Брокер взмыл над воротами, ошарашенно взирая на свою хозяйку, которая решила вдруг заняться гимнастикой.
– Диана Шер-р-рил! – громко выкрикнул он, выражая свое удивление. – Забор-р! Акур-р-ратно!
Диана, довольно болезненно приземлившаяся на куцый увядший кустик смородины, злобно посмотрела на своего питомца.
– Молчи, проклятая птица! – в сердцах выругалась она, потирая ушибленное место. – Весь Гринвуд на ноги поднимешь!
– Гр-р-ринвуд! – согласился попугай, и Ди пригрозила ему пальцем.
– Молчи, домой отправлю!
Слово «домой» для Брокера, обожающего поездки и походы в гости, звучало по-настоящему угрожающе, поэтому Ди неоднократно этим пользовалась, приводя попугая в чувство. Брокер присел на ветку яблони, растущей рядом с забором, и терпеливо ожидал, когда хозяйка поднимется с земли и они продолжат свое странное путешествие…
Ногу она все-таки подвернула… Ди отряхнулась, свистнула Брокеру и, ковыляя, направилась к дому. Кажется, Зельдина Бринн не очень-то торопилась с его ремонтом – и теперь Ди начинала догадываться почему…
Девушка подошла к крыльцу, подергала дверную ручку. Закрыто. Чего и стоило ожидать… Что ж, если Ди удалось перелезть через забор, то и в окно она вполне сможет забраться… Теперь терять уже нечего – либо пан, либо пропал… Ди повезло – Зельдина не настолько боялась нежданных гостей, чтобы запереть все окна. Два наполовину окрашенных окошка оказались открыты. Ди подтянулась, постанывая от боли в распухшей ноге, и влезла в дом. Верный Брокер последовал за ней, правда, гораздо более простым способом – влетев в дом.
Кухня, в которой Ди уже успела побывать во время первого визита, интересовала ее в меньшей степени. Сразу же, не теряя ни мгновения драгоценного времени, она двинулась осматривать комнаты.
В гостиной, так же как и во всем доме, царил полумрак. Еще в первый раз Ди охватило здесь смутное чувство тревоги. Словно этот дом хранил в себе что-то злое, какую-то жуткую тайну… Так оно и есть, только раньше Ди даже не догадывалась об этом. Оглядев гостиную и не найдя в ней ничего интересного, она, прихрамывая, двинулась дальше.
Еще одна комната… Старая дверь, окрашенная когда-то в белый цвет, теперь была похожа на какой-то замшелый, заплесневелый вход в пещеру. Бр-р-р… Ди было неприятно касаться холодной ручки, ее даже передернуло от отвращения – как будто эта безобидная ручка могла открыть пасть и вцепиться в нее зубами… Дверь, скрипнув, поддалась, впустив Ди в недра загадочной комнаты.
Среди царящего там беспорядка, разбросанной одежды и картонных коробок Ди наконец нашла, что искала. На диване, который тут же начал обследовать любопытный Брокер, лежал алый шарф из тонкой материи, а в картонных коробках – несколько стопок порядочно обшарпанных книг… Неужели это и есть те самые книги, из-за которых Джейкобу Кинсби пришлось так рано отойти в мир иной? Ди охватило чувство отвращения… Из-за каких-то жалких книжек, потрепанных временем и людьми, оказывается, можно убить человека…
На улице послышался звук открываемой калитки, и тут на смену отвращению пришел страх. Мерзкий скользкий страх, окативший Ди с ног до головы своей вязкой массой… Она стояла, не дыша, не слыша даже стука собственного сердца. В голове отчеканивались лишь звуки шагов, приближающихся к дому. К дому, в который без спросу залезла Ди, возомнившая себя частным детективом…
Если бы она дождалась Грэя в доме Кинсби… Если бы только дождалась… Но тогда, увидев фотографию, Ди могла думать только о Зельдине Бринн и об этом доме… Только сейчас, опутанная, облепленная со всех сторон вязким страхом, Ди поняла, в чем причина всех ее бед – в безрассудстве и упрямстве. И Гилберт Джордан, и тетя Герти, и Грэй – все они были правы, когда советовали ей действовать более обдуманно, более рассудочно. Но упрямство всегда ослепляло ее. Добиться того, что ей нужно, любой ценой – быстро и сразу. А так не бывает… Если и бывает, то Ди этого не дано… Она всегда считала себя рассудительной, но теперь, дрожа за этой жуткой дверью цвета плесени, Ди поняла, что ошибалась. Лишь бы только не слишком поздно она признала свою ошибку…
– Кто здесь? – услышала она хрустально-холодный голос хозяйки дома.
Совсем другим он показался Ди при первой встрече. Сейчас в нем слились воедино страх и злоба. Зельдина боится, потому что пока еще не знает, кто находится в ее доме. Но как только узнает – останется только злоба… Сердце Ди сжалось, превратилось в маленький шарик, такой, каким играют в пинг-понг… Ведь самое страшное, самое обидное – она не увиделась с Грэем. А что, если это была их последняя встреча?
Когда-то давно – сейчас у Ди было ощущение, что все это произошло с ней лет десять назад – Стив спрашивал ее, думает ли она о нем, когда рискует, когда влипает в переделки, когда отчаянно лезет в слишком узкую для нее бутылку… Ди смеялась и недоумевала – почему, собственно, она должна думать о Стиве? Это ведь ее жизнь, и она вольна распоряжаться ею так, как сочтет нужным… А Стив – Стив совершенно другое… Стив, не говори ерунды, мы ведь уже взрослые люди и отвечаем сами за себя… Тогда, в то далекое-далекое время, страх был для Ди ничем. Так, способом встряхнуться и получить желаемое…
Теперь все изменилось – она боялась… Боялась больше никогда не увидеть Грэя, не заглянуть в его ласковые нефритовые глаза, не прикоснуться к этим фантастически страстным и нежным губам, не услышать его голоса… И этот страх заставлял болезненно сжиматься ее сердце, уменьшая его до размеров шарика для пинг-понга… И именно он приказывал ей хорошенько подумать, стоит ли ей выскакивать из этой комнаты и бросать Зельдине Бринн обвинения в убийстве… Как жаль, что еще полчаса назад этот же страх не заставил ее дождаться Грэя…
Все эти раздумья, обрывки воспоминаний и всполохи страха вихрем пронеслись в ее голове и смешались в одну кучу, которую Ди тотчас же попыталась выкинуть из головы. Сейчас она не должна раскаиваться и бояться. Ей необходимо выбраться из того отчаянного положения, в которое она сама же себя и загнала. Зельдина все равно найдет ее в этой комнате. Значит, Ди должна придумать, что она будет говорить человеку, готовому на все…
Дверь в комнату неожиданно распахнулась – Ди даже не слышала шагов… На пороге стояла Зельдина Бринн. Говори, говори, говори! – мысленно приказывала себе Ди. И действительно, ей оставалось только говорить, потому что в руках у Зельдины блестел маленький и очень симпатичный… пистолет.
– Мисс Бринн, – пробормотала Ди, пытаясь сохранить остатки самообладания. – Простите… Зельда. Я сейчас все объясню… – Ди покрутила головой в поисках поддержки в лице, точнее, мордочке Брокера, но, к ее огромному удивлению и разочарованию, попугая в комнате не было… А холодные глаза Зельдины, кажется, не очень-то нуждались в объяснениях…
Джейкоб Кинсби, по своему обыкновению, собирался улечься с книгой около десяти часов вечера. Он уже разложил на кровати любимый плед в шотландскую клетку, когда раздался телефонный звонок. Недоумевая по поводу того, кто может ему звонить, Джейкоб снял трубку.
