— Очень рад, что вы нашли время со мной встретиться! И вообще, рад знакомству, господин Фролов!
— Просто Алексей.
— Ну а я просто Бульбег. Не выпить ли нам, Алексей, коньяку за знакомство?
— С удовольствием.
— Ну-с, а дельце у меня вот какое, — стал рассказывать шас, наливая напиток в пузатые бокалы, — финансовый, как я уже говорил, проект… Впрочем, это, наверное, громковато звучит. На самом деле я просто хочу открыть здесь же, при магазине, ломбард. И предполагаю, что без рекламы мне в этом деле не обойтись. Как вы считаете?
— Я думаю, вы абсолютно правы, — важно согласился Леха. — Не могу похвалиться, что хорошо знаю этот сектор услуг, но, мне кажется, в этой области дефицита предложений нет, поэтому без рекламы…
— Вот и я рассудил так же. Но начать хочу с малого. Рекламный плакат. Развесить по Тушинскому району и в метро, в поездах Таганско-Краснопресненской линии. Ну а вам бы я предложил разработать содержание, сюжет, так сказать, этого плаката. Что скажете?
— В принципе, нет проблем. Подлежат обсуждению только вопросы сроков и цены.
— Вот это вы очень точно сказали! Именно «подлежат обсуждению»! То есть я не сомневаюсь, что мы с вами все обсудим и договоримся. Ведь деловые люди всегда договорятся, не так ли?
Леха кивнул.
— Как вы находите этот коньяк?
— Отвечу вам вашим же вопросом, — сказал Леха с улыбкой, — как вы находите такой коньяк? Точнее, где? По-моему, в Москве это проблематично. Бывает, покупаешь вроде бы в солидном магазине, и стоит дорого, а попробуешь — так себе. А вот это, — Леха покачал в руке свой опустевший уже бокал, — что-то замечательное!
— Совершенно с вами согласен! Еще? Вы ведь не за рулем? Вот и прекрасно… Да, в Москве с коньяком не просто. Мне здорово повезло, у меня есть один друг, у которого бизнес в области торговли элитными спиртными напитками.
— Не нужна ли ему реклама?
— А у вас замечательная деловая хватка, Алексей! — рассмеялся шас. — Однако вынужден огорчить: ему реклама не нужна. У него-то как раз тот случай, когда спрос превышает предложение. Что же касается нашего дела, я готов услышать вашу цену.
— Речь идет только о сюжете плаката? Без разработки оригинал-макета?
— Совершенно верно, мне сейчас нужна только сама идея.
— Ну, такая работа стоит обычно порядка пяти сотен.
— Еще коньячку?
— Не откажусь.
— Давайте, Алексей, к вопросу цены мы вернемся чуть позже, а сейчас я, с вашего позволения, немного подробнее обрисовал бы свои пожелания по характеру плаката. Знаете, хотелось бы чего-то оригинального. Что-нибудь такого… этакого! Смелого. Экстравагантного. Может быть даже, слегка хулиганского. Чтобы выделялось из скучной массы одинаковых благообразно-никаких реклам. И главное, чтобы идея была свежая. Чтобы не гармонь…
— Вы себе не представляете, как приятно иметь дело с таким заказчиком! — сказал Леха. — Обычно клиенты боятся всего мало-мальски нестандартного.
— Да что вы говорите! — всплеснул руками шас.
— Да, увы. Ломаешь голову, работаешь с душой, придумываешь что-то оригинальное, такое, что сам собой начинаешь гордиться, приносишь клиенту… А он говорит: «Ну, это уж слишком! У нас же все-таки солидная фирма. Мы рисковать не можем. Рынок — это не площадка для опытов…» И тогда в следующий раз ты ему приносишь что-то настолько шаблонное и невыразительное, что аж тошно! Но зато по форме — «как у людей». И заказчик говорит: «Вот, другое дело! Можете ведь, если постараетесь!»
— Ну, я-то слышал, что у вас реализовывались и самые смелые идеи, — лукаво улыбнулся Бульбег.
— Бывало, — не стал спорить Леха. — Но такие случаи — это редкие счастливые исключения. И ведь что самое смешное: если заказчику изначально предложить рекламу «как у людей», он ее тоже не примет! Скажет: «Слишком стандартно». А вот когда попугаешь его сначала разными дикостями, так он после этого любому штампу радуется, как ребенок!
Под действием коньяка Леха слегка разгорячился.
Шас пригубил свой бокал и понимающе покачал головой.
— Что ж, в каждом ремесле — свои секреты. Хлеб у вас, я понимаю, нелегкий.
— Да уж! А еще такая милая особенность: львиную долю времени приходится тратить на общение с людьми, которые ничего не решают. Вопросами рекламы в фирме часто занимается жена, или любовница, или сестра какого-нибудь начальника. Ну, типа, надо даму трудоустроить, а делать она ничего не умеет. Куда ее, такую? На рекламу! Там, типа, уметь ничего и не надо. И вот встречаешься ты с этой дамой раз, другой, третий, показываешь то, показываешь это… Она тебе говорит что-то бессмысленное… И эта бодяга тянется, пока, наконец, до дела не снизойдет босс. Тот за пять минут все посмотрит и утвердит самый пошло-банальный вариант. Это происходит всегда в самый последний момент, когда уже сроки поджимают.
— Да, в спешке решения принимать — последнее дело. Но мы с вами спешить не будем, Алексей. У меня сроки не поджимают. Вы думайте себе спокойно, творите… Ну и поскольку работа не срочная, я предлагаю вам за нее сотню.
— Сотню… Уважаемый Бульбег, при всем уважении к вам… и удовольствии с вами работать… За сотню я за это не возьмусь. Я, к сожалению, сейчас довольно занят…
— Почему же, к сожалению? Это счастье, когда есть работа!
— Да… Я, к счастью, сейчас довольно занят. Нередко даже приходится и ночами работать…
— Ночами, ночами… — Бульбег постучал пальцами по столу, — Кстати, Алексей, вы знаете притчу про ночь и день? Когда-то давным-давно Тьма и Свет соперничали — кому из них владеть этим миром. Никто не мог победить. И тогда Спящий решил: пусть половину времени царствует Тьма, а другую половину — Свет. Так появились ночь и день. И это называется «компромисс».
— А кто это?
— Это не «кто», это «что».
— А что это — спящий?
— А… Это Бог.
— Он тогда спал, что ли?
— Да.
— То есть это было ночью?
— Допустим. Так вот, и я вам предлагаю компромисс: сто пятьдесят. По рукам?
Леха наморщил лоб. Выпитый коньяк мешал мыслить, но придавал уверенности.
— Я тоже вам расскажу притчу… Много лет назад Бог изобрел электрическое освещение. С тех пор ночью светло, как днем… Напряжение в городской сети — двести двадцать вольт… Поэтому пускай будет двести!
— Ох, умеете вы торговаться, Алексей! — воскликнул Бульбег, потешаясь в душе над собеседником. — Ох, умеете! Вам палец в рот не клади. Ладно, будь по-вашему. Плачу две сотни!
Торговался шас чисто для видимости, поскольку платить не собирался.
