Грохот, автоматные очереди и вопли ознаменовали начало основной фазы операции.
— Слушай, Сиракуза, а что тама начирикано? — осведомился Копыто, указывая пальцем на плакат.
— Частная собственность, — перевел Ваня. — Посторонним вход воспрещен.
Карта Сиракузе не особенно помогла — выбранный с ее помощью путь привел не к небольшому городку, а в лесистые отроги местных гор. Некоторое время дорога петляла по местности настолько живописной, что даже не склонный к созерцанию Копыто стянул с головы бандану и, утерев скупую слезу, заявил, что «тут и сейчас они зыркают на легендарную колыбель Западных Лесов, из которых вышла благородная семья Красных Шапок, в натуре». А затем асфальтовая лента уперлась в негостеприимно опущенный шлагбаум, слева от которого торчал бетонный куб будки, а справа — тот самый плакат, что вызвал интерес уйбуя. Поскольку при появлении автомобиля навстречу никто не вышел, дикарь предположил, что «здесь, мля, все заброшено»! Однако Ваня с такой постановкой вопроса не согласился и предложил осмотреться, тем более что ярдах в трехстах от шлагбаума в скале виднелись ворота. Открытые ворота.
Сиракуза выбрался из «БМВ» и неспешно двинулся к будке, недовольный Копыто последовал за советником.
— Клево, братан, клево. Получается, мы щаз, в натуре, грабим какого-то местного чела?
— Мы сейчас, в натуре, незаконно проникли на частную территорию, — подумав, сообщил Ваня. — Но еще никого не ограбили.
— Я не могу незаконно, — мотнул головой уйбуй. — Я миллионер, диссидент, политический деятель и беженец. Мне в тюрьму нельзя, потому что тогда меня отседова выпрут и я окажусь под прицелом одноглазого.
— Ты здесь и так незаконно.
— Как это?
— Разве мы пересекали границу?
Уйбуй почесал под банданой, припомнил путешествие через портал, после чего сообщил:
— На тебя свалю, советник хренов, скажу, опоил и обманул.
— Мы только посмотрим, — негромко произнес Ваня. — Вдруг кому-то нужна наша помощь?
— Зачем?
— Затем.
— Слушай, мля, я миллионер, деятель и диссидент, а ни хрена не скорая помощь, в натуре, ты понял? Если кому-то плохо, это его проблемы…
— Помощь уже не нужна, — сообщил остановившийся в дверном проеме Сиракуза.
Копыто подошел к советнику и замер: на полу будки распластались двое мужчин в милитаристской униформе. Тела отдельно, головы отдельно. Крови — нет. Точнее, есть, но растекшаяся жидкость походила на кровь очень слабо.
— Стекло пуленепробиваемое, — тихо сказал Ваня. — Поэтому им пришлось выбить дверь и…
И резать.
— Могли бы из гранатомета жахнуть. — Копыто почесал подбородок. — Гранатомет стекло не удержало бы, я знаю.
— Значит, они хотели проделать все тихо.
Уйбуй посмотрел на виднеющиеся вдалеке ворота и только сейчас заметил, что они открыты. Помялся.
— Тута воюют.
А ввязываться в боевые действия трусоватому миллионеру не хотелось.
— Или уже отвоевали, — попытался приободрить работодателя Ваня.
— Воюют. — Копыто присел на корточки, макнул палец в жидкость, попробовал на язык и повторил: — Воюют. Минут пять как големов замочили.
О том, откуда в шотландской глуши взялись големы, уйбуй подумать не догадался. Вместо этого выдал фразу, которую не произносил ни разу в жизни и даже представить не мог, что когда-нибудь произнесет:
— Давай вызовем полицию?
— Что?! — Ваня изумленно вытаращился на дикаря.
— Моя жизня важна и ценна, — с достоинством сообщил миллионер. — Я обязан вернуться на Родину и построить тама фабрику виски. Это миссия для народа и семьи. Я не могу собой рисковать.
Считалось, что мировосприятие дикарей есть константа, изменить которую невозможно даже хирургическим вмешательством, однако Ване пришлось признать, что большие деньги способны творить чудеса.
— А я попробую, — твердо ответил справившийся с удивлением Сиракуза.
— Не понял? — растерялся дикарь. — Драться хочешь?
— Ага, — подтвердил Ваня.
— Ты же не умеешь!
Несколько секунд Сиракуза смотрел в маленькие глазки дикаря, после чего произнес:
— Ты где золото добыл, а?
— Под землей.
— Там тоже «под землей». — Ваня кивнул на вырубленные в скале ворота. — Там воюют, а значит, там есть что-то ценное. И я готов рискнуть. Я тоже хочу стать миллионером.
— Завидно, да?
— Да, завидно. Если хочешь — уезжай.
— Мля… — Копыто тоскливо посмотрел на «БМВ», затем перевел взгляд на ворота, что-то пробурчал себе под нос, вновь наклонился к мертвому охраннику и вытащил из его кобуры пистолет. — Пошли, придурок, покажу тебе, как надо големов правильно мочить.
Справиться со Схинки оказалось непросто. Даже при том, что на стороне девушки был фактор внезапности.
Схинки отвлекся на грохот, машинально посмотрел на ведущие из коридоров двери и получил увесистый удар тяжелым, восемнадцатидюймовым ноутбуком. Голова мотнулась.
«Срубила?»
Катарина рассчитывала оглушить Схинки, но не преуспела. Он зарычал. Еще удар!
— Убью!!
Тем не менее слегка «поплыл». Попытался схватить девушку за руку, удержать, не позволить отскочить, но не получилось. Промахнулся. Поскольку ноутбук рассыпался, Катарина вскочила на диван и врезала Схинки ногой, заставив повалиться набок. Однако в следующий миг поняла, что вырубить противника не удастся, и бросилась из гостиной вон.
Окровавленный, не до конца пришедший в себя Схинки рванул следом.
— Что происходит? Схинки!
Молчание. Любимец всегда находился на связи — носил вживленный за ухо чип, благодаря которому Ярга, если требовалось, слышал любой разговор Схинки. Однако сейчас не отзывался.
Убит?
Четыре видеокамеры бесстрастно фиксировали развернувшуюся у главных ворот бойню. Не бой, а именно бойню. Фигуры в черном закончили крошить охрану и деловито разбегались по коридорам.
Гарки?!
На мгновение Яргу кольнули неприятные воспоминания: он под землей, глубоко под землей, в надежнейшей Железной Крепости, а сверху волнами накатываются враги. Но на этот раз его защищают не гарки… И нападают, к счастью, тоже.
Секундная слабость осталась позади. Ярга понял, что фигуры в черном — не навы.
