Когда Марин закончил рассказ, Микаэль подтвердил мои предположения. Он повернулся ко мне и пробормотал:
– Вчера ночью пропал Дану. Он ушел с именин, и больше его никто не видел…
– Может быть, стоит расспросить соседей? – недоверчиво поинтересовалась я. – Вдруг он решил заглянуть к кому-то в гости?
Микаэль покачал головой.
– Об его исчезновении знает вся деревня. Деревенские просыпаются куда раньше нас…
– А может, он в город отправился? – сделала я еще одно предположение.
– Сегодня не тот день, когда ездят на ярмарку. К тому же Дану не продает сувениры туристам. Он и его отец – местные лесники…
– Может быть, в лес за дровами?
– Мод… – устало произнес Микаэль и посмотрел на меня, как на ребенка, который задает слишком много глупых вопросов. – Я благодарен тебе за то, что ты пытаешься нас успокоить. Но, увы, даже отец Дану не знает, где его сын…
Я замолчала. Из Мишвидце продолжали исчезать люди, и, к сожалению, ничем реальным объяснить это я не могла. Если бы все это происходило в окраинах Хампстеда, я предположила бы, что эти похищения – дело рук маньяка. Но какой маньяк может орудовать в глухой трансильванской деревушке?
– В Сигишоаре наверняка есть полицейский участок, Микаэль. Может быть, нужно сообщить об этих исчезновениях? В конце концов, мы живем не в Средневековье…
– Если бы все было так просто, Мод, – грустно улыбнулся Микаэль и покосился на Марина. – Местные жители уже сообщали в Сигишоару. Но полицейские, которые приезжали сюда, не смогли ничего выяснить…
Марин поднял голову и пробормотал что-то по-румынски.
– Он уверен, что к исчезновениям причастен новый хозяин замка Прашдан, – объяснил мне Микаэль.
Я не выдержала. Вся эта история с вампирами мне порядком надоела.
– Так почему бы не сходить туда и не поговорить с владельцем замка Прашдан? По-моему, это проще, чем строить безумные предположения на основе древних легенд!
Марин, которому Микаэль перевел мою речь, осенил себя крестным знамением и взглянул на меня так, как будто я и сама – ведьма.
– Вот видишь, – пожал плечами Микаэль, – все до чертиков боятся этого Георгиу Прашдана, да и самого замка. Местные считают: если ступишь на проклятую землю, сам будешь проклят…
– Микаэль! – взвилась я. – Ну сколько можно твердить одно и то же! «Проклят, проклятый!» Давай будем реалистами – мы же взрослые цивилизованные люди! В конце концов, если никто не хочет идти в замок Прашдан, туда пойду я!
Если лицо Микаэля с натяжкой можно было назвать спокойным, то Марин стал похож на белую мышь, которую у выхода из норки караулит кошка. Белую, потому что цвет его лица едва ли можно было описать по-другому… Он снова осенил себя крестом, на этот раз сопроводив знамение молитвой. Я не хотела напугать беднягу, но что мне было делать, если в этой глухой деревушке не оказалось ни одного здравомыслящего человека… Кроме меня, разумеется… Да и то, мне уже начало казаться, что и я поддаюсь общей «вампирофобии»…
– Мадалина, Мадалина! – сокрушался Марин. – Ну, ну, Георгиу Прашдан! Ну, ну! – твердил он, глядя на меня и сокрушенно качая головой.
Все эти восклицания означали: нет, Мадалина, тебе не нужно идти к Георгиу Прашдану! Можно было подумать, что я уже стою в замке Прашдан и к моей шее тянется рот кровожадного «стригоя»… Может быть, реакция Марина окончательно убедила меня в том, что мне стоит отправиться в замок? Не знаю… Так или иначе, я повернулась к Микаэлю и твердо сказала:
– Я хочу встретиться с Георгиу Прашданом… И сделаю это немедленно, чтобы положить конец нелепым слухам.
Микаэль успел прийти в себя после моего первого заявления. Он посмотрел на Марина и развел руками: мол, сладу нет с этой девчонкой… Потом перевел взгляд на меня и кивнул.
– Хорошо. Но я пойду с тобой.
Втайне я надеялась, что Микаэль скажет именно так. Поэтому, услышав его слова, я окончательно уверилась в том, что он человек по-настоящему храбрый. Ведь в глубине души Микаэль Миршан был так же суеверен, как и все жители деревни Мишвидце… Я понимала это, и оттого помощь Микаэля казалась мне еще более ценной.
– Тогда собираемся, – кивнула я Микаэлю. А потом добавила, поглядев на убитого горем Марина: – Не волнуйтесь, я уверена: с нами ничего не случится.
Конечно, Марин не разделял моей уверенности. Но, несмотря ни на что, он подошел ко мне, чмокнул меня по-отцовски в щеку и перекрестил. Я хотела улыбнуться, но сдержала себя. Для Марина это было слишком серьезно.
Замок Прашдан был, конечно, гораздо меньше Брана, но представлял собой не менее величественное зрелище. Он был построен на выступе скалы, и поэтому казался недосягаемым. У человека, который смотрел на него снизу вверх, создавалось впечатление, что этот замок – что-то вроде мифологического дворца на горе Олимп, обиталища греческих богов. Мне в голову закралась мысль: не оттого ли жители Мишвидце с таким страхом относятся к этому замку? Может быть, в глубине души они считают, что замок Прашдан построен вовсе не людьми?
К вершине замка вели высокие ступеньки, выбитые прямо в скале. Не знаю, сколько мы поднимались по ним, но мне показалось, что больше получаса… Микаэль был явно не в восторге от моей идеи, но виду не показал. Мне показалось, он представлял себе, что идет осматривать очередную достопримечательность. Что ж, неплохая защита, подумала я. В конце концов, это лучше, чем задумываться о жутких вещах, которые будто бы происходят за стенами замка.
Но больше всего меня удивляло другое. Прежде чем отправиться в «зловещий» замок Прашдан, я решила заглянуть к доктору Прану. Накануне у меня были предположения, что Алин Прану знает что-то о причине исчезновения людей. И мне очень хотелось проверить свою догадку. Но Микаэль протестовал против этого куда сильнее, чем против похода в замок Прашдан. Я поинтересовалась у него, чем вызвана такая неприязнь к доктору. Микаэль отговорился тем, что Алин Прану не очень-то приятный тип и ему совершенно не хочется с ним общаться. В результате мы пришли к компромиссу. Микаэль привел меня к дому доктора и остался на улице. По-моему, этот вариант тоже не был ему по вкусу, но на него он, по крайней мере, согласился.
Правда, беседа с доктором ни к чему не привела. Ни разу в жизни я еще не видела таких замкнутых и мрачных людей, как Алин Прану. Наш разговор свелся к нескольким фразам:
– Здравствуйте, господин Прану. Я хотела бы задать вам вопрос… Мне кажется, вы знаете о том, что происходит в Мишвидце чуть больше, чем все остальные…
– Простите, госпожа Мадалина, но я ничего не знаю.
Доктор Прану закрыл дверь с таким же хмурым видом, с каким открыл ее. Он даже не пустил меня в дом, о чем я, правда, ни капельки не жалела. Алин Прану казался мне злым гением, чей образ так любит использовать кинематограф. Они сидят в своих лабораториях и создают каких-нибудь монстров. На мгновение я даже заподозрила Прану в причастности к исчезновению людей. Вдруг он на самом деле творит у себя дома какого-нибудь Франкенштейна? Но после минутного раздумья эта идея показалась мне такой же бредовой, как и «стригои» в замке Прашдан. Безумец-ученый в Мишвидце? Нет, это слишком смехотворно… Даже если этот тип и укокошил дружка своей жены, едва ли он способен на такое… Тем более, в деревне, где его знает каждая собака…
