Книга Паутина противостояния, страница 139. Автор книги Вадим Панов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Паутина противостояния»

Cтраница 139

Снова сестра делала уколы и попросила ложиться спать. Меня и вправду клонит в сон. Очень сильно. За окном шумит дождь. Убаюкивает.

Нужно попросить сестру не перекладывать дневник…


23 ноября

Сегодня увидел дневник с самого утра. Завтрак был вкусный. Снова пришлось вычеркивать лишние фразы. Их почти столько же, сколько и в первой записи. Ничего, скоро все наладится.

Солнце светит прямо в мое окно — для него не существует решеток. В клинике все окна с решетками, для безопасности очень многим должен и не всегда пациентов.

На обороте обложки, она из кожи, приклеена фотография. Я помню ее полностью, всю, до мельчайших деталей. Мне даже не надо смотреть на нее, чтобы увидеть блики света на волосах Лизы, ее любимую синюю кофту, ту тетрадь, что она держала в руках. А вокруг цветы и растения, словно и не в Москве мы. И здание странное. Я потом так и не смог найти это место, когда ходил по тому парку. А Лиза нашла его безошибочно, и безгубый рот с острыми зубами Заим нашел.

А фотография еще с чуть примятым уголком, и на обороте Лиза когда-то написала дату, наши имена, там, на обороте, ее почерк. У меня остались многие ее вещи — последние несколько месяцев мы жили у меня, и ее брат часто приезжал в гости.

Они родные по отцу, я это помню. А мать Лизы умерла года два назад — попала под машину — и сразу насмерть. И брат ее, Ричард, всегда такой самоуверенный, наглый — как же они находили общий язык, я не знаю. Лиза рассказывала, что у него какие-то проблемы. Он играл. Много и на большие суммы. И «серьезный разговор» Лиза хотела вести на эту тему. Но я не знаю подробностей. Только моя Лиза очень боялась, что однажды «Ричард проиграет что-то-там-не-помню-что ценное и не сможет расплатиться. А Ричард горяч и способен на любую глупость». Я знаю — всему виной Ричард.

Но не понимаю, как именно все произошло.

И не бывает так, чтобы кто-то один все видел, а другие нет.

Дневные процедуры очень утомительны. Нужно идти в другое крыло больницы, а еще там есть и другие люди. Они странные, сумасшедшие. Одни смотрят на меня и смеются, другие молчат, но их взгляд пробирает до костей. Третьи с виду нормальные, но рассказывают, как по ночам летали с феями. Я в психиатрической клинике, и это страшно.

И Лизы со мной нет.

Мне хочется спать.

Надо не забыть написать в дневник завтра. Или когда проснусь.


24 ноября

За вчерашний день я только два раза написал что-то странное. Провалы в памяти — потому что я не помню, чтобы думал такое.

Всю ночь видел во сне фотографию. Я держал ее в руках, а кто-то черный и уродливый, как то чудовище, отрывал от фотографии кусочки. Он не трогал меня, а отрывал кусочки от Лизы. Начал он с левого ботинка.

Я утром проверил — фотография цела. Но я проснулся, потому что кричал. Прибежала сестра и сделала укол. А сейчас почти вечер — я спал весь день, наверное. Мне тяжело сейчас и снова хочется спать.


25 ноября

Через два часа приедут родители. Они вернулись из Нью-Йорка, папа там собрался договор какой-то заключать. Когда я попал в полицию, он примчался из Франкфурта очень быстро и вытащил меня. Но, как он потом сказал, мне не собирались предъявлять обвинение. «Потерпевший» просто посоветовал «полечить голову». А я жалею, что не убил его.

Я только ради мамы согласился на лечение, чтобы она успокоилась, потому что она все время плакала после того, как я попал в полицию. Она закусывала губу, чтобы не плакать, но я видел, что когда никто толпа была такой плотной, люди стояли так близко не смотрит, она сидит в спальне у окна — там широкое окно, почти во всю стену — и все время подносит платок к глазам.

Я говорил с врачом, он приехал к нам домой и спрашивал меня, зачем я напал на того мужчину, знаком ли я с ним, зачем я разбил стекло его машины. А я не смог промолчать, я рассказал все. Тогда он вышел к родителям, а потом они зашли ко мне и сказали, что доктор сумел определить, чем я болен. Он назвал это параноидальным бредом и посоветовал хорошую клинику, где можно обследоваться и вылечиться. Но я не болен, я так и ответил родителям, а мама снова начала плакать, и я согласился. Со мной в первый раз говорили три врача, сначала вместе, потом по очереди. Они писали в блокнотах чудовище начало двигаться какие-то свои закорючки. Я пытался шутить, но, наверное, не очень весело, потому что после Лизы уже нет ничего веселого. Лизы со мной больше нет, и ее никогда не будет, я верю в злой рок. Полиция не нашла ничего странного во всем этом. Но они не видели. Никто, кроме меня, не видел того, что произошло на самом деле.

А потом мне сказали, что лечение займет несколько месяцев, но мне все равно. И сейчас все равно. Я его убью, когда выйду. Я здоров, поэтому какая разница, от чего они меня там собрались лечить…

Я стал быстро уставать. И скоро родители приедут. Нужно сходить в душ, наверное.

И причесаться, чтобы мама не плакала в этот раз.


26 ноября

Сегодня мне сделали укол прямо с утра. До завтрака. Было больно — больнее, чем обычно, наверное, они сменили лекарство. Скоро меня выпишут.

И я найду того мужчину. Я его очень хорошо запомнил. Похороны Лизы были очень скромными. Я не много переход там всегда какой-то странный, с потолка течет вода денег мог собрать, но отдал все, что у меня было. Ее хоронили в закрытом гробу, а все вокруг называли ее самоубийцей и жалели. А я ударил какого-то знакомого и сказал, что ее убили. А я убью того, кто это сделал. Но этого я врачам не говорил и не буду говорить. Они и так считают меня сумасшедшим.

Было пасмурно, но солнце изредка выглядывало. Я случайно встретил его недалеко от стоянки и кричал ему, чтобы он остановился, что он убийца, я его узнал. А он шел, он не обращал на меня внимания. У него машина, черная, дорогая, это был «Бентли». И он сел в нее, и тогда я разозлился. Я схватил металлическое ограждение — они легкие на самом деле и не прикреплены к асфальту, — и начал бить по машине. Но на стоянке была охрана, и они скрутили меня, а потом вызвали полицию.

А тот, с черными волосами, что убил мою Лизу, он так и не вышел. Он только посоветовал мне «подлечить мозги».

Я лечу мозги. А когда я выйду, я его снова найду и убью. Чего бы мне это ни стоило.

Снова хочется спать.

Я дневник положу рядом с собой. Там фотография.


27 ноября

Папа вчера сказал, что они улетают на целый месяц к Сергею: он поступил в Оксфорд, нужно быть рядом. И еще папа сказал, что надеется, что к их следующему визиту я уже буду «выглядеть лучше» и избавлюсь от своей навязчивой идеи. Он сказал, что они попросили удивительно черный, почти матовый сестру внимательнее за мной следить и помогать мне.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация