так увлекся, что даже позабыл про свое пиво, хотя мечтал о нем с самого утра. — Почему бы, например, сразу не оформить сделку на подставное лицо?
— Ты бы так поступил? — командор вопросительно изогнул бровь.
Аналитик задумался, но секунды на три, не более:
— С шасом — ни за что.
— Вот и ответ.
Клаус замолчал, рассеянно ковыряя вилкой салат.
— Что, по-прежнему нет версий? Ну-ну… — Де Конти, у которого крошки во рту не было с самого утра, с удовольствием сделал паузу в разговоре и принялся за еду.
Командор в педагогических целях не стал рассказывать помощнику, как он вычислил убийцу. Аналитик придумал уже десяток вариантов, но был по-прежнему далек от истины.
— Нет, ну вы же как-то догадались сразу! Вот как сразу — я не знаю. Ведь у Турчи был двойной мотив — он и медальон видел!
— Не переживай, он и меня сбил с толку — даже тем, что очень торопился в Цитадель, к Сантьяге и потому не желал разговаривать. Хотел бы я знать, для чего ничем не выдающийся шас понадобился комиссару… Ладно уж, — Рауль налил себе еще рюмку. — Пользуешься моей добротой. Вспомни еще раз, что было сказано в первом письме, с заданием.
— «Не позже полуночи…» — Клаус принялся пересказывать текст письма, который уже успел выучить наизусть, пока, по подсказке шефа, пытался найти там зацепку.
— Ты разбираешь на детали, а детали ни при чем. В чем суть задания?
— Забрать у «белого мага» медальон.
— Это и являлось основной целью, ради которой все затевалось. Так?
— Так.
— Теперь вспомни последнее письмо, сегодняшнее. Вот его вспомни дословно.
— «Если вы украли…» — Клаус даже подпрыгнул на стуле. — Конечно! Во втором письме о медальоне как будто предположение, в то время как в первом… Но почему? — Молодой рыцарь вновь растерянно захлопал глазами. — Ведь все письма написаны одним лицом, с конкретной целью.
