— Глаза, глаза! — Она повернулась к Руди и озадаченно посмотрела сквозь него. — Куда мне девать глаза?
— Положи в карман, — попытался пошутить Руди, но Шелли шутка не понравилась.
— Я, между прочим, серьезно… Вместо того чтобы язвить, лучше бы помог, изобретатель! Думаешь, зачем я попросила тебя пойти со мной? Вещи носить?
— Честно говоря, да, — нехотя сознался Руди. Ему и в голову не приходило, что Шелли может взять его с собой для других целей. — Ты же знаешь, я не слишком хорошо разбираюсь в женской моде и не понимаю, что тебе идет, а что нет… Подожди, — спохватился он, — лучший способ спрятать глаза — это очки.
— Да, это действительно просто. Но, честно говоря, мне не очень хочется таскать на своем носу стекло и железки…
— Красота требует жертв, — съязвил Руди. — Уродство, кажется, тоже…
— Руди!
— Сама напросилась. Я с самого начала говорил — не по нутру мне эта затея… Ладно, — Руди увидел в ее глазах просьбу, почти мольбу, и смолк. Разве в его силах помешать ей? А если нет, зачем терзать ее понапрасну. — Бери свою мышиную шерсть, и пойдем за очками…
Шелли не слишком-то по нутру была затея с очками, но она сознавала, что Руди был прав — то, что она затеяла, требовало жертв и, кажется, немалых. Перемеряв с десяток самых разнообразных оправ и стекол, она остановилась на круглых, чуть затемненных очках, которые как нельзя лучше подходили к ее новому образу дурнушки. Даже Руди, который в этот день отличался повышенным ворчанием, одобрил ее выбор. Видимость в очках оказалась не такой уж скверной, они были довольно-таки легкими, но главное — огромные светло-карие глаза с золотыми точками вокруг зрачка превратились, как по мановению волшебной палочки, в два совершенно обычных глаза. И цвет-то толком не разобрать… В общем, превращение из принцессы в Золушку оказалось не таким сложным, как думала Шелли. Правда, Руди на фею не тянул, но это было не так уж важно…
Настала очередь смены гардероба. Шелли никогда бы не подумала, что станет носить ту длину, которую ей предложил Руди. Но пришлось смириться, потому что «миди» отлично сочеталась с ее очками и париком. А ведь еще полчаса назад Руди уверял, что ничего не понимает в женской моде… Ничего не поделаешь — сама напросилась. Шелли выбрала три деловых костюма. Один брючный — серый в белую клетку, и две пары с юбками — ненавистной длины «миди». Эти костюмы были совсем уж суровыми — черными и без каких-либо изысков.
— Ну что, довольна? — поинтересовался у нее Руди, когда приготовления к собеседованию были закончены.
— Угу. Только что я буду делать, если Конхэйм не возьмет меня к себе? Куда девать эти безрадостные костюмы?
— Подаришь их Вайолет. Может, она тоже захочет сменить имидж.
— Она разорвет в клочья сначала костюмы, потом меня…
— Пусть только попробует, — воинственно отозвался Руди.
Шелли достала из сумочки «Тру тэйст» и затянулась. Эту часть дня, по крайней мере, она провела с пользой. Дела в «Паблисити Сторм», где она находилась первую половину дня, по-прежнему не клеились. Дональд Стилмен так и не позвонил, да и не только он… Впрочем, Шелли была к этому готова. Какова хозяйка — таково и агентство. А хозяйка не думала ни о чем, кроме своей странной влюбленности и не менее странного способа добиваться предмета этой влюбленности. Шелли никогда не любила пускать дела на самотек, но сейчас ей казалось, что многое решится само собой. Она не могла дать себе отчет в том, откуда взялось это предчувствие, но оно было, и Шелли, каким бы странным это ни казалось ей самой, ему доверяла.
Нельзя сказать, что она абсолютно бездействовала. Работники «Паблисити Сторм» получили ряд заданий, часть которых контролировала она сама, а другой их частью занимался Монти. Материалы для газеты были почти готовы — Руди собрал достаточное количество информации и помог Шелли найти еще много интересных вещей. И все же Шелли мучила совесть, терзало ощущение какой-то отрешенности от процесса, в который вовлечены остальные работники. Может, дело было в том, что она впервые решилась самостоятельно заняться устройством своей личной жизни? Раньше ее выбирали, теперь же она пытается завоевывать сама… И эта новая, неожиданная для нее роль отнимает то время и те силы, которые раньше предназначались работе…
Так или иначе, но Шелли уже не собиралась ретироваться. Она ступила на узкую тропинку и надеялась превратить ее в широкую и просторную дорогу. В сущности, если бы на месте Дугласа Конхэйма был другой мужчина, не исключено, что она повела бы себя точно так же. Наступил переломный момент ее жизни, но она пока не догадывалась об этом…
Неприятностью больше — неприятностью меньше… Шелли оставалось только надеяться на то, что неожиданная встреча, которую можно было бы приравнять к черной кошке, перебежавшей дорогу, не испортит предстоящего собеседования.
Около стоянки, где Шелли обычно оставляла свой «вольво», она нос к носу столкнулась с Бишопом Паттеном, своим бывшим другом, именно тем, который жаждал заполучить в жены модель. По всей видимости, Бишоп добился желаемого, потому что рядом с ним шла прехорошенькая фигуристая шатенка. Увидев Шелли, Бишоп не смог упустить случая похвастаться своей удачей. Пусть она увидит, что он не тратил время зря…
— Привет, Шелли. Как жизнь? Как работа?
Шелли, так надеявшаяся на то, что Бишоп не заговорит с ней, была вынуждена продолжить игру в вежливость:
— Не жалуюсь, — уклончиво ответила она. — А как твои дела?
— Лучше не бывает. Знакомься, — Бишоп кивнул в сторону шатенки, — это Тэсси Вэрен. Модель… Моя невеста…
Шелли не знала, хотел ли Бишоп удивить ее или заставить ревновать, но вместо всех этих чувств она испытала нечто похожее на отвращение. На первом месте для Бишопа, конечно же, не «невеста», а «модель». Интересно, понимает ли Тэсси Вэрен, для чего она нужна этому мужчине, для чего он ее выбрал? Шелли внимательно посмотрела на улыбающуюся Тэсси — кажется, не понимает. Так же, как и она, Шелли, не понимала, зачем Бишоп с маниакальной настойчивостью требует от нее заняться карьерой модели. Что будет, когда Тэсси Вэрен выйдет замуж, станет миссис Паттен, забеременеет и оставит карьеру? Бишоп скажет ей, как и Шелли, что она разрушила мечту его детства? Шелли так и подмывало спросить об этом Бишопа, но она прекрасно знала, как это будет выглядеть в глазах его невесты. Тэсси сочтет ее ревнивой дурочкой и вряд ли прислушается к ее словам. А надо было бы…
— Очень приятно, — кивнула она Тэсси. — Меня зовут Шелли Брэмбл. К сожалению, я спешу и не могу толком поговорить с вами. Надеюсь, вы меня извините…
Шелли попрощалась с парочкой и скрылась за воротами стоянки. Сознает ли Бишоп, что он делает? Понимает ли, что его ребяческая мечта может причинить боль близкому человеку? Точнее, не мечта, а то, с каким упорством он пытается ее воплотить… Шелли прониклась сочувствием к будущей миссис Паттен и лишний раз пожалела о том, что не может поговорить с ней по душам. Хотя, кто знает, может быть, этой очаровательной шатенке льстят ухаживания такого рода? Но брак с человеком, одержимым одной лишь детской мечтой, — это настоящее безумие. Шелли считала, что брак — полное откровение и доверие друг другу, полное взаимопонимание. В идеале, конечно, ибо на практике далеко не всегда бывает именно так… Но о каком взаимопонимании может идти речь, если супруг видит в своей второй половине только лишь нарядный манекен, предмет поклонения толпы?
