Дюк продолжал шлепать пальцами по клавиатуре, и Сью не выдержала. Она встала с дивана, подошла к Дюку и захлопнула крышку ноутбука прямо у него перед носом.
— Ты с ума сошла, Сью! — закричал Дюк и сверкнул на нее холодными глазами.
— Наконец-то, — усмехнулась Сью, — а я уж решила, что стала человеком-невидимкой.
— А я решил, что моей жене куда интереснее сидеть в машине с какими-то типами, чем проводить время со своим мужем. — Дюк смерил ее негодующим взглядом.
Значит, он видел меня, подумала Сью, но не почувствовала ни страха, ни угрызений совести. К тому же в глазах Дюка не было ревности. Он смотрел на Сью так, как она когда-то смотрела на своего Дюка, когда тот оставлял зубную пасту на полке с шампунями.
— Не типами, а типом. К тому же ты его знаешь, — спокойно ответила Сью и, забрав у мужа ноутбук, поставила его на тумбочку. — Это Джеффри Рэндом, заместитель директора в «Петер-линк».
А этого Дюка, оказывается, можно удивить. Его холодные голубые глаза округлились, а брови медленно поползли вверх.
— Я заходила сегодня в школу по делам Майкла, и Джеффри предложил мне поужинать вместе, — закончила Сью.
— Ты точно спятила, Сью, — мрачно произнес Дюк. — Идешь ужинать с замдиректора моей школы и так спокойно сообщаешь мне об этом?
— А что в этом такого? — пожала плечами Сью. — Джеффри помогает Майку, а я благодарна ему за это.
— Ты понимаешь, что позоришь меня? — Дюк приподнялся на диване и впился в Сью гневным взглядом. — Я работаю в «Петер-линк», а ты — моя жена!
— И что? — невозмутимо улыбнулась Сью. — Я — твоя жена, ты работаешь в «Петер-линк», но это же не мешает тебе отмечать свои достижения с мисс Куинси?
Дюк посмотрел на жену совершенно другим взглядом. Теперь он уже не мог нападать, ему нужно было защищаться.
— Ну кто тебе сказал такую глупость? — улыбнулся он, пытаясь произвести на Сью впечатление человека, который лишь из снисхождения выслушивает чужие домыслы. — Уж не Джеффри ли Рэндом?
— Уж не Джеффри, — улыбнулась в ответ Сью.
— Выходит, кто-то из учителей?
— Я ни с кем не виделась, к тому же мало кто знает, что я твоя жена.
Дюк приподнялся с дивана и взял Сью за руку.
— Так кому ты поверила, сладенькая?
«Сладенькая» с негодованием вырвала руку.
Ей было отвратительно и это слово и ложь, которую, не моргнув глазом, пытался скормить ей Дюк.
— Я спускалась по лестнице, когда услышала ваш разговор. Мне не хотелось выглядеть полной дурой в глазах твоей «просто коллеги», поэтому я не обнаружила своего присутствия.
Дюка заметно омрачили ее слова. В том взгляде, которым он скользнул по Сью, уже не было прежней уверенности.
Сью не хотелось, чтобы он начал изворачиваться, поэтому она добавила:
— Если бы ты сразу сказал, что это правда, я бы поняла. А теперь я понимаю то, что ты скрываешь от меня свое общение с мисс Куинси. Мне не нужно объяснять почему. Я и так все понимаю. Она верит в тебя, ты ей нравишься. Только мне не нравится, что ты пытаешься лгать.
— Лгать?! — прорвало вдруг Дюка. — Это я-то лгал?! Любопытно было бы знать, что ты делала сегодня вечером с Джеффри Рэндомом?! Подозреваю, вы не только мило болтали! Судя по тому, что его машина минут десять стояла возле наших ворот! Думаешь, я не понимаю, чего ты хочешь добиться, Сью?! Свалить всю вину за свои похождения на меня! Именно поэтому ты приплела сюда мисс Куинси!
Сью едва не оглохла от крика, но дождалась, пока Дюк выплеснет на нее свою ярость.
— Она давно для тебя просто Луиза, — спокойно заметила Сью, когда Дюк замолчал. — И ты вовсе не ревнуешь меня, Дюк. Тебе просто обидно, что кто-то может надеть твои тапочки, которые пылятся под старым диваном.
— Какие еще тапочки? — уставился на нее Дюк.
— Ты ведь учитель, Дюк. Должен знать, что такое аллегория. Тапочки — это я. Это меня ты воспринимаешь как старую вещь, которую жалко выбрасывать, но уже не хочется носить.
— Что ты говоришь, сладенькая… — Дюк поднялся и попытался обнять Сью, немедленно вырвавшуюся из его объятий, в которых не было ни нежности, ни тепла, но только желание приберечь для себя то, что, возможно, еще пригодится.
— Я говорю правду, Дюк. И я всегда хотела, чтобы наш брак был построен на честности и доверии. Увы, не все желания исполняются.
В глазах Дюка проскочила какая-то искра, и Сью вдруг показалось, что перед ней прежний Дюк, ее Дюк. Но это длилось всего лишь мгновение. Глаза Дюка снова налились свинцовым холодом.
— Знаешь, что я понял, Сью? — Дюк отошел от нее и направился к шкафу. — Ты так часто повторяла, что я был другим, что я изменился, что мне нужно пойти к врачу, что я понял: тот человек, каким я был раньше, вполне тебя устраивал. — Дюк стоял к ней спиной, и Сью не могла видеть его лица. — Тебе было удобно рядом с этим человеком. Удобно и легко. Естественно, — продолжил он, достав из шкафа несколько вешалок со своими новыми костюмами, — ведь этот человек совершенно не думал о себе. Он жил интересами семьи, он думал лишь о том, как бы угодить своей жене и детям. Ему было плевать, как он выглядит, плевать, что люди принимают его за бродягу. Он был неуверен в себе и рассеян, а его семья этим пользовалась. Но особенно повезло его жене. Рядом с таким мужем она всегда чувствовала собственное превосходство. Еще бы, жалкий нелепый неудачник и красавица-жена, которая тянет на себе всю семью! Хорошая возможность для самоутверждения, не так ли, Сью?
— Дюк! — крикнула Сью, почувствовав такую боль, что, казалось, ее не утихомирит даже самое сильное лекарство.
Дюк повернулся к ней и бросил вешалки на кровать. Холодные голубые глаза по-прежнему не выражали ничего, что хотя бы намекало на возможность существования в этом теле прежнего Дюка.
— Нет, — покачала головой Сью. — Я обращалась не к тебе. Тому Дюку было бы что ответить на эти упреки.
— По-твоему, я не нуждаюсь в объяснениях? Ну что ж, значит, я правильно поступаю, оставляя тебя. — Дюк снова отвернулся от нее и занялся сборами.
Сью молча вышла из комнаты и спустилась на кухню. Если бы Дюк сказал ей такое, у нее земля перевернулась бы под ногами, а сердце разорвало бы некрепкую плоть и выпрыгнуло к нему в ладони. Но тот, кто уходил от нее сейчас, был ей глубоко безразличен. Чужой человек, чужой отец, чужой мужчина… Имеет ли значение, кому будет принадлежать тот, кого никогда не любила Сью?
10
Новость о том, что новый учитель литературы и Угадайка не только встречаются, но и живут вместе, облетела среднюю школу с не меньшей быстротой, чем слух о принятии Дюком Миндселлой участия в школьном конкурсе «Учитель года». Лозунгом его рекламной кампании стала фраза «Кто не любит Дядю Дюка?», и многие сочли ее весьма удачной находкой.
