— И? — с надеждой спросила Инга. — Что в этом хорошего?
— Хорошо то, — спокойно ответил Кортес, — что, если нам придется принять участие в кризисе, мы знаем, как правильно себя вести.
— Правильно — это как?
— Правильно, это значит оптимально.
— А искать Трон?
— Зачем?
— Чтобы он не достался Великим Домам! — всплеснула руками Инга.
— А разве Трон у них? Или Великие Дома знают, где он находится?
Рыжая медленно оглядела друзей:
— Для нас это слишком круто?
— Для нас это пока слишком неинтересно, — веско ответил лидер наемников. — В деле полно игроков, и бросаться в омут очертя голову я не собираюсь. И тебе не советую. — Кортес жестко посмотрел на девушку: — Это понятно?
Инга бросила взгляд на Артема, оценила серьезное выражение его лица и обреченно кивнула:
— Понятно.
— Вот и хорошо. — Кортес слегка расслабился — рыжая была склонна к необдуманным поступкам, и следовало сразу указать ей на недопустимость авантюр. — Теперь обсудим более простые вопросы.
Наемник отключил оберег Темного Двора, убрал пирамидку в тумбочку стола и потер переносицу:
— Инга, новые рекламные материалы нашего отеля готовы?
— Нет, — ответил за обиженно надувшую губы подругу Артем.
— Почему?
— В «ТиградМедиа» аврал — выборы.
— Кого выбирают? — осведомился Кортес. — Директора?
— Нет, — удивился молодой наемник. — Ты разве не знаешь? Фюрера Красных Шапок.
* * *
Южный Форт, штаб-квартира семьи Красные Шапки
Москва, Бутово, 17 марта, среда, 21:20
«…Внимательно изучив политическую обстановку и идя навстречу народным чаяниям. Мы милостиво соизводили удовлетворить изложенную в прошении просьбу и повелеваем провести в воскресенье, 21 марта сего года, свободные выборы великого фюрера семьи Красные Шапки.
Королева Великого Дома Людь Всеслава»
Огромный, три на семь футов, плакат, отпечатанный на дорогой бумаге и украшенный танцующим журавлем, гербом Зеленого Дома, появился на одной из стен Южного Форта пару часов назад. Правый угол указа был слегка обуглен, а слова «милостиво соизволили» и «воскресенье» были пробиты крупной дробью, но благодаря большому размеру витиеватого шрифта текст еще вполне читался.
Во дворе тем временем шли предвыборные дискуссии.
— Скажите Шибзичам, что, если они не сдадутся, мы их казармы подпалим! — Напильник воинственно потряс ятаганом. — Всех ублюдков зажарим, топор тебе в зубы! Где этот проходимец Кувалда?!
Идею поджога кандидату подсказали конкуренты из третьего клана: отступившие из Форта Дуричи спалили стоящие во дворе машины, и штаб-квартира Красных Шапок окуталась клубами едкого дыма. Особую ярость у Напильника вызвала гибель личного «Лексуса» Кувалды, который Гнилич уже мысленно считал своим.
— Бывший фюрер в башне, — услужливо подсказал лидеру уйбуй Титаник. — Прячется, зараза одноглазая!
— Без тебя знаю! — Напильник закусил губу. Попытки прорваться в башню потерпели неудачу: забаррикадировавшиеся Шибзичи дружно отбивали все атаки враждебного электората. Пятеро Гниличей погибли, с десяток были ранены, и Напильнику отчаянно требовалась свежая идея. Уйбуй глотнул из бутылки виски, смачно сплюнул, подумал и убрал ятаган в ножны.
— Титаник, надо двери в башню того… взорвать.
— Так королева же велела без экс… эксцессов, — осторожно ответил помощник. — Если мы вырежем Шибзичей тихо, эксцессов не будет. А про взрывы она наверняка узнает. Ведьма, мля!
Напильник сделал еще один глоток, подумал и предложил бутылку подчиненному. Отказа не последовало.
— Узнать-то она, может, и узнает, — торопливо зашептал кандидат, недовольно наблюдая за резким уменьшением количества жидкости в бутылке: обрадованный Титаник намертво присосался к горлышку. — Ну и что, что она узнает? Не будет же она всех нас вешать? А мы скажем, что Кувалда первый начал. И вообще! Не фига ему!
Помимо естественного желания прихлопнуть опасного конкурента, Гнилич лез в башню и со вполне меркантильной целью — за казной. Арсенал, на который Напильник возлагал особые надежды в предвыборной гонке, запечатали ведьмы Зеленого Дома, а шасы, ссылаясь на королевский запрет, заламывали несусветные цены на оружие. Стоимость предвыборной кампании росла как на дрожжах, и Гнилич остро нуждался в дополнительных источниках финансирования.
— Семейная казна общая — пусть делится, топор ему в зубы! А то получается, что одним ничего, а другим административный ресурс! Это неправильно! У нас свободные выборы, мля!
Титаник согласно кивал, преданно глядя на возбужденного политического деятеля, но от горлышка не отрывался.
— Так что давай, братан, тащи гранатометы, и чтобы Шибзичей этих…
— В натуре, — рыгнул братан, отбрасывая пустую бутылку. — Ща будет.
* * *
— Трындец, Кувалда, они гранатометы раздобыли! — Копыто влетел в кабинет великого фюрера одновременно с первым взрывом, потрясшим основание башни. — Слышишь?
Стоящие на столе бутылки тихонько зазвенели.
— Проклятая Всеслава! — прорычал фюрер. — Пофыгрывает Гниличам, мерзавка!
— Стерва она, — охотно согласился Копыто, отличавшийся смелыми политическими взглядами. — Как арсенал запечатать в трудную минуту, так ее ведьмы сразу прискакали, а как Гниличи из гранатометов пулять принялись, так их нету! А мы за Зеленый Дом кровь проливали!
Очередной взрыв оборвал митинговый порыв храброго уйбуя.
— Надо спасаться, фюрер! В натуре! Бежать надо! Двери долго не протянут!
— Без тебя знаю! — Одноглазый злобно посмотрел в окно, вздрогнул, услышав следующий взрыв, и процедил: — Сколько наших осталось?
— Большинство через подвал ушли, как ты велел, — доложил Копыто. — В башне только моя десятка. Сюда отступает.
— Это хорошо, что ушли, — угрюмо осклабился Кувалда. — Буфет с кем Гниличей резать.
— Вряд ли ребята за тебя мстить станут, — честно предупредил Копыто. — Шибзичей мало. Некоторые уйбуи уже болтают, что надо с Дуричами объединяться и мочить Напильника. Поймать в сортире и мочить.
— Я сам за себя отомщу, — махнул рукой фюрер. — Не боись, уйбуй, прорвемся. — Сглотнул, пережидая очередной взрыв, и приказал: — А имена префателей ты запомни. Потом скажешь.
— Скажу, конечно, — согласно кивнул Копыто. — Ишь чего надумали: к Дуричам перекинуться! Обо всех расскажу!
