Лес заканчивался. Невдалеке, в просвете между деревьями, уже маячила вересковая пустошь. Мэлфи усиленно крутил хвостом, словно предчувствовал радость охоты. Грэйн охотилась редко, только в тех случаях, когда ее брал с собой Эластер, муж соседки Эсси, или Осгард, вернувшись из очередного путешествия, звал ее стрелять тетерева. В одиночку Грэйн не охотилась. У нее не было ружья, да и владела она им не слишком хорошо. Охота была для нее развлечением, праздником, возможностью выплеснуть массу энергии, накопившейся внутри, да так и не истраченной в серых гоннуэйских буднях…
— Ну вот, мы почти на месте. — Осгард обернулся и поправил ремешок ружья, висящего на плече. — Скоро выйдем из леса, и — да здравствует охота!
— Посмотри на Мэлфи. — Грэйн, улыбаясь, кивнула в сторону собаки, беспокойно обнюхивающей деревья. — Пес сам не свой от предвкушения охоты.
— Ничего удивительного. Когда ты охотилась с ним в последний раз?
— Почти полгода назад. Мы выбирались в лес с Эластером.
— Полгода? Ничего себе… Кстати, как поживают Эсси и Эластер? Я ведь так еще и не успел зайти к ним.
— Потихоньку. Эластер частенько помогает мне по хозяйству.
— А дети?
— Они еще не завели детей. Впрочем, Эсси не так уж и жаждет иметь ребенка.
— А ты?
— Что я?
— Хочешь детей?
Грэйн густо покраснела, опустила голову и начала разглядывать щепки и полусгнившие листья, лежащие под ногами.
— Не знаю, — пробормотала она. — Вначале нужно найти себя, а потом уже заводить ребенка. А я себя все еще не нашла…
— Твоей рассудительности можно только позавидовать. Ты говоришь как человек, уже поживший, а не как молоденькая девушка.
— Может быть… — задумчиво произнесла Грэйн. — Мне всегда хотелось иметь брата или сестру. Но ребенка… Слишком большая ответственность, да и потом я бедна… Зачем обрекать ребенка на жалкое существование? Да и себе создавать еще большие трудности…
— Верно, — согласился Осгард. — Я…
Он хотел сказать что-то еще, но внезапно замолк, насторожившись. В его темных глазах Грэйн прочитала тревогу.
— В чем дело, Ос?
— Ты ничего не слышала?
Грэйн покачала головой.
— Ничего. А что?
— Будто чей-то крик. Просьба о помощи. — Осгард был явно взволнован — глаза потемнели, на лице напряглась каждая мышца. — Странно все это… Неужели мне померещилось? Едва ли. Слух-то у меня хороший… Ну вот, опять…
Грэйн прислушалась. В глубине леса, за березами, возле которых стояла их троица, действительно раздавались какие-то звуки. Правда, Грэйн не могла разобрать, что это за звуки: то ли кричала лесная птица, то ли голос был человеческим…
— Слышу, — прошептала она Осгарду. — Может, птица?
— Не знаю… — Осгард тоже перешел на шепот. — Сдается мне, что это человеческий голос. Постой-ка здесь, Грэйни, а я пойду погляжу…
— Ни за что! — вскрикнула Грэйн, и лес ответил ей гулом. Она вцепилась в руку Осгарда, который собрался было исчезнуть за деревьями. — Я с тобой! Мэлфи, ко мне! — позвала она собаку.
Осгард только вздохнул: ничего не поделаешь, спорить с Грэйн пустой номер. Если уж она чего-то захочет — обязательно добьется. К тому же она испугалась. Это было видно по ее лицу и по тому, как сильно она вцепилась в рукав его куртки… Испугалась, это уж точно… Да и самому Осгарду было не по себе. Слишком жутким был крик, доносящийся из леса. Слишком похожим на человеческий…
Они двинулись в ту сторону, откуда доносился крик. Он становился все более различим и все больше напоминал человеческий. Через несколько минут сомнений уже не оставалось: человек попал в беду и звал на помощь. Грэйн, Осгард и Мэлфи уже не шли осторожным шагом, а бежали в ту сторону, откуда доносился крик.
Внезапно лес изменился. Грэйн и Осгард не сразу заметили, что их со всех сторон обступили сосны.
— Грэйн! — Осгард остановился первым и огляделся вокруг. — Я не был здесь два года, но мне казалось, что я знаю этот лес… Видимо, я ошибался. Тебе знакомо это место?
— Нет. — Грэйн посмотрела на Осгарда, и он увидел тревогу в ее глазах. — Нет… Я тоже думала, что знаю лес, но эти сосны… Я никогда раньше сюда не заходила. Что это, Осгард?
— Кабы я знал… — Он прислушался к зловещей тишине, окутавшей их со всех сторон, но призыв, на который они так спешили, больше не повторялся.
По телу Грэйн забегали противные холодные мурашки. Что это за лес? Что это за место, куда завел их странный крик? Как могли они из светлого, пропитанного солнцем леса попасть в темную сосновую глушь? Грэйн поглядела вверх: остроглавые верхушки сосен почти переплелись друг с другом так, что неба не было видно. Лишь кое-где, в прорезях между мохнатыми лапами, виднелись клочки, обрывки света. Грэйн давно не испытывала того тягучего, омерзительного чувства ужаса. Ей начало казаться, что они заперты в этой сосновой ловушке и уже никогда не выберутся из нее.
— Он… или оно… больше не кричит, — выдавил из себя Осгард. Он был напуган не меньше Грэйн, но пытался скрыть свой страх, чтобы не испугать девушку еще сильнее. — Пойдем, Грэйни, попробуем выбраться отсюда.
Однако Мэлфи, до сих пор испуганно таращившийся на долговязые сосны, думал совсем по-другому и был не очень-то согласен с предложением Осгарда. Собака принюхивалась к воздуху, как будто пыталась учуять след кого-то невидимого. Потом она как-то странно посмотрела на своих спутников и, залаяв, рванулась вперед.
— Мэлфи! — всплеснула руками Грэйн. — Мэлфи, черт бы тебя побрал!
Но Мэлфи, обернувшись и еще раз гавкнув, понесся вперед, не обращая внимания на зов и ругань хозяйки.
— Черт! — выругался Осгард. — На твоем месте я бы на месяц лишил его вкусных косточек…
— Что на него нашло? — удивилась Грэйн. — Теперь придется бежать за ним.
— Ладно. — Осгард поправил ремешок ружья, словно для того, чтобы придать себе уверенности, и кивнул Грэйн. — Вперед! Мэлфи, черт бы тебя побрал! — крикнул он собачьему заду, исчезающему за стволами сосен. — Не видать тебе костей, как ушей своих!
— Боже мой! Да как же вас угораздило?!
Осгард, время от времени оттирая пот со лба, пытался разогнуть зубастую пасть капкана, в которой застряла нога маленького, странного на вид старичка. Именно его душераздирающие крики услышали Грэйни и Осгард, и именно на его запах рванул Мэлфи, которого никогда не подводило отличное чутье.
— Одни чудеса, — бормотал сквозь зубы Осгард. — Вначале эти сосны, неизвестно откуда взявшиеся в лесу… Потом это озеро, которого я в глаза не видел, хотя считал, что знаю лес как свои пять пальцев, а теперь вы в капкане… Не понимаю, кому понадобилось ставить капкан в таком глухом месте…
— Кому-то понадобилось, — кряхтел старичок, сморщив и без того морщинистое лицо, скукожившееся от боли, как печеное яблоко. — Кому-то понадобилось, ляд его побери… Окажись он в аду, в самом жарком котле, с самыми злыми чертями… Ох-охонюшки… Чтоб ему еда поперек глотки стала… Чтобы он… Ох… Чтобы ему… Ох-ох-ох… Чтоб его на куски разорвало, чтоб его жена змеей обернулась, чтоб ему репьями ходить… Ох…
