— Да.
— Что «да»?
— Да, не успеем, если будем стоять тут. Поехали?
Чтобы успокоиться, он начал мысленно считать до десяти, но на счете «четыре» сбился: над дальним лесом показался краешек солнца, и белые волосы Всемилы вспыхнули нереальными перламутровыми бликами.
…Тонко, надсадно свистел горный ветер. Идти было невозможно, так впивались в подошвы острые камни.
— За тридцать миль эта дорога порвет нам покрышки в лохмотья. Эй!
— Посмотри, Ратмир.
Плато неуловимо переливалось красным и карим, заснеженные склоны гор словно стекали к каменистой равнине.
— Да, красиво. Шоколадка с мороженым.
Она тихо засмеялась.
— Я не о том. Земля разноцветная. Значит, почва разная. Должны быть участки без осколков.
— Во-первых, как ты определишь оттенок дороги под колесами? А во-вторых — почему «должны»?
— Не может же абсолютно все быть плохо, правда?
…Холмистая бурая местность с редкими кустами мало походила на золотое песчаное море.
— Сплошные спуски и подъемы, не разгонишься. — К тому же машину то и дело заносило. — Проедем пару раз, я введу трассу в навигатор, тебе останется только подсказывать повороты. Хорошо?
— Хорошо, — она смотрела в сторону. Внедорожник взобрался по склону, и перед людами открылась череда однообразных холмов, простиравшаяся во все стороны, сколько хватало глаз. Одинаковость сбивала с толку, мешала рассчитывать расстояния. — Наверное, сложно одновременно вести машину и выбирать путь?
Холм, поначалу показавшийся пологим, издевался над Ратмиром. К отвлеченным разговорам местность не располагала.
— Да, сложно, и что?!
— Если маршрутом займусь я, тебе будет легче.
— Проще доехать самому, чем…
— Чем доверять? Это только спорт, не твоя жизнь.
— Этот спорт теперь и есть моя жизнь!
— Тогда — если ты хочешь выиграть гонку — придется доверить свою жизнь мне, Ратмир.
Спуск наконец закончился. Люд заглушил мотор и почувствовал, что весь взмок. Что зря сорвался на Всемилу. Понял, что сказал. И понял, что она ответила.
— Есть идеи?
— Пока нет. — Тень улыбки трепетала на ее губах. — Давай подумаем?
…На Камчатке день только приближался к середине.
Им удалось найти приличную дорогу по узкой полосе пляжа вдоль мелкой быстрой речки. Внедорожник шел ходко; в отдалении переливались на солнце клубы пара над Долиной Гейзеров.
— В завтрашней гонке будут участвовать восемь команд, но всерьез опасаться нужно только двоих — Вегу и Клауса фон Эверса. Чуд ездит, как чуд, — напролом. Но пилот он хороший, в последнем заезде был вторым. Штурманом у него кузен. У нава штурмана зовут Александра, Алекс. Она чел, очень опытная экстремалка. А сам нав… кто его знает? Он, наверное, сто лет за рулем. Мы умрем от старости, а он все еще будет гонщиком. Пока не надоест, — Ратмир невесело усмехнулся. — Фаворит.
— Как он держится, победив?
— По-разному. Иногда может подойти и поблагодарить за гонку, пожелать удачи. А может бросить мимоходом какую-нибудь такую фразу, что, будь моя воля, — убил бы на месте. Кто разгадает темного?
— Мы должны.
Джип попал колесом в яму. Ратмир помянул кошмары Спящего. Всемила сделала пометку на карте.
— Мы должны выиграть заезд, — проговорил он, выравнивая внедорожник. — Пройти контрольные точки в тройке лидеров и финишировать первыми. И если Вега и фон Эверс вдруг проедут хуже, чем обычно, у нас появятся какие-то шансы на победу в ралли… а это так же реально, как то, что Спящий проснется завтра. У них отличные моторы, и…
— Ты их уже обыгрывал? Обыграешь еще раз.
— Вообще-то обогнать нава мне еще никогда не удавалось.
— Завтра обгонишь впервые.
— Это предсказание?
— Конечно.
…В Москве было темно и хлестал бесшабашный летний ливень. Дом встретил Ратмира холодом, мать — очередной нотацией. Запершись у себя в комнате, он вдруг подумал: ждал ли кто-то дома Всемилу?
Дождь поутих и уютно шуршал за окном всю ночь.
— Старт!
Разбрызгивая из-под колес фонтаны воды и грязи, восемь тяжелых машин рванулись с места.
Старт. Восторг и кураж, и упоение — битва, но не война. Сражение — но не убийство.
Победа или поражение — по-настоящему.
По размокшей от ночного дождя дороге восемь машин наперегонки мчались к лесополосе: первый портал, первая контрольная точка, был на противоположной ее стороне. На этом этапе все решала скорость.
— Длинный подъем, — Всемила говорила отрывочными фразами; больше ее волнение не проявлялось никак. — Миля до поворота вправо.
Раскисшая, в рытвинах, дорога плавно поднималась. Машины шли кучно, стараясь прорваться вперед, пытаясь не пропустить вперед соперников. Ратмир подрезал одного, сумел проскочить между третьим и шестым. Впереди оставались еще двое — и черный «Лендровер» Веги, с самого старта возглавлявший гонку.
— Пятьсот ярдов. Перестраивайся в левый ряд.
Подъем закончился, теперь дорога шла по гребню насыпи. С обеих сторон вниз уходили глинистые обрывы.
— Триста ярдов до поворота. Перестраивайся!
— Зачем?!
Машины растягивались в линию, готовясь входить в правый поворот по его внутренней, короткой части; то же намеревался сделать и Ратмир.
— Двести ярдов. На внешний край!
Они находились в центре пелетона, выходить на внешний радиус означало потерять время на маневрирование и на сам поворот. В паре миль впереди начинался лес, и по ведущей через него колее машины могли двигаться только по одной — а сразу за лесом стоял первый контрольный пункт, и подойти к нему Ратмир должен был минимум вторым.
— Такие повороты проходят через апекс!
— Сто ярдов! Перестраивайся!
Он успел.
Вывернуть руль, выровнять машину, погасить скорость — чтобы не перевернуться на широкой дуге.
— Смотри!
Шесть внедорожников неслись по внутренней стороне дороги, и только две по внешней: Ратмир, замыкающий, — и стремительно терявший лидерство «Лендровер».
Это заняло секунду.
Возглавившие гонку номер семь и шедший к нему вплотную шестой первыми вошли в поворот, и участок насыпи, подмытый ночным ливнем, съехал вниз, увлекая незадачливых гонщиков на дно оврага. Темные вспышки спасательных порталов подхватили их на полпути.
